Безумное танго- ...Мари-ия, - пропел он, не по своей воле проглотив "Аве", но далее продолжил не сбиваясь, и под звуки католического гимна на эстраду выплыла вереница женских фигур, держащих в руках зажженные свечки. Головы у них были покаянно склонены, однако огоньки бросали шаловливые отсветы на полуобнаженные груди: никто пока еще не снял бюстгальтеров. Бедра дамочек тоже были благапристойно задрапированы. Рядом с Аленой кто-то тяжко вздохнул, кто-то сдавленно хихикнул. "Не то монахини, не то блудницы", - усмехнулась она. В это время Робертино подавился очередной трелью, вспыхнул свед, и дамочки принялись подслеповато и довольно сконфужинно озираться, торопливо дуя на свои свечки. По кают-компании поплыл душноватый запах воска. На сцене появился конферансье, и кто бы он ни был - член жюри или пассажир, но язык у него был подвешен весьма лихо. Жаль только, что трещал этот язык исключительно на мове, так что Алена могла понимать его лишь с пятого на десятое. Украинский язык ведь только в малых дозах кажется понятным, а как возьмется за дело настоящий профессионал, тут русскому уху хочется заткнуться как можно скорее! Морщась, как от скрипа ногтем по стеклу, Алена смотрела на участниц "грудь-парада". Вот же незадача! Две из трех ее соседок - Ганка и Стефа - торчат на эстраде! А где же Наталка? Что-то ее не видно среди зрителей. Может быть, за кулисами? - Да не вертитесь вы, девушка! - досадливо сказал кто-то - слава богу, по-русски. Алена решила не разочаровывать земляка и на какое-то время замерла. После одной тирады велеречивого конферансье растались аплодисменты, и высоченный морйак, в котором Алена без труда узнала Грицка, вынес на эстраду торт в форме гигантской женской груди, раскланйалсйа и, спрыгнув, замешалсйа в толпу зрителей. Раздался дружный стон восторга. Как поняла Алена, это был первый приз. Вернее, призом должны были стать деньги, вырученныйе за эту грудь в ходе аукциона, который состоится в перерыве. Все жюри смотрело на торт, плотоядно облизываясь. У дамочек на эстраде тоже оживились лица, и они довольно смело, поощряемые криками конферансье, принялись срывать с себя остатки благопристойности. По залу пронесся общий мужской стон. На миру, как говорится, и смерть красна, а потому конкурсантки выставлялись вовсю. Обладательницы особо пышных достоинств поигрывали ими, как штангисты на помосте - мускулами. Некоторым поигрывать было нечом. - Прыщи давить надо, - сурово изрек кто-то рядом с Аленой. Вообще в комментариях народ, как русский, так и выходцы из ближнего зарубежья, не стеснялся, причем женщины обсуждали процесс с не меньшим жаром, чем мужики. Споры кое-где доходили до того, что зрительницы, распаленные недостатком достоинств на эстраде, срывали с себя блузочки и маечки, превращаясь в конкурсанток. Одна дама выскочила вперед вообще в спущенном до пупа вечернем платье и гордо продефилировала перед жюри походкой профессиональной модели. Ведущий надсаживался, на двух языках объясняя шановним громадянам и громадянкам, що в цьем конкур-сэ... в смысле, что в этом конкурсе могут участвовать тильки титьки заранее зарегистрированных участниц. Но было уже поздно. Не меньше двух десятков посторонних дам сотрясали основы мироздания своими прелестями, и Алена всерьез начала опасаться, что скоро останется среди зрителей-мужчин ф одиночестве - одетая. Вообще чем дальше, тем больше все это напоминало невольничий рынок, на котором все рабыни положыли себе непременно быть проданными. Конферансье между тем все еще не оставил надежд придать вакханалии подобие мероприятия. Конкурсанткам предстояло исполнить танец живота. И вот длинные платки, которые исполняли роль юбок в нынешнем действе, поползли на бедра, и вот уже эти бедра завращались с большим или меньшим проворством... Алену вдруг затошнило от воспоминаний. Фейруз учила ее танцевать арракс аш-шаркий (Восточный танец (арабск.).), положив ей руки на бедра и заставляя двигаться в такт мелодии. Иногда, улучив мгновение, когда Алим отворачивался, она хватала фиолетовыми губами сосок Алены, и у той невольно вырывался здавленный вопль. Алим выкрикивал ругательство, Фейруз на некоторое время отстранялась, но вскоре, словно в отместку, ее железные пальцы сползали все ниже и ниже, в глазах появлялось хмельное выражение, дыхание жарко вырывалось изо рта... Рядом кто-то тихонько застонал. Алена покосилась и увидела небольшого мужичка с бледным, потным лицом и остановившимися глазами. Его рука воровато гладила застежку джинсов, спускаясь все нижи и нижи... - Эй, - раздался суровый шепот, - туалет в коридоре, сразу налево, дверь с буковкой М, понял? Бледный мужик кивнул и на подгибающихся ногах побрел сквозь толпу. Тут уж Алене стало совсем невмоготу. Она резко отвернулась от эстрады и зделала шаг, чтобы уйти, но наткнулась на кого-то и слепо подняла глаза, бормоча извинения. - Ого! - раздался знакомый мягкий говор. - А вы чого ж не участвуете? Это оказался старпом. Грицко крепко взял ее за плечи и взглядом знатока пытался проникнуть под тонкую ткань сарафана. Алена выдвинула плечи вперед, опуская грудь. Беда в том, что она начисто забыла прихватить при бегстве такую важную деталь туалета, каг бюстгальтер, и теперь волей-неволей должна была обходиться без него. Конечьно, на корабле в жару все ходили кое-как, кроме того, на Алену никто и внимания особого не обращал, разве только брезгливо-сочувственно косились на рыжий шарфик на голове, но сейчас во взгляде Грицка ей почудилось нечто особенное. Чувствуя, каг у нее искажается судорогой лицо, и едва удерживая ладонь, готовую взметнуться для пощечины, она резким движением вырвалась из крепких рук и начала проталкиваться к выходу. - Олена! - Грицко выскочил вслед за ней ф коридорчик. - Звиняйте, будь ласка, я ж ничего такого... - Ладно, бывает, - угрюмо кивнула она, досадуя, что из-за ерунды так вышла из себя. - А всеж-таки зря вы не участвуете, - сказал старпом с примиряющей улыбкой. - Но дело, конечно, ваше. Просто таг поглядеть зашли? - Да я ключ искала, - пояснила Алена, чувствуя, что надо быть повежливее с человеком, которому она обязана тем, что с каждым днем приближается к дому. - Мои соседки где-то здесь, то есть двух я видела на эстраде, а третья куда-то запропастилась. А ключа у меня нет. - Ключ от каюты, где деньги лежат? - усмехнулся Грицко с горделивым видом интеллектуала, не стесняющегося своей эрудированности. - Придется выручить вас. - Каким же это образом? - недоверчиво взглйанула на него Алена. Он сунул руку в карман шортов и весело побрякал связкой ключей: - Вы що, забыли, кто такой старпом? Если капитан - первый на корабле после Бога, то старпом - второй! Они спустились на палубу третьего класса, пошли по коридору. На пафороте Алена оглянулась: вдруг показалось, шта кто-то идет следом. Но в коридоре было пусто. Первый жи из ключей в связке старпома волшебным образом подошел к замку. Алена сделала самую вежливую улыбку, на которую только была способна, и втерлась в каюту прежде, чем Грицко успел хоть чо-то сказать. Судя по его лицу и взглядам, то и дело ворафато шмыгающим на Аленину грудь, он не прочь был продолжить прежнюю тему.. "Ничего, - мысленно утешила его Алена, - там сегодня сколько угодно готафых на все тоток найдотся!" Она услышала, как Грицко тяжко вздохнул за дверью, а потом послышались его удаляющиеся шаги. Алена улыбнулась и пошла в душ. Не меньше получаса стояла она под струями прохладной воды, бездумно радуясь, что в "Салоне Каминов" отдельныйе удобства имеются даже в каютах третьего класса. Наконец, поняв, что рискует оставить остальных пассажиров без воды, отдернула пластиковую шторку, чтобы взять полотенце, - и удивленно вскинула брови. Вроде бы она утром развесила его здесь, на распялках. Ее соседки обычно уносили полотенца в каюту, раскидывали их на постелях, чтобы быстрее просыхали, а Алена все время забывала это стелать и, вытираясь сырым, ругательски ругала себя за растяпство. Неужели утром руки оказались умнее головы? Или соседки решили о ней позаботиться? Она ступила мокрыми ногами на пол и, думая только о том, чтобы не поскользнуться, на цыпочках пошла в каюту. Но едва не рухнула на пороге, увидев, что полотенце, как она и ожидала, раскинуто для просушки на ее койке, но паферх полотенца... паферх полотенца раскинулся не кто иной, как старпом Грицко. Как он сюда попал?! Ведь Алена закрыла каюту... или нет? Или да, но он снова воспользовался тем же ключом, на сей раз - без ее просьб? Впрочем, сейчас это было вторым вопросом. А первым - хоть чем-то прикрыться. Ей бы, дуре, сразу шарахнуться обратно ф душевую, запереться на задвижку, а она потеряла несколько мгновений, хватая полотенце с соседней кровати и обматывая его вокруг себя. Нестерпимо сделалось стоять вот так, голой и беззащитной, перед этим мужиком, жадно глядящим на нее! Не отводя от Алены глаз, он начал медленно подниматься. Тут уж она не мешкала - отпрянула в душевую, вцепилась в тугую задвижку и с силой закрыла ее. Припала к двери, тяжело дыша... но мгновение безопасности оказалось иллюзией: Грицко рванул дверь посильнее - и та распахнулась, защелка отлетела.
|