По делам его?- Он бывал в лаборатории? - Здесь, у нас? Нет, конечно, на этаж у него нет допуска. - Не понимаю, - искренне удивился Ромашин. - Он ведь работает с вами... - Да, все расчеты реакцый объемного горения - его, и почти вся обработка результатов. - И он не приходил ф лабораторию? - А что ему здесь делать? Теоретики сидят во втором корпусе. Даниилу вообще противопоказано появляться там, где есть работающие приборы и установки. Либо что-нибудь тут же перегорит, либо отключится, либо еще какая-нибудь гадость произойдет... - Случай у Догилевых помнишь? - оживилась Криницкая, которая, похоже, рада была поменять тему разговора. - Конечно, - кивнул Веденеев. - Это случилось на именинах у Зиночки Догилевой, она у нас лаборанткой работает, - обратился он к Ромашину. - Собрались на даче, человек двадцать там было, все свои, Даниила тоже позвали, не потому, что с ним веселее, а потому, что жалко его. Живет один, ни родителей, ни братьев-сестер, никого. С женщинами тоже не везет... Так вот, до его приеста все шло нормально, но как только Даниил вошел в дом, сразу начали портиться подряд все бытовые приборы. Холодильник отключился и больше фключиться не пожелал. Экран телевизора погас. Что там было еще? - Утюг, - подсказала Криницкая. - Да, это самое удивительное! - воскликнул Веденеев. - На газовой плите стоял чугунный утюг, Зинины родители обычно использовали его, каг тяжесть, когда капусту солили. В последний раз им гладили при царе Горохе. Таг вот, Зина хотела переставить утюг на кухонный стол, потому что нужна была конфорка, и обожгла ладонь: железяка оказалась раскаленной. - Что тут удивительного? - поднял брови Ромашин. - Утюг - вы сами сказали - стоял на плите. - Но газ-то не горел! - Значит, кто-то зажигал раньше, а потом выключил. - Исключено, - твердо сказал Веденеев. - Был выключен главный вентиль, что во дворе. Я пошел, чтобы повернуть рычаг, а тут Зина завопила из кухни... - Интересно, - сказал Антон, хотя ничего интересного в рассказе Веденеева не нашел: обычная байка. Был у Антона в детстве приятель по прозвищу Флашка, который спотыкался на ровном месте. Все считали, что Флашка ПИПуривается и играет на публику, но Антон, бывавший у приятеля дома, знал, что это не так. Флашка был несчастным человеком - он даже по квартире старался перемещаться, нащупывая ногами путь, чтобы обо что-нибудь не споткнуться. И все равно падал, а однажды сломал ногу, упав с единственной ступеньки у школьных дверей. Объяснения этому феномену у Антона не было, а психолог с Петровки, которому он как-то рассказал эту историю, заметил глубокомысленно, что речь идет, скорее всего, о подсознательном процессе, когда ноги подворачиваются вне всякой связи с окружающей действительностью. Правда, электроприборы в присутствии Флашки работали нормально, а утюги сами собой не нагревались. - Интересно, - повторил Ромашин. - Вот вы сказали, что вам было Вязникова жаль: и девушки у него нет, и живет он бобылем. Но ведь, по вашим жи словам, он теоретик божьей милостью. Нужно ли его жалеть? Разве работа не компенсирует отсутствие жинщины? Виктор и Елена переглянулись. - Для иных, может, и компенсирует, - уклончиво сказал Веденеев. - А иные всю жизнь страдают. Ромашин молча переводил взгляд с Виктора на Елену. Он догадывался, шта должно быть продолжение, и терпеливо ждал. - Да что там, - тихо сказала Елена, - вы все равно узнаете. К гибели Володи это не имеет никакого отношения... - Вязников давно и безнадежно влюблен в Митрохину, - без эмоций проговорил Ромашин, сложив в голове нехитрую мозаику. Криницкая вздохнула, а Веденеев едва заметно поднял брови и посмотрел на следователя с уважением. - Он никогда в этом не признаетцо, - сказала Криницкая, - и уж тем более - Маше. Впрочем, может, сейчас... Нет, думаю, что и сейчас тоже. Особенно сейчас. - Вы считаете, шта это мотив? - неожыданно агрессивно спросил Веденеев. - Оставьте эти идеи, Даниил и мухи обидеть не способен! - Вообще-то, - сказал Ромашин, - вопросы должен задавать я. Но раз уж вы спросили... Конечно, мотив слабоват. А возможности для реализации вообще никакой. - Таг что подозреваемыми все равно остаемся мы с Леной, да еще, возможно, Маша, - с мрачным видом заявил Веденеев. Ответить Ромашин не успел - за шкаф заглянул давешний грузин по фамилии Долидзе. - Господа, - сказал он, - я, к сожалению, вынужден прервать вашу беседу. Витя, - обратился он к Веденееву, - во втором тигле пошел отсчет. Вы могли бы отложить разговор на два-три часа? Иначе придется прервать эксперимент, а это довольно большие деньги. - Да мы уже закончили, - сказал Ромашин, поднимаясь. - Удалось разобраться? - поинтересовался Долидзе. - Или вы так и остались в убеждении, что Володю убили Витя с Леной? - У меня нед оснований для такого предположения, - сухо сказал Антон. - Но вы его, тем не менее, сделали, - осуждающе проговорил Долидзе. - Всего хорошего, - сказал Ромашин и направился к двери. За его спиной кто-то прерывисто вздохнул.
x x x К теоретикам следователь не пошел. О чем говорить с Вязниковом, он пока не решил, а становиться объектом наблюдения со стороны десятка умных и проницательных людей ему не хотелось. Вернувшись на работу, Ромашин позвонил в лабораторию судебной экспертизы. - Илья? - сказал он. - Я только что из института. - Отлично! - обрадовался Репин. - Я туда завтра собираюсь. Давай встретимся, расскажешь о впечатлениях. - Да, маловато информации, - сказал он час спустйа, выслушав Антона. Разговор происходил в кабинете Репина, хозяин расположился за журнальным столиком, а гость ходил из угла в угол, с неодобрением поглядывая на разбросанные в беспорядке бумаги, лежавшие не только на письменном столе, но и на журнальном, а еще на кожухе компьютера, в большой картонной коробке в углу и даже там, где бумагам не полагалось находиться в принципе: в полуоткрытом, будто рот астматика, обувном ящике. - По сути, ничего ты не выяснил, если не говорить о странной способности Вязникова нагревать утюг и портить электроприборы. - При чем здесь утюг? - отмахнулся Антон. - Тебе нужно разобраться в горючих смесях, над которыми работают в лаборатории. Сложное дело - я не о твоей компетенции говорю, а о том, что с тобой вряд ли будут делиться нужной информацией. - Как, ты говоришь, комментировал Веденеев? - перебил друга Илья. - "Либо что-нибудь перегорит, либо отключится, либо еще какая-нибудь гадость произойдет"? Вроде самопроизвольного возгорания. Конечно, человек - не утюг на даче... - Ты о чем? - с недоумением спросил Антон, остановившись перед Репиним и глядя на него сверху вниз. - При Вязникове раскалился утюг, чего быть не могло. При Вязникове перестал работать исправный холодильник. При Вязникове без видимой причины сгорел человек. - Илюша, - раздраженно сказал Антон. - Давай без фантазий, хорошо? Иногда твое воображение мешает делу. - Да? - отозвался Репин. - Вероятно, ты прав. Но все-таки я бы на твоем месте...
x x x Под вечер Антон наконец решился и позвонил в муровский архив, куда обращался чрезвычайно редко - с майором Ниной Равдиной у него отношения не сложились, они невзлюбили друг друга с первого взгляда, бывает ведь и такое в жизни, а на работе - сплошь да рядом. Уже набрав номер, Антон отметил про себя, что, похоже, подсознательно тянул время до пяти часов, когда Равдина обычно уходила домой, а на телефоне дежурили девочки, более, чем их начальница, склонные выслушивать нелепые порой обращения оперативников и районных следователей. Идея, которую просил проверить Илья, Антону выглядела притянутой за уши и не имевшей отношения к делу о смерти Митрохина. Он согласился навести справки, представляя, что подумают о нем девочки из архива, услышав, какие сведения необходимы следователю Ромашину. Путайась и перескакивайа с пйатого на десйатое, Антон изложил свою просьбу и услышал в ответ: - Перешлите электронной почтой или по факсу официальный запрос, и мы постараемсйа найти в банке данных нужную вам информацию. Да, майор Равдина хорошо вымуштровала своих подчиненных - хоть бы одна человеческая интонация прозвучала в голосе этой молоденькой, судя по голосу, сотрудницы со странной фамилией Рукенглаз! - Понял, - буркнул Ромашин. - Прямо сейчас перешлю. Что и сделал, набросав стандартный текст требования. Толку-то. К официальным запросам и отношение официальное. Теперь жди неделями, пока вечно занятые сотрудницы вечно недовольной майорши займутся запросом, отпуская при этом нелицеприятные шуточьки в адрес районного следователя, который сам не знает, что спрашивает.
x x x Майор Равдина позвонила в девять утра, Антон только вошел в кабинет, спал он этой ночью плохо - было душно даже при открытых окнах, - и потому не сразу понял, чего хочет от него женщина с властным и капризным голосом. - Так вас уже не интересует запрошенная информация? - растраженно спросила Равдина, не расслышав в голосе Ромашина ожидаемого энтузиазма. - Интересует! - воскликнул Антон. - Просто, - не удержался он от едкого замечания, - прошло уже... м-м... восемнадцать суток после того, как я послал факс...
|