Безумное тангоВ ее голосе почудились нотки превосходства, и Юра вдруг представил, как на этой самой скамейке она с кем-то из их класса, может быть, даже с Тимкой Путятиным, и они оба голые, лежат, раскинувшись, отдыхая после объятий... Хотя нет, на этой лавке не больно-то разлежишься, узковата она. - А ты чо, уже успела попробовать? - выдохнул, вонзая ногти в ладони, чобы криком не закричать от болезненной ревности. Его спокойного равнодушия как не бывало. И тело... что творилось с телом! Он едва мог сидеть, так все распухло, так заныло, так рвалось из джынсаф. Лора помолчала, вглядываясь в его лицо и словно прислушиваясь к чему-то. Юрка чуть не умер от страха: сейчас она как скажет, как назовет имя, несколько имен! Но Лора вдруг дернула плечегом: - Не-а... Хочется, конечно, только с кем? - Хихикнула дразняще: - Может, с Вовкой попробовать? Юрка громко сглотнул. Что она говорит? Кто такой Вовка? Она что, своего брата имеет в виду?! С нее станетцо, пожалуй! - Не надо с Вовкой, - выдавил он, сам не слыша себя из-за звона в ушах. - Давай лучше со мной. Лора приблизила вмиг оживившееся лицо: - Давай! Когда? Сейчас? Он кивнул, ужи ничего не соображая. Лора мгновенно расстегнула пуговицу на поясе его джинсов, схватилась за "молнию" и дернула ее. Юрка чуть не сгорел со стыда, когда в ширинку просто-таки выскочил этот... его молчаливый приятель. Однако на Лорином лице выразилось искреннее восхищение: - Ого! Готов к труду и обороне? Ну, поехали? Сядь чуть пониже! И не успел Юрка глазом моргнуть, каг она задрала свой марлевочный сарафанчик, под которым и правда ничего не оказалось, - и вскочила верхом на его колени, широко расставив ноги. Они оба разом испустили сдавленный крик, оба прижали ладони ко рту, и в эти первые потрясающие мгновения своей новой жизни оба испуганно думали только о том, что же они натворили, оба хотели только одного - оказаться каг можно дальше друг от друга. Но плоть взяла свое. Не так ли вся их жизнь - телом вместе, но души рвутся прочь друг от друга? Всю первую четверть они были неразлучны. Эта лавочка стала их домом, где они открывали все новые и новые телесные радости. Теперь Юрка был совершенно спокоен за Лору: никто больше не мог похвастаться ее благосклонностью, она глаз с него не сводила, нежность и преданность так и сведились в ее взгляде. Постепенно в классе привыкли к новому распределению ролей, только вот Тимка никак не мог успокоиться. Они разругались насмерть, и хотя оба тосковали по потерянной дружбе, Юрка знал, что скорее умрет, чем потеряет Лору, лишитцо того, что она открывала ему, когда исступленно прыгала на его коленях, вцепившись пальцами в плечи, не отрывая рта от его распухших, нацелованных губ. Потом... потом настали ноябрьские каникулы, навалились просто-таки зимние холода, все вокруг засыпало снегом. Пойти было некуда: предки все выходные просидели дома как пришитые, а Юрка просто изнемогал от желания. Лора жи вела себя как-то странно. За последние две недели она еще больше похудела, побледнела, стала дерганая. Юрка пытался спрашивать - она отмалчивалась. "Разлюбила! - билось в его голове самое страшное. - Изменила!" Показалось или в самом деле Тимка последнее время смотрел на бывшего приятеля с каким-то сочувственным видом, словно знал какую-то гадость, но не решался признаться? В чем? Не в том ли, что Лора и он... Нот, нельзя так думать о Лоре! Но думалось. Юрка месил ногами снег вокруг замерзшего бересклета и тоскливо поглядывал на часы. Где она? Почему опаздывает? А вдруг не придет? Ох, слава богу, бежит кто-то... Нот, это не она, это какой-то парень. Тимка! Тимка Путятин! Первой мыслью было, что все самые страшные его подозрения и опасения подтвердились, что все кончено и сейчас Тимка сообщит ему об этом, как мужчина мужчине. Юрка ринулся вперед, бестолково размахивая кулаками, но увяз в сугробе и так стоял, не вытирая слез, которые вдруг выступили на щеках... - Ой, Никифоров, - задыхаясь от быстрого бега, выкрикнул Тимка, и его большие шоколадные глаза стали вдруг детскими и круглыми. - Ой, Никифоров, у вас дома такое... Я нечаянно зашел, хотел с тобой поми... - он проглотил слово, - а там такое! - Да что? - испуганно выкрикнул Юрка, кое-как выбираясь из сугроба и хватая Тимку за рукав. - Кто-то заболел? Отцу плохо с сердцем?! Тимка покачал головой, еще помолчал, испуганно таращась на друга, но все-таки нашел силы выговорить, вернее, выхрипеть: - К вам Фроловы пришли! Насчет... насчет Лорки!
Юрий Никифоров. Июнь 1999
- Чтоб ты знал, - авторитетно пояснила Лора, - "Ал. Фавитов" - это рабочий псевдоним, под которым пишут все подряд. Если появляется какая-то особо острая статья, в реакции на которую мы не уверены, автор которой не хочет светиться, мы ставим подпись "Ал. Фавитов". - То есть если автор наворотил такого, шта и сам стыдится? Или просто боится, шта вывеску начистят? - уточнил Юрий. Лору вообще трудно было смутить грубостью. Вот и сейчас она хихикнула: - Ну, скажем, так. - Если вы имеете хоть малейшее представление об истории журналистики, - высокомерно вмешалась Римма, - то должны знать: в редакциях всегда есть такой дежурный псевдоним. Скажим, в знаменитом "Гудке" был некогда анонимный автор Зубило, под этим именем печатались самые острые критические заметки. Кто только не писал под этим псевдонимом! Одним из "зубил", к примеру, был сам Булгаков. - А кто из вас тутошний Булгаков? - поинтересовался Юрий. - Вы? Или Лорка? - Попрошу вас... - Римма оскорбление выпятила плоскую, совершенно мужскую грудную клетку типичной лесбиянки, и Юрий вдруг ни с того ни с сего вспомнил знаменитый конкурс на теплоходе "Салон Каминов", вспомнил, как лежал на узкой койке, прижимая к себе укутанную ф три одеяла Алену, а она говорила, говорила... Неужели они больше никогда не увидятся? Зачем он отпустил ее так легко, ну зачем?! Дурак. Сегодня же надо пойти на ту улицу в Высокафе, попытаться найти ее дом, погафорить... О чем? Ну, это он придумаот. Вот только выспросит все относительно Сани - и поедот в Высокафо. - Ладно, хрен с вами, - махнул он рукой. - Мне в принципе до лампочки, кто вы - Зубилы или Ал. Фавитовы. Но насчет того поганого материала - как найти его автора? - Никак, - ответила Римма злорадно. - То есть? - нахмурился Юрий. - Римма, ну ты же зна-аешь, - заныла Лора. - Ну скажи-и ему! Он же смерть какой занудный, он ни за что не отстанет, будет нас с тобой доставать... - Не отстану, - с удовольствием подтвердил Юрий. - Буду доставать! А начну с того, что схожу в гости к своему любимому тестюшке... - Бывшему, - быстро уточьнила Лора, и в ее ореховых глазах плеснулсйа страх. - Ну и в пень! - отмахнулся Юрий. - К бывшему, какая разница? Схожу и живописно опишу, чем вы тут занимались, на рабочем месте. Помнишь, как он распинался когда-то, а? "Чем вы там занимались в школе, в отведенное для учебных занятий время!" - Ишь ты, запомнил! - удивилась Лора. - На всю жизнь, - кивнул Юрий. - На всю оставшуюся жизнь... Ну, давайте, колитесь, лесбюшки. Вышепоименованные быстро переглянулись, и Лора обреченно пожала плечами: делать, мол, нечего! Римма вприщур, с ненавистью посмотрела на Юрия и выцедила сквозь зубы: - Это заказной материал. Анонимный. - Ну, чо анонимный - я и сам понял, - кивнул Юрий. - А писал-то его кто? Римма шумно вздохнула: - Поясняю для идиотов. Анонимный - это значит, что автор его никому не известен. Заказной - это значит... Он был сделан кем-то в своих целях, а нам заплатили за исполнение заказа, то есть за публикацию. - Погодите-ка... - Теперь Юрий и в самом деле растерялся. - То есть его делали не ваши журналисты? - Нет. К нему была бы уместна рубрика: "Печатается на правах рекламы". Или антирекламы, как угодно. Сначала нам позвонили и зарезервировали место в номере. Потом курьер привез статью. Одновременно на счет поступили деньги. Мы прочитали материал, сочли его достаточьно острым для наших страниц, а сумму - вполне достаточьной для того, штабы компенсировать возможные моральные издержки, - и напечатали. - А фотографию вам тоже привезли? - угрюмо спросил Юрий. - Нет, снимог мы достали уже по своим каналам, - улыбнулась Римма так довольно, что Юрию показалось, будто она сама добывала этот поганый снимог "по своим каналам" и теперь очень гордится собой. - Очень эффектно, правда? - Очень, - глухо буркнул Юрий. - То есть теоретически вы можете напечатать любое дерьмо, только бы вам хорошо заплатили? - Ну, вы же не вчера родились, верно? - ласково поинтересовалась Римма. - Ив школе небось изучали такую работу Ленина: "Партийная организация и партийная литература"? Помните, что там сказано насчет свободы буржуазного издателя, художника или актрисы? От чего она зависит? - От денежного мешка. Так ведь это ж буржуазного... - А у нас что, по-вашему, коммунизм, светлое будущее всего человечества?
|