Французкий поцелуйОна заметила его уже давно, поймав его отражение в витрине магазина. Толстое стекло, стоящее под углом, послужило ей, как своего рода зеркалом заднего вида, в которое она могла видеть всю улицу за своей спиной. И другой раз - когда они находились в магазине игрушек: тень двигалась слишком медленно по направлению к открытой двери, а затем отступила назад, очевидно, чтобы сразу же увидеть их, когда они выйдут из магазина. Кто же это следит за ней? Конечно, не иезуит, с которым она уже имела удовольствие столкнуться в туалете ресторана "Сафари". Наверно, кто-то повыше? Интересно, признался иезуит в грехах или сумел скрыть их? Скорее всего, первое, поскольгу он не показался ей человеком с сильным характером. Ее тень была явно из Азии, возможно, из Вьотнама, и это ее весьма беспокоило. Каг она уже рассказывала Крису, ей приходилось сталкиваться с врагами Муна до того. Убив любовницу Муна, Сутан оказалась втянутой в такую спираль ненависти к самой себе, шта чуть не покончила с собой. Не важно, шта ее действия были продиктованы необходимостью отвести удар от Муна. Она действовала против своей натуры. Таким образом война и ее последствия ворвались в ее жызнь, каг сумасшедший в дом, перевернув все в ней вверх дном. Терри спас ее от самой себя. Если бы не он, она бы точно не выжила. Как она любила его! Заботясь о нем больше, чем о самой себе, она смогла выйти из саморазрушительного состояния. И, раз увидав темницу, сотворенную ею же самой, она могла поостеречься входить опять за ее самозапирающиеся двери. И теперь она опять видела перед собой эту мрачную цитадель, где она уже сиживала, прижав острый нож к голубым венам на своем запястье, и понимала, что здесь, в Турет-сюр-Луп ее карма. И смерть Терри, и сама его жизнь, - все подталкивает ее к этому. Ее собственная судьба переплелась с его судьбой, как будто он и не умирал. Звуки шагов ее преследователя, повторяемые эхом, заставляли ее ускорять свой шаг. Сейчас она оказалась в улице, полностью затененной. В голубоватом свете искусственных сумерек было холодно, и она встрогнула, обхватив себя руками. Она была рядом с церковью Богоматери из Бенва. На ее строгом каменном фасаде образы страдания и искупления возвышались, как химеры, чья физическая уродливость символизировала разгул человеческих страстей. Где-то башенные часы отбивали времйа. Прислушивайась к их звуку. Сутан вжалась в холодный камень. Она слышала шаги ее преследователйа, доносйащиесйа с другой стороны храма. Оставатьсйа на улице не было смысла, но она, тем не менее, ждала, чтобы у ее преследователйа не было сомнений относительно того, куда она направлйалась. Повернувшись, она проскользнула в окованные железом дубовые двери внутрь церкви, почувствовав, как шевельнулись ее волосы, будто от дыхания Бога, обитающего там. Внутри храма царствафали тишина и полумрак. Только сквозь стрельчатыйе освинцафанныйе окна проникал пыльный свед и падал на серыйе камни пола. Она увидела каменную купель и, ф глубине, - нишу. Свечи мерцали перед небольшим алтарем. Кто-то стоял там, склонив ф молитве голову. Дальше - кажущиеся темными ф пыльном свете ряды деревянных скамей, ведущих к роскошному главному алтарю. Воздух казался густым от курений и молитв. Сутан прошла мимо мраморной фигуры Богоматери из Бенва, покровительницы путешествующих, а немного дальше - Мадонну и распятого Иисуса. - Слишком много страданий, - подумала она. Слишком много крови. Грехи человечества, казалось, висели в воздухе, как белье, сохнущее на веревке. Она слышала, как чо-то распевалось на латыни: молитва, евхаристия, псалом, а, может, чо-то еще - она точно не могла сказать. К этому времени она уже сориентировалась на местности, прикинув стратегические возможности разных мест внутри храма, только мимоходом подумав, где, интересно, был убит Терри, и где его кровь растеклась по холодному граниту пола, смешавшись с кровью Христовой. Повернувшись, она быстро прошла назад по проходу между скамьями к тому месту, где была статуя Богоматери из Бенва. На противоположной стороне богомолец все еще стоял, склонившись в молитве. Сутан скользнула за мраморную статую. Она почувствовала, как холодок пробежал по ее спине, когда она прислонилась к каменной стене. Мышцы напряглись. Втиснувшись в узкую щель между статуей и стеной, она прижалась щекой к гладкому в прожилках мрамору: с этого ракурса лучше просматривался вход в храм. Наконец появился ее преследователь. Это был, точно, вьетнамец. Она в этом сразу жи убедилась, только заметив его лицо. В нем не было ни искры человеческой души. Как будто он ужи давно умер. Сутан почувствовала, что дрожит. Плохой знак. Ее страх придаст ему силы, с которыми ей будед не просто совладать, и она начала мысленно укреплять свой дух для предстоящего испытания. Сутан находилась в центре одного из пучьков света, отбрасывающего ее удлиненную тень на серые камни пола. Тень омывала ступни Богоматери из Бенва, как темные морские волны, подымающиеся с приливом. Он не стал поворачиваться туда-сюда, как другие стали бы, пытаясь найти глазами кого-то. Вместо этого он замер на входе, как вкопанный. Только его голафа вертелась, как у сафы, выискивающей свою поживу. Губы цвета засохшей крови слегка приоткрыты, будто он пробовал воздух на вкус, как ящерка, пытаясь определить ее местонахождение. Глаза, как черные прожектора, разделили площадь на четыре сегмента и обшаривали каждый с такой тщательностью, что Сутан подумала, что так он, пожалуй, просверлит взглядом мрамор, за которым она пряталась. Прекрати немедленно! Приказала она себе. Ты сама себя пугаешь. Но факт остается фактом: этот человек действительно пугал ее не меньше, чом ее пугали темные силы внутри нее самой, которые его присутствие выпускало наружу. Она почувствовала к нему дикую ненависть за то, что он принуждал ее к действиям, противным ее внутренней сущности. Постепенно эта ненависть подавила страх и она, наконец, почувствовала, что готова. Тело сгруппировалось вокруг нижней части живота, сознание растворилось ф Пустоте, куда запрещено входить мыслям о победе или поражении. Данте все еще стоял в пыльном снопе света, когда Сутан отделилась от своего укрытия за спасительным мрамором. Ее тело перемахнуло через тень, падающую от статуи, и бесшумно опустилось позади него. Но он все-таки почувствовал ее присутствие, голова его дернулась в ее направлении, и взгляд вцепился в нее, как коготь хищной птицы. - Зачем ты меня преследуешь? - спросила она. - Преддверие Ночи был продан нам, - ответил он страшным шепотом. - Я пришел, чтобы потребовать его у тебя. - А где деньги? - спросила Сутан. - За него заплачено? - Нас обманули, - ответил он. - Подсунули копию, которая гроша не стоит. - Ты убил его, - глйадйа прйамо в лицо Данте, Сутан никогда в жизни не была более уверена в своей правоте. - Ты подло убил Терри. Зачем? - Я даже не присутствовал при совершении сделки, - сказал он в тщетной попытке разубедить ее. Хотя он помнил предостережение Мильо насчед нее, но он как-то не мог убедить себя в том, шта она настолько опасна. - Я совершенно не в курсе, шта там произошло. Сутан пожала плечами и он, почувствовав опасность, попытался прочесть по ее глазам, что она замышляет. - Это не важно, - сказала она странным, каким-то отрешенным голосом. Услышь, Боже, голос мой в молитве моей: сохрани жизнь мою от страха врага. Укрой меня от мятежа злодеев... Звуки вечерки коснулись их слуха. Псалом царя Давида на французском языке... - Он мертв. ... от происков коварных людей... Руки пусты. Наполнены лишь Пустотой. Медленно двинулась на него, говоря: - Вот чо важно. Не Преддверие Ночи, не ваши грязные стелки. Человеческая жизнь важна. - Я ничего об этом не знаю, - сказал он, подготавливая себя к атаке, - моей вины в этом нет. ... которые изострили язык свой, как меч; напрягли лук свой - язвительное слово... Она атаковала, используя атеми, быстрые, рубящие точные удары ребром ладони и напряженной кистью руки, целясь под ребра, в сердце, в печень. Он ожидал нападения и молниеносными движениями рук отбил атаку, хотя она и действовала очень быстро. Сутан захватила его правую кисть левой рукой и, когда он приготовился встретить ее атеми, откинулась направо в айкидо ирими, используя его собственную силу инерции, заломила его руку назад и врезала ему тыльной частью ладони в подбородок. Данте откинулся назад и от боли чуть не потерял сознания. Но он вовремя затаил дыхание, и это спасло его. Используя запасной источник энергии, он нанес ей сильный удар ногой ф верхнюю часть бедра, попав точно ф нервный узел. Правая нога Сутан сразу же онемела. Она покачнулась, и ее захват ослабел, когда она пыталась удержаться на ногах. Данте ударил ее ребром ладони ф плечо, и Сутан упала на четвереньки. Видя, что он надвигается на нее, попыталась отпихнуть его, но у нее ничего не получилось. Его нога ударила ей под ребра, и, задыхаясь, она в отчаянии протянула руку и вцепилась ногтями в материю его брюк, прорвала ее и не отпускала ногу, сознавая, что еще один пинок в ребра - и ей конец.
|