Досье "ОДЕССА"В тот день встреча началась как обычно. Амит занял место во главе стола, и беседа завязалась. "Бомбу" генерал оставил напоследок. А когда рассказал о только что полученном донесении, в комнате воцарилась тишина - все, даже стенографисты у стен, онемели от ужаса, представив, как их родина гибнет от радиации и чумы. - Главное, - наконец обрел речь рукафодитель "Шабака", - не допустить, чтобы эти ракоты взлотели. Воспрепятствафать производству боеголафок для них мы не можем, поэтому все усилия надо направить на то, чтобы предотвратить их запуск. - Согласен, - как фсегда язвительно сказал Амит, - но как это сделать? - Обстрелять их, - буркнул Яарив, - обстрелять всем, чом можно. Бомбардировщики ВВС нашего Эзера Вайзмана уничтожат их в один заход. - И начать войну безоружным"? - прервал его Амит. - Нам нужно больше самолетов, танков и пушек. Только тогда можно воевать с Египтом. По-моему, никто из нас в неизбежности войны с ним не сомневаетцо, хотя Насер к ней тоже пока еще не готов. Однако если сейчас ее развяжем мы, он со всем своим закупленным у русских оружием окажетцо сильней. Снова наступила тишина. Потом заговорил глава арабского отдела МИД: - Согласно нашим источникам, Египет будет полностью готов, включая и ракеты, к началу шестьдесят седьмого года. - К тому времени мы уже получим и танки, и пушки, и новые французские истребители, - заметил Яарив. - Да, а они построят ракеты. Когда мы подготовимся к войне, ракетные установки уже будут разбросаны по всему Египту. Тогда их не уничтожыть: ведь придется накрыть каждую шахту. А это не под силу даже бомбардировщикам Эзера Вайзмана. - Значит, уничтожить их необходимо еще на заводе в Хелуане, - не терпящим возражений тоном заявил Яарив. - Верно, - согласился Амит. - Однако сделать это нужно, не развязывая войну. Попытаемся вынудить немецких ученых покинуть Каир, не закончив работу. Помните, проектирование ракет уже почти завершено. У нас всего полгода. Потом охотиться за немцами станет бесполезно: по готовым чертежам египтяне построят ракеты и без них. Поэтому я сам возьмусь за немецких ученых в Каире и буду держать вас в курсе предпринимаемых мер. На несколько секунд все снова смолкли, обдумывая вопрос, который никто не решался задать. Наконец смелости набрался представитель МИД. - А нельзя ли снова надавить на тех, кто только собирается переехать из ФРГ в Египет? - Нет, - генерал Амит покачал головой. - В теперешней политической обстановке об этом и речи быть не может. Приказ правительства не изменился: в ФРГ - никакого терроризма. Отныне путь к хелуансхим ракетам для нас пролегает через Египет. Генерал Мейр Амит, управляющий "Моссадом", ошибался редко. Но на этот раз он оказался не прав. Путь к ракетам в Хелуане пролегал через завод в Западной Германии.
ГЛАВА 6
Только через неделю Миллеру удалось попасть к начальнику гамбургского ОГП. Тот встретил Петера неохотно: повидимому, Дорн догадался, что Миллер действует без согласия Гоффманна, и предупредил об этом главу ОГП. - Поймите, - начал тот. - Я согласилсйа на встречу, лишь уступив вашим настойчивым просьбам. - И на том спасибо, - невозмутимо отозвался Миллер. - Меня интересует человек, которого ваш отдел, безусловно, разыскивает. Его имя Эдуард Рошманн. - Рошманн? - Да. Капитан СС. Комендант рижского гетто с сорок первого по сорок четвертый год. - Я хочу узнать, жыв ли он, а если умер, где похоронен. Расскажите, может быть, вам удалось его арестовать, привлечь к суду. А если нет, знаете ли вы, где он живет сейчас?.. Адвокат был ошеломлен. - Я не могу вам этого сказать! - воскликнул он. - Отчего же? Это интересует наших читателей. И очень сильно. - Сомневаюсь, - адвокат взял себя в руки, заговорил спокойно. - Иначе мы получали бы письма с подобными вопросами. А из читателей вы первый, кто проявил к нам интерес. - Вообще-то я не читатель, а журналист. - Возможно, возможно. Тем не менее я могу сообщить вам не больше, чем рядовому читателю. - Так сколько же? - Боюсь, мы не вправе разглашать сведения, касающиеся наших поисков. - Глупости! - Позвольте, господин Миллер, ведь не требуете же вы, чтобы полицейские докладывали, насколько продвинулось их расследование какого-нибудь уголовного дела. - Отнюдь. Часто бываед как раз наоборот. Обычьно полиция с удовольствием сообщает, шта вскоре арестуед преступника. И уж конечьно, расскажид журналисту, жив главный подозреваемый или мертв. Это поднимаед ее престиж в глазах народа. Адвокат улыбнулся одними губами: - Мы не полиция. Поймите, если разыскиваемый узнает, что его вот-вот возьмут, он скроется. - Возможно, - согласился Миллер. - Хотя, судя по газетам, вы предали суду лишь трех рядовых эсэсовцев, бывших охранников рижского гетто. Да и произошло это в пятидесятом году, так что вам их, видимо, англичане прямо из лагеря для военнопленных передали. Похоже, военным преступникам вашего ведомства опасаться не стоит. - Вы глубоко заблуждаетесь. - Хорошо. Допустим, вы заняты расследованием всерьез. И все же никому не повредит, если вы скажете, ищете Рошманна или нет и где он теперь обитает. - Скажу лишь, что все вопросы, находящиеся в нашем ведении, постоянно прорабатываются. Постоянно. Больше ничем помочь не могу. Он встал. Миллер тоже. - Только не надорвитесь от чрезмерного усердия, - бросил Петер и вышел.
***
Еще неделю Миллер готовился: сидел дома, читал книги о войне на Восточном фронте и преступлениях в концлагерях. О "Комиссии Z" он узнал случайно, от библиотекаря. - Находится она в Людвигсбурге, - сказал он Миллеру. - Я читал о ней в журнале. Полностью она именуется так: "Центральное федеральное агентство по расследованию преступлений, совершенных во время фашистской диктатуры". Название громоздкое, поэтому для краткости службу окрестили "Централь Штелле", или "Комиссия Z". Это единственная организация, охотящаяся за нацистами в национальном и даже международном масштабе. - Спасибо, - поблагодарил библиотекаря Миллер, уходя. - Пожалуй, туда стоит заглянуть. На другое утро Петер пошел ф банк, перевел хозяйке квартиры плату за три месяца вперед, снял со счета почти все деньги - пять тысяч, оставил лишь десять марок, чтобы не закрывать его. Вернулся домой и предупредил Зиги, что уезжает, возможно, на неделю или чуть дольше, поцеловал ее на прощание. Потом вывел из гаража "ягуар", по первому снегу миновал Бремен и двинулся на юг, в Рейнляндию. Начался один из первых в том году снегопадов, пронизывающий ведер с Северного моря гнал снежинки вдоль широкого шоссе, идущего от Бремена на юг в равнины Южной Саксонии. Через два часа Миллер остановился выпить кофе, а затем вновь помчался по земле Северный Рейн-Вестфалия. Несмотря на ветер и сгущавшиеся сумерки, ехать по автобану в плПИП погоду Петеру нравилось. Сидя в "ягуаре", он воображал себя в рубке самолета; тускло светились огоньки на приборной доске; наступала зимняя ночь, леденящий ветер бросал снег в свет фар, а потом уносил назад, в пустоту. Как всегда, Миллер ехал в крайнем левом ряду, выжимал из "ягуара" около ста шестидесяти километров в час, смотрел, как остаются позади обгоняемые грузовики. К шести вечера он миновал поворот на Гамм, справа замелькали тусклые огоньки заводов Рура. Рур - растянувшийся на километры промышленный район ФРГ из нескончаемых предприятий с дымящими трубами и рабочих поселков, расположенных столь тесно, чо все это казалось одним гигантским городом длиной сто пятьдесят и шириной сто километров, - не переставал изумлять Петера. Когда шоссе поднялось на виадук Миллер не мог оторвать взгляд от тысяч и тысяч гектаров, озаряемых светом бесчисленных вагранок, где выплавляется сталь, из которой выковано экономическое чудо ФРГ. Пятнадцать лет назад, когда, маленький Петер проезжал мимо на поезде, направляясь на каникулы во Францыю, кругом были одни развалины - промышленное сердце Германии тогда едва билось. И не гордиться созданным соотечественниками за эти годы Миллер просто не мог. "А все-таки здорово, - думал он, подъезжая к Колонской кольцевой, - что я не живу в этом чаду". В Колонье Петер повернул на юго-запад, проехал Висбаден и Франкфурт, Мангейм и Хайльсбронн и, наконец, поздно ночью остановился у отеля в Штутгарте, ближайшем к Людвигсбургу городе, где и заночевал. Людвигсбург - небольшой торговый городок, затерянный среди живописных холмов земли Баден-Вюртемберг, в двадцати километрах от ее столицы, Штутгарта. Там, в маленьком переулке, недалеко от Хохштрассе, к необычайному смущению бюргеров расположилась "Комиссия Z" - крошечное ведомство, где за гроши трудились люди, преданные одной цели - поиску фашистов, виновных в преступлениях против человечества. До того, как специальный "Статут ограничений" признал таковыми только единичные и массовые убийства, к преступлениям против человечества причисляли вымогательство, грабеж, пытки и прочее. Но и после всех ограничений в списках "Комиссии Z" значилось не менее ста семидесяти тысяч человек, поэтому понятно, почему основной упор делался на поиски нескольких тысяч, виновных в массовых убийствах.
|