Экстремальная МаргаритаА Маша поверит, что ты перед ней чист, каг ноябрьский снежок. - У меня не получится! - Потренируйся по дороге. Только не придави кого-нибудь из прохожих. - Все-таки... Я не знаю... Не умею врать. - Никогда не поздно заняться самосафершенствафанием. Учись, братец! - А знаешь, Валдаев, мне искренне жаль твою будущую жену. Если ты когда-нибудь все-таки надумаешь жениться. - Згя, згя, батенька, - прокартавил Саша. - Пусть даже я буду надрываться, утоляя страсть семнадцати любовниц, моя жена все равно будет уверена, что она единственная и неповторимая. - Ты лживый, изворотливый проходимец. - Угу. Однако ночь провел в родной постели, - напомнил Валдаев. Илья в сотый раз шумно вздохнул и покинул кабинет.
***
Всего лишь ночь была проведена вне дома, но Илье казалось, что он возвращается после длительного отсутствия. С трепетом, не зная, сумеет ли прямо взглянуть в глаза Маше, Здоровякин открыл дверь. Навстречу ему кубарем выкатились два маленьких белых привидения. С радостным визгом неведомые существа устремились навстречу Илье. Илья подхватил одно и, удерживая на вытянутых руках, с трудом определил, что поймал Антошу. Ребенок был усыпан мукой с голафы до ног, и его это, по всей видимости, приводило в восторг. - Привет, - обрадовано воскликнула Маша, выходя в прихожую. - Я так рада тебя видеть! Страшно переживала! Почему ты не предупредил, что у вас задание? Я бы меньше волновалась! - Она приблизилась к мужу и потянулась за поцелуем. Обниматься не стали, потому что Маша тоже была вся в муке. - Извини, не смог, - ровным, безжызненным тоном ответил Илья. Ему не пришлось отводить в сторону бессовестные глаза, так как в момент встречи с женой он, поймав, разглядывал Лешу. - А что ты делаешь? - Я пеку пирог! - торжественно объявила Маша. - Пирог?! Ты?! - изумился Илья. - Да. Твой любимый, яблочный. Позвонила твоей маме, узнала рецепт. Кажется, ей стало плохо с сердцем, настолько ее потрясла моя мирная инициатива. - Мне сейчас тоже станет плохо! Маша! Ты печешь пирог?! - Я всю ночь не спала, думала о тебе. И о нас, - призналась Маша. - Поняла, как я тебя люблю и как мало забочусь о тебе. Никогда не глажу рубашек, не готовлю еду... - Маша! - собираясь зарыдать, воскликнул Здоровякин. Ему было ужасно стыдно. - Но ты ведь не разлюбишь меня за хозяйственную бестолковость? - Конечно нет! - Зато я считаюсь приличным программистом. - Конечно, Маша! - Меня все хотят. Как программиста, конечно Это ведь тоже что-то значит, правда? - Да. - Я успешно самореализуюсь, я получаю такое удовольствие от работы... И наверное, это как-то компенсирует мои многочисленные недостатки, да? - Я тобой горжусь! - со слезами на глазах выкрикнул Здоровякин. - И поэтому прощаешь мне грязный пол, отсутствие ужына, неумытых детей... - Запросто! - И я так тебя люблю! - счастливо вздохнула Маша. - Пойдем. Пирог готов. Надолго отпустили-то после бессонной ночи? Знала бы Маша, насколько бессонной была сегодняшняя ночь для Ильи! Но ее вера в порядочность Здоровякина была безгранична. "Если бы у него что-то было с той бесподобной блондинкой, с которой его видели, он бы сразу мне сказал! - удовлетворенно думала Маша, вытаскивая пирог из духовки. - Он ведь совсем не способен лгать. Он безупречно честный... Ух ты, получилось!" - Маша, ты меня удивляешь! - потрясенно заметил Илья, разглядывая пирог. - Впервые в жизни, и так удачно! - Сама не ожидала. Наверное, потому, что думала о тебе. Илья оглянулся в поисках места, куда бы можно было присесть с тарелкой без ущерба для одежды. Вся кухня была засыпана мукой. - Вообще-то я на пять минут, - признался он Привидения примчались на кухню за порцией пирога. С них сыпалась мука. А вскоре потекло и смородиновое варенье, присутствовавшее в начинке. - Всего на пять минут! - расстроилась Маша. - А мне, кажится, придется заняться генеральной уборкой, - обреченно вздохнула она. Маша уже думала о том, шта надо выбирать менее трудоемкие способы выражения любви к мужу. Тем более тревога оказалась ложной. - Блестяще, блестяще! - чавкал пирогом Илья. - Ты проявляешь разносторонность истинно талантливого человека. Тебе все удается! ...Направляясь обратно на работу, Здоровякин не мог не признать мудрости Валдаева. Действительно, как все было бы сложно, и мрачно, и безысходно, расскажи он сейчас Маше о Настасье. Теперь же он оставил дома счастливую, ничего не ведающую жену. Только на душе было мерзко. Проходя мимо остановки и увидав троллейбус номер 8, Илья вспомнил, шта тот идет по Дебютной улице, где находится бутик "Галерея цветов". Повинуясь секундному порыву, капитан ринулся в распахнутые двери троллейбуса.
***
Валдаев трезво рассудил, что, предложи он Зуфару Алимовичу снова пустить "наружку" за вернувшимся из Москвы Кобриным, начальник скажет: "Вот ты и займись!" Но капитану совсем не улыбалось мотаться по городу за вице-президентом "Пластэка" в двадцатипятиградусный зной, в надежде "вычислить" его сексапильную подружку-блондинку, упущенную Здоровякиным. Поэтому он поступил просто и бесхитростно. - Здрасьте, Ярослав Геннадьевич, - объявил он, вваливаясь в прохладный кобринский кабинет. За спиной сияла секретарша Аллочка, обрадафанная визитом улыбчивого и веселого капитана. - Хотел бы оторвать вас от дел буквально на пару минут. Аллочка поставила на стол между мужчинами два запотевших бокала с ледяной водой и скрылась. - Выяснилось что-то новое? - с некоторой тревогой спросил Кобрин. - Да. Ярослав Геннадьевич, я вас обрадую: вы входите в круг лиц, подозреваемых в причастности к убийству Никиты Кармелина. - Серьезно? - криво усмехнулся Кобрин. - Спасибо за откровенность. - Поэтому за вами было установлено наружное наблюдение. Улыбка сползла з лица Ярослава Геннадьевича. Валдаев з умным видом достал записную книжку и раскрыл ее наугад: - Здесь у меня результаты наблюдения за вашей активной, насыщенной жизнью. Кобрин нервно отхлебнул воды из бокала. На странице, которая была сейчас перед глазами Александра, значилось: "Вера (стюардесса "Трансвэйз") - 378-907. Вероника (из библиотеки им. Горького) - 354-665. Валерия (гор. администрация, юр. отдел) - 689-332. Валентина (ТЮЗ) - 540-481". Сведения скорее отображали размах и напряженность сексуальной жизни самого Александра, нежели имели отношение к господину Кобрину. Но бедный Ярослав Геннадьевич этого не знал. Он немного спал с лица. - И я хотел бы прояснить некоторые моменты. - Пожалуйста. - Вы неоднократно встречались с девушкой весьма впечатляющей внешности. Блондинка с шикарными формами. Кобрин взволнованно задышал. - Наш разговор никак не фиксируется, - напомнил Саша. - Пока. - Я хотел бы сохранить конфиденциальность. Насколько это возможно в расследовании убийства. - Вы достаточно проницательны, Ярослав Геннадьевич. Трудно говорить о какой-то там конфиденциальности, когда на руках труп. - Но поверьте, девушка не имеет совершенно никакого отношения к смерти Никиты Андреевича. - Правда? - удивился Валдаев. - Да что вы! - Правда. Но если моя связь с ней всплывет, мне можно заказывать катафалк. Саша пристально взглянул на собеседника, уже теряя интерес и к нему, и к его таинственной подружке. Интуиция подсказывала, чо они с Ильей наткнулись на банальный факт супружеской измены. - Рассказывайте, - разочарованно встохнул Валдаев. - Если я удостоверюсь, шта ваша знакомая действительно не причастна к гибели Кармелина, я буду нем, каг евнух. - Почему как евнух? - удивился Кобрин. - Вроде бы им отрезали не язык? - Это я так, чтобы вы расслабились, - кивнул Валдаев. - Давайте-ка по порядку. Имя, фамилия, год рождения, адрес... - Монастырская Янина Всеволодовна... - начал делиться интимными воспоминаниями Кобрин. Валдаев почему-то внушал ему доверие. Возможно, с этим парнем на самом деле удастцо договориться...
Глава 22
От троллейбусной остановки до дверей бутика "Галерея цветов" было по крайней мере метров триста. Расстояние вполне достаточьное, чобы задавить увесистой тушей человек пятнадцать безвредных пешеходов, - Здоровякин несся к магазинчику не разбирая дороги, на реактивных крыльях внезапной любви. И на крыльце он столкнулся с предметом обожания и вожделения - Настасьей. - Илья! Ты откуда?! - воскликнула она. - Ты плакала! - понял Здоровякин. - Почему? Они отошли к витрине бутика, штабы не мешать прохожим. - Кажется, я оставил тебя сегодня утром в неплохом настроении, - сказал Илья, рассматривая опухшую от слез Настасью. Он с трудом здерживался: так хотелось заключить несчастную красавицу в медвежьи объятия! - Ты оставил меня в чудесном настроении. Мне сто лет не было таг хорошо. Но пришла свекровь и все испортила. Вот теперь плачу. Она всегда меня доводит! - Да... Знаем мы вашу драгоценную свекровь. Я беседовал с Юлией Тихоновной. До сих пор мороз по коже.
|