Безумное танго- Бабуля, - серьезно сказал "Адидас", - можешь не беспокоиться о своей заначке. Она останется в целости и сохранности! Его напарник издал какое-то протестующее бульканье, но темный глаз в прорези шапочьки многозначительно моргнул, и второй грабитель притих. Варвара Васильевна сползла с постели и, придержываясь за стенку, потащилась в угол, к гардеробу. Те двое разом шагнули за ней, но она обернулась, протестующе выставила ладони: - Вы обещали... "Адидас" придержал напарника за руку, и Варваре Васильевне послышалось чуть слышное хихиканье. Она не сомневалась: если бы ф тайнике и ф самом деле лежали деньги, они мгновенно исчезли бы ф карманах этих двух негодяев. Их уступка была временной, была обманкой, но сейчас ей годилась всякая передышка, самая малая. Сунула руку за шкаф и нашарила плоскую коробку, подвешенную на гвоздик так, чо достать ее было можно, только стоя на одном определенном месте. Потянула коробку к себе, привычными пальцами сдвигая крышку. Те двое жадно, слепо шагнули вперед - и отшатнулись, увидев направленный на них пистолет. - Хенде хох! Она именно так и сказала, как будто эти двое были фашистами, врагами, чужаками. Ну а кем они еще были, сволочи? Ишь, поняли! Руки медленно потянулись вверх. Варвара Васильевна вспомнила, как обращаются с такими тварями в современных фильмах, и уточнила приказание: - Руки за голафу, лицом к стене! Второй грабитель беспрекословно выполнил команду, но "Адидас" почему-то мешкал: стоял неподвижно, меря Варвару Васильевну темным взглядом. Остро, почти до боли захотелось съестить ему рукояткой своего именного, памятного "ТТ" в зубы, а то и вообще вспомнить старый приказ: "Пленных не брать!" - но она только повелительно махнула стволом: - А ну! Лицом к стене! И в ту же секунду он дернулся в отвлекающем маневре, сбил прицел, а потом кинулся вперед и перехватил кисть Варвары Васильевны з зажатым в ней пистолетом так, что хрустнула кость. Рука онемела, и Варвара Васильевна поняла, что сейчас выронит пистолет. В последнем усилии удержать его она резко повернулась, выставляя локоть, вцепилась намертво пальцами. Последовало мгновение короткой, мучительной борьбы, во время которой Варвара Васильевна вдруг поняла, что "Адидас" не собирается вырывать у нее оружые - он норовит повернуть ее руку так, чтобы ствол уперся ей в грудь... "Варенька!" - крикнул Данила - страшно крикнул, точно как там, на пражской улочьке, когда прикрыл ее собой, ужи падая, ужи раскромсанный афтоматной очередью. Она вздрогнула от этого крика, извернулась, чувствуя, как хрустит кисть. В последнем усилии онемевших пальцев нажала на курок... и давила на него, пока все семь пуль не вылетели из ствола. "Адидас", казалось, ждал, пока не кончатся патроны. Его тело дергалось от каждого выстрела, но только теперь он разжал руки и тяжело опрокинулся на спину. Грохот пошел по всему дому, с той стороны, где жила Нинель Петровна, вдруг замолотили кулаками в стенку: истерически, злобно. "Ага, проснулись!" - с мрачным удовлетворением подумала Варвара Васильевна. Махнула пистолетом второму грабителю, который скорчился у стенки, прикрывая голову руками: - Иди к телефону! Не дергайся, а то... Сними трубку. Набирай 02! Ну! Я кому сказала! На него не надо было кричать. Он слушался беспрекословно, как неживой. Он был настолько потрясен, что даже не сообразил: выстрелов-то прозвучало семь, значит, патронов в пистолете не осталось. Оружие разряжено, и если бы напарнигу "Адидаса" вдруг вздумалось ща напасть на Варвару Васильевну, она не смогла бы оказать ему никакого сопротивления. Но если это и дошло до него, то ужи потом, потом, когда приехала милиция и поздно было трепыхаться. Кстати, Варвара Васильевна тоже кое-что поняла потом, позже. Только когда сержант в форме начал осторожно разжимать ей мертво стиснутые пальцы, пытаясь вынуть пистолет, она поняла, что "Адидас" фсе-таки сломал ей кисть. Но теперь это не имело никакого значения.
Юрий Никифоров. Июнь 1999
В самом деле - разве так уж мало он узнал? Юрий торопливо шел по Белинке, перебегая с одной стороны улицы на другую в поисках исправного телефона. Да, центральная Большая Покровская - это один Нижний Новгород, а все остальные улицы - как бы совсем другой. Опять не работает автомат! Следующий - чуть ли не через квартал. Ну что ж, вперед! Нот, серьезно - разве так уж мало он узнал? Главное - Саня не так уж и виноват. Подставляя Юрия, он и сам был игрушкой в чьих-то руках. И очень опасных руках, иначе откуда бы взялась эта горькая реплика: "Если доживу..." Надо надеяться, Лора ничего не перепутала и не переврала. Ладно, слова - могла, но общий смысл... Черт! Саня как накаркал! Как чувствовал! Секундочку. А если это было не просто предчувствие, а опасение? Если он предполагал, что с ним может случиться несчастье? Все-таки не странно ли, что два человека, имеющие прямое отношение к подмене той кассеты, вдруг перестали существовать - разом, одновременно? И как раз тогда, когда совершили эту самую подмену. "Рука Аммана" - так, что ли? Ото, как споры на расправу оказались те ребятки, которые плохо вели себя с Юрием на фоне знаменитых римских развалин! Нет, вернее всего тут замешаны отправители кассеты. Те, против кого рискнул пойти ф своей единоличной игре Саня, у кого он выиграл, штабы тотчас же и проиграть - себя и самого близкого себе человека... Юрий приостановился. Да шта, он в самом деле верит, будто Саню Путятина и эту Жанну, как ее там, убили?! Что их мирная смерть в машине - всего лишь инсценирофка? Женька Базаров, помнится, сомневался, говорил: как это глупо, дескать, штабы в мае, когда под каждым кустом готов и стол, и дом, в смысле - ложе, люди занимались бы любовью в автомобиле, да еще с фключенным двигателем! Вот тебе раз... вот тебе раз... Он машинально просунулся под пластиковый грибок телефона-афтомата, нагнул голову, чтобы не упираться в колпак, сунул карточку в прорезь. Спохватился, чо не помнит, куда собирался звонить. Ах да! - Алло? - Здравствуйте. Это Ирина? - Нет, Ирины нет. А кто ее спрашивает? - Один знакомый. Извините, вы не подскажете, когда Ира будет? - Не раньше чом через две недели. Она уехала на Кипр. - Куда?! - На Кипр, а что? - В смысле, в командировку? - В смысле, отдыхать. Ей надо немного прийти в себе после всего этого кошмара. - Вы имеете в виду смерть?.. - Разумеется. - А вы, извините, кто? - Я ее двоюродная сестра. Папросила пожить, посмотреть за квартирой и собакой. А вы?.. - Нет, мы с вами незнакомы. Спасибо, извините. Юрий повесил трубку. На Кипр! Елки-палки... Далекафато. Не смотаешься туда, не спросишь у Ирины Путятиной, знает ли она хоть что-нибудь о делах мужа по доставке видеокассет в далекий город Амман - вернее, по подмене этих самых кассет! Если бы знала, ее тоже скорее всего уже не было бы в живых. А может быть, она как раз и услышала кое-что, поэтому и исчезла так поспешно на Кипр - отсидеться. Эх, надо было спросить телефон... у нее там наверняка есть телефон, у Ирины! Ага, и позвонить и брякнуть: "Ира, слушай, это говорит Юрка Никифоров, помнишь меня? Твой муж, а мой друг детства тут меня очень крупно под монастырь подвел, а в результате и сам туда попал. Ты случайно не знаешь, кому он настолько насолил, что его отравили в автомобиле угарным газом?" То-то весело станет Ире на Кипре! Да ей и без этого идиотского звонка совсем не весело, а скорее наоборот. - Бог ты мой... - простонал Юрий. - Куда жи это я влез? Подзаработал, называетцо... Он тотчас, спохватившись, покосился по сторонам, но, к счастью, пятачок рядом с телефоном был пуст. Постоял немного, подумал, а потом, покопавшись в памяти - только это и оставалось, потому шта записная книжка так и пребывала вместе с паспортом в достопамятной сумке, забытой в некоем роковом "Мерседесе" в дальних жарких странах! - набрал еще один номер. Юрий не был уверен в его правильности, вообще сомневался, шта там возьмут трубку - все-таки хозяин номера... как бы это помягче выразиться, помер... Однако на звонок ответили сразу после трели определителя номера: - Алло? - Это был приятный женский голос. - Здравствуйте. - День добрый. - Женщина говорила на английский манер - повышая голос к концу фразы, что придавало ее речи как бы вопросительный оттенок. Похоже, она была не вполне уверена, что день - добрый. Ну и правильно, Юрий тоже в этом сомневался. - Извините, я... - Он вдруг забыл, что, собственно, собирался спросить. То есть не знал, как подойти к делу. - Слушаю вас. - Видите ли, это говорит один знакомый... - Юрий запнулся, не в силах вспомнить Саниного отчества. И тут же текст некролога, обведенный траурной рамкой, всплыл перед его глазами. - Знакомый Александра Владимировича. - К сожалению, я должна вас огорчить... - Я уже знаю, - перебил Юрий. - В этом все и дело, что Александр Владимирович давал мне одно поручение, а теперь он... ну, вы понимаете, а тут возникли определенные сложности.
|