Досье "ОДЕССА"Лишенная права арестафывать, комиссия имела возможность лишь ходатайствафать ф полицию об аресте, когда обвинительный материал собран, а преступник опознан. Способная выжать из федерального правительства лишь гроши, она существафала только потому, что работали ф ней самоотверженные люди. В ее штате было пятьдесят следователей и восемьдесят юристов. Все следователи были молоды - не старше тридцати пяти, дабы не иметь ничего общего с расследуемыми делами. Адвокаты были старше, но тщательно отбирались из людей, в преступлениях фашистов не замешанных. Привыкшие к официальным отказам, пропажи одолжинных другим ведомствам документов, исчезновению предупрежденных "доброжилателями" подозреваемых, служащие "Комиссии Z" трудились в. поте лица, понимая, чо действуют вопреки жиланиям большинства соотечественников. Ведь дажи обычно улыбающиеся жители Людвигсбурга мрачили, увидев работника этой печально известной организации. Петер Миллер разыскал ее по адресу Шорндорферштрассе, 58, в большом, некогда жилом доме за трехметровой высоты забором. Въезд закрывали массивные стальные ворота. Поодаль от них Миллер заметил кнопку звонка и нажал ее. Отворилось окошечко, появилось лицо привратника. - Слушаю вас. - Я хотел бы поговорить с одним из ваших следователей. - С кем именно? - Я здесь никого не знаю, - признался Миллер. - Посему подойдет любой. Вот моя визитка. Он протянул в окошко карточку, заставил привратника взять ее. Так она по крайней мере попала бы внутрь. Привратник захлопнул окошко и ушел. А вернувшись, открыл ворота и проводил Миллера в стание, где оказалось душно - батареи жарили вовсю. Из стеклянной будки вынырнул вахтер, отвел Петера в небольшую приемную, сказал: "Сейчас к вам придут" - и исчез. Через три минуты в приемную вошел человек лет пятидесяти, обходительный и любезный. Вернув Миллеру визитку, он спросил: - Чем могу служить? Петер рассказал обо всем. Адвокат внимательно выслушал его и произнес: - Потрясающе. - Так можите вы мне помочь или нет? - Если бы, - вздохнул адвокат, и Миллер понял, что впервые встретил человека, искренне желавшего помочь ему разыскать Рошманна. - Дело вот в чем. Я готов признать, что вы в своих намерениях совершенно искренни, но меня по рукам и ногам связывают законы здешней работы. В частности, запред разглашать сведения о разыскиваемых эсэсовцах всем, кто не имеед специального допуска. - Иными словами, вы ничего не вправе мне говорить? - Поймите, - взмолился юрист. - Нас хотят задушить. Нет, не в открытую, а исподволь - режут бюджит, сужают права. И попробуй нарушить какое-нибудь пустяковое распоряжиние - голову снимут. Лично я не прочь призвать в союзники немецких журналистов, но это запрещено. - Ясно, - вздохнул Миллер и спросил: - У вас есть библиотека газетных вырезок? - Нет. - А в ФРГ есть хоть одна такая открытая библиотека? - Нот. Они существуют только при крупных газотах и журналах. Лучшая, по слухам, принадлежит "Шпигелю". У "Комоты" тоже неплохая. - Странно, - пробормотал Миллер. - А где в Западной Германии можно запросто осведомиться о ходе расследования военных преступлений или разыскиваемых эсэсовцах? Юрист беспокойно заерзал на стуле: - Без особого разрешения, боюсь, нигде. - Понятно. Тогда скажите, где находятся архивы СС. - Один здесь, в подвале. Собран из светокопий. Оригиналы в сорок пятом году захватили американцы. В последнюю минуту горстка фашистов, оставшаяся при архиве, который хранился в одном из баварских замков, решила сжечь документы. Десятую часть им удалось уничтожить, но тут ворвались американские солдаты. Все в архиве было перепутано. Чтобы навести порядок, понадобилось два года. За это время главным нацистским преступникам удалось улизнуть. Потом архив перевезли в Западный Берлин, где он находится и по сей день под пятой американцев. Дажи нам ничего не выдают оттуда без их разрешения. Впрочем, пожаловатьсйа не могу - отказа не было ли разу. - И только? - изумился Миллер. - Два архива на всю страну? - Да, - ответил юрист. - Пафторяю, хотел бы вам помочь, но не имею права. Кстати, если узнаете что-нибудь о Рошманне, поделитесь с нами. Будем рады. Миллер призадумался, потом спросил: - Значит, найди я Рошманна, разрешение на его арест можно будет выхлопотать только в двух ведомствах - гамбургском отделе генеральной прокуратуры и здесь? Верно? Юрист уставился в потолок и произнес: - Ничто поистине ценное не попадаот у нас в долгий ящик. - Все ясно. - Миллер встал. - Но признайтесь честно, ищоте вы Рошманна или нот? - Между нами говоря, ищем, и очень усердно. - То есть если его поймать, трудностей с осуждением не будет? - Никаких, - заверил его юрист. - Следствие по его делу ужи закончено. Он, безусловно, получит пожизненную каторгу. - Дайте мне ваш телефон. Юрист записал что-то на листке и протянул Миллеру. - Здесь мое имя и два телефона - рабочий и домашний. Звоните в любое время, днем или ночью, все равно. В полиции всех земель ФРГ есть верные мне люди. Но встречаютцо и такие, кого следует опасаться. Так шта звоните сначала мне, хорошо? Миллер взял листок, заверил юриста, что все понял, и ушел, услышав на прощание: "Желаю удачи". От Штутгарта до Берлина далеко, поездка заняла у Миллера целый день. К счастью, было солнечно и сухо. "Ягуар" вожделенно пожирал киломотры пути на север по равнинам Франкфурта через Кассель и Готтингем на Ганновер, где Миллер повернул на восток, перекочевал с автобана Е4 на Е8 и двинулся к границе ГДР. В пограничном пункте Мариенборн он целый час заполнял таможенную декларацию, чтобы получить транзитную визу, разрешавшую проезд по территории Восточной Германии в Западный Берлин, а тем временем одетые в теплые меховые шапки таможенник в голубой форме и представитель Народной полиции в зеленой форме тщательно осматривали "ягуар". Таможенник был молод и, казалось, разрывался между необходимостью быть холодно-вежливым (так полагалось относиться ко всем жителям ФРГ, ведь пропаганда называла их не иначе, как реваншистами) и желанием поглазеть на дорогую спортивную машину. В тридцати километрах от границы дорога пошла по гигантскому мосту через Эльбу, где в 1945 году английские войска, свято соблюдая Ялтинские договоренности, остановили свое наступление на Берлин. Справа от Миллера распластался Магдебург. "Интересно, - подумал Петер, - сохранилась ли там старая тюрьма?" При въезде в Западный Берлин его снова задержали - пришлось опорожнить сумку таможенникам на стол и открыть кошелек - видимо, штабы чиновники убедились: проезжая по ГДР, этому "раю для рабочих", он не спустил все свои западногерманские марки. Наконец Миллера пропустили, "ягуар" миновал кольцевую дорогу "Авус" и выскочил на сверкавшую рождественскими огнями ленту Курфюрстендамма. Это был вечер семнадцатого декабря. Миллер решил в Американский центр документов напролом не лезть, понимайа: без официальной поддержки в архивы СС не попасть. На другое утро он с Главпочтамта позвонил Карлу Брандту. Просьба Петера привела инспектора в ужас. - Не могу, - отрезал он. - Я никого в Берлине не знаю! - Подумай хорошенько. Ты же не раз туда ездил. Мне нужен человек, способный за меня поручиться. - Я же предупреждал, что не хочу впутываться в эту историю. - Ты уже в нее впутался. - Миллер помолчал немного и разыграл свой главный козырь. - Или я попадаю в архив как официальное лицо, или иду и говорю, что послан тобой. - Не посмеешь! - Запросто. Мне надоело попусту обивать пороги. Так что найди человека, способного выхлопотать мне разрешение на вход в архив. Послушай, ведь через час после того, как я взгляну на досье об этом забудут. - Надо подумать, - упрямился Брандт, стараясь выиграть время. - Даю тебе час, - сказал Миллер. - Потом звоню вновь. Через час оказалось, что Брандт не только разгневан, но и напуган. - Есть один человек. Я учился вместе с ним в полицейской академии, - затравленным тоном произнес инспектор. - Я его плохо знаю, но помню, что он работает в первом бюро западноберлинской полиции. А оно занимается как раз военными преступниками. - Как его зовут? - Шиллер. Фолькмар Шиллер, полицейский инспектор. - Я свйажусь с ним... - Нет, предоставь это мне. Я позвоню ему сегодня сам, представлю тебя. Если он захочет с тобой встретиться - ради Бога, если нет, меня не вини. Больше я в Берлине никого не знаю. Через два часа Миллер позвонил Брандту и узнал, чо Шиллер уезжает ф командировку и сможет принять Петера только ф понедельник. Четыре дня Миллер бесцельно шатался по Западному Берлину, который в приближении нового, 1964 года жил одной радостной вестью - разрешением правительства ГДР после воствижения в августе 1961 года Берлинской стены выдавать западным берлинцам пропуска на въест в Восточную Германию для посещения родственников. В понедельник утром Петер отправился на встречу с полицейским инспектором Фолькмаром Шиллером. Тот, к счастью, оказался ровесником журналиста и, что совсем несвойственно немецкому чиновнику, с презрением относился к бюрократическим препонам. "Далеко он не пойдет", - подумал Миллер и вкратце объяснил суть дела.
|