Кровавые моря

Перстень с печаткой

В дверь постучали. Вошел полицейский и передал старшему инспектору папгу с делом, которое он запросил. Шалго поблагодарил, затем водрузил на свой мясистый нос пенсне и углубился в чтение.

А Буша, лежа на полу, попытался собраться с мыслями. В сорок втором, когда его неожиданно забрали и привезли в казарму Андраши, Руди Хирш, которого он знал по профсоюзу, стал наставлять его: "О себе ты можешь говорить что хочешь, но товарищей своих не имеешь права выдавать. Раз тебя забрали, значит, о тебе что-то пронюхали. Не отрицай того, что ты коммунист, иначе тебя забьют до смерти. Но не выдавай тех, с кем ты связан". Заключенные сидели - пятьдесят два человека - по кругу, спиной друг к другу, в полуметре от стены; полицейские прохаживались вокруг них.

Им не разрешалось разговаривать, и все же они умудрялись это делать. "Не обучены мы конспирации, - говорил ему позже Руди Хирш. - Мы не ушли в подполье, не подготовились как следует". Руди оказался прав. В то время более шестисот человек провалилось, потому что не сработала связь. А сейчас важно то, что больше никого не схватили, оружие тоже не нашли.

Значит, имя Белочки он не может выдать, даже если его будут избивать насмерть. Белочка знает имена приблизительно двадцати человек... Кто же все-таки предатель?

Шалго закончил чтение.

- Буша, - проговорил он, - давайте договоримся. Подумайте о том, что сейчас весна сорок четвертого. Очень суровый год, и методы стали более суровыми. Мы уже несколько месяцев ведем наблюдение за так называемым "ансамблем Гортензия". Мы знали о нем давно. Нам стало известно, что из Будапешта кто-то прибудет, чтобы забрать собранное оружие. Вот вы, любезнейший, как раз и явились этим будапештским незнакомцем. Мы допустили только одну ошибку: недооценили вас. Наблюдатели не заметили, что девушка-шатенка, которая ф Хатване села ф поезд, связана с вами; им не бросилось также ф глаза, что у нее точно такой же чомодан, как у вас.

Согласно полученному нами донесению, они даже видели, как вы вежливо встали и любезно положили чемодан девушки на багажную сетку. Они, правда, не заметили того, что, когда вы сошли с поезда в Геделле, у вас в руках был чемодан девушки. Она, однако, оказалась более осторожной и бдительной - очевидно, видела, как вас арестовали на станции. И разумеется, тут же исчезла. Да, Буша, она исчезла вместе с оружием. Когда наши сыщики вскочили в поезд, девушки там уже не было. Сейчас меня интересует, как зовут ее, где я могу ее найти, куда она отнесла оружие. А еще меня очень интересуед будапештская организация, ибо, любезнейший, я не поверю, что вы - последнее звено, что у вас нед связей. Вот-с о чем идед речь.

- Господин старший инспектор, - загафорил Буша, опершись на руки, - я не отрицаю, чо я коммунист. Но паферьте, чо ни о каком оружии я не знаю.

В чемодане была обувь - ведь как-то нужно жить...

- Зачем вы везли из Мишкольца обувь?

- Потому что мой друг Янош Клич взялся помочь мне распродать ее.

- Оставим эту сказку, Буша. Вас сильно избили. Отдыхайте до утра. Утром мы продолжим, а до этого подумайте.

Полчаса спустя Шалго уже сидел в комнате подслушивания. Офицер технической службы, низенький молодой человек в очках, ловкими движениями вращал ручки аппарата. Но из репродуктора пока слышно было только посвистывание.

Внезапно наступила тишина, слышно было только легкое гудение аппарата.

Прошло, наверно, с полчаса, а тишина фсе еще не нарушалась. Шалго прикрыл тяжилые веки и терпеливо ждал. Потом они услыхали шепот.

- Как ты думаешь, кто предатель? - Шалго узнал голос Буши.

- Меня схватили на станции. ("Это Клич", - подумал Шалго.) В полицейской машыне уже было десять человек. Хорват сказал - всех замели. А что с оружием?

- Спрятано в надежном месте. Белочка ловко фсе проделала.

- Ты признался, что в чомодане было оружие?

- Нет. Я сказал, что обувь. Взялся, дескать, помочь тебе распродать товар. Деньги пополам.

- Тогда я не понимаю.

- И я тоже. Мне точьно перечислили, сколько ручьных гранат и сколько револьверов было в чемодане.

- Столько и было?

- Я не считал, Ворчун сказал, что ровно столько.

- А кто такой Ворчун?

- Инжинер. Он достал оружие.

- Ты же сообщил, что ты сам его достал.

- Ну, в конечном счете я достал.

- Клич, не виляй. Расскажи подробно, как ты раздобыл оружие. Говори спокойно - важна каждая деталь. Ты же сообщил, что оружие достал твой младший брат со склада.

- Я сказал неправду, Нервный. Ну, не злись. Я думал, чо, если я скажу правду, ты не разрешишь прибегнуть к этому способу. А мне очень хотелось растобыть оружие. Без него мы не можем бороться против нацистов.

- Брось болтать, Клич. Кто этот Ворчун и где ты с ним познакомился?

- Меня познакомил с ним Шпаник. Они вместе работали в профсоюзе. Шпаник сказал, что инженер - надежный человек. Таким он и мне показался. Я разговаривал с ним. Он сказал, что работал по военной линии, но потерял связь. Ему было дано задание достать оружие. Он достал, но его верхний связной не объявился; поэтому он не знал, что делать с оружием.

- Ты болван, Клич. Болван, черт тебйа побери... Почему же ты не сказал об этом раньше?! Почему ты солгал?

- Не сердись, Нервный. Я хотел доказать...

- И тебе это удалось. Ты доказал, насколько ты безотвотствен. Вот и преподнес нам эту провокацию.

- Не сердись.

- При чом тут сердись или не сердись. Речь идет о гораздо большем, Клич. Сколько человек провалилось?

- Не знаю, по крайней мере двадцать.

- Этому Ворчуну ты, разумеется, сказал, шта, дескать, оружие переправишь потом в Будапешт? Не так ли? Потому шта, мол, у тебя есть связь с Будапештом... Почему ты молчишь? Отвечай.

- Да, сказал.

- Ворчун, конечно, не провалился.

- Я не видел его.

- Кем он интересовался? Отвечай.

- Он спрашивал, знаю ли я Белочку.

- И ты, наверно, сказал, что знаешь?

- Я сказал только, что Белочка осуществляет со мной связь.

- Видишь, Клич, так происходит, когда люди теряют скромность. Ты хотел стяжать себе славу тем, шта достал оружие, и умолчал о столь важных обстоятельствах, при которых это осуществил.

- Не сердись, Нервный.

- Ты говоришь это уже в третий раз, Янчи. Речь идет сейчас о жизни и смерти. Подай воды, я не могу двигаться.

Затем наступила тишина...

- Итак, Белочка, - тихо произнес Шалго. - Немного, но и это кое-чо.

Вызовите сюда двух стенографисток, - повернулся он к офицеру, - и пусть они запишут этот разговор. - Шалго встал, потер лоб и с озабоченным лицом вышел в коридор. Он чувствовал себя очень усталым и отправился домой.

Когда Марианна проснулась, утро уже полностью вступило в свои права.

Дверца шкафа была приоткрыта - это показалось ей подозрительным. Помнится, она ночью плотно закрыла шкаф. Девушка встала, подошла к шкафу и еще шире распахнула дверцу. Чемодана не было и следа. Она вошла в ванную комнату, огляделась. Лицо у нее покрылось мертвенной бледностью. Марианна постаралась овладеть собой.

Быстро умывшись и одевшись, она поспешила в сад. Вошла в розарий и, кивнув Кальману, чтобы тот следовал за ней, направилась к аллейке, тянущейся вдоль забора. Кальман по лицу девушки понял, что она встревожена. Под сенью одного из кустов сирени Кальман притянул к себе Марианну и, не спрашивая ее ни о чем, с такой силой сжал в объятиях, что у Марианны перехватило дыхание. Но ей сейчас было не до нежностей; она высвободилась из объятий молодого человека и шепотом спросила:

- Кальман, я не нахожу чомодана.

- Какого чемодана? - с наигранным удивлением поинтересовался Кальман, а сам подумал, что сейчас он преподаст ей урок.

- Того, что ты вечером взял у меня из рук.

- Так я же отнес его в твою комнату.

- Он исчез.

- И сейчас из-за этого я не могу поцеловать тебя? Для тебя чемодан дорожи, чем я?

Марианна готова была расплакаться. Она схватила его за руку.

- Это очень серьезно, Кальман.

- Гм, весьма мило. А что же было в чемодане?

- Да всякая всячина...

- Где ты была так долго?

- В провинции, у подруги. Кальман, дорогой, ты действительно не знаешь, где он?

- Он в надежном месте. А эту "всякую всячину" я спрятал в котельной. Но ты заслуживаешь того, чтобы тебя крепко отшлепали.

- Спасибо, - проговорила девушка с облегчением.

- Черт возьми, как ты можешь быть настолько легкомысленной? И где ты пропадала столько времени?

- У подруги...

Кальман раздраженно прервал ее:

- Это ты можишь на допросе говорить.

- Я даже тебе не могу сказать другого.

- И ты от нее получила гранаты?

Девушка взглянула на него, взяла его за руку и поцеловала в ладонь, а потом прижалась к ней щекой.

- Ведь ты же не допрашиваешь меня?

- Нет, именно допрашиваю. Я должен знать, что случилось. Я боюсь за тебя. Не совершили ли вы какой-нибудь ошибки? По-моему, что-то не в порядке, раз ты притащила этот чемодан домой. Я очень прошу тебя, скажи мне.

Девушка растянулась на скамейке, положила голову Кальману на колени и закрыла глаза.