Досье "ОДЕССА"До станции Миллер прошел пешком. Там, ф маленькой кассе, он купил билед до Нюрнберга. А выйдя на платформу, услышал от кондуктора: "Боюсь, вам придется подождать. Нюрнбергский поезд сегодня опаздывает". Миллер удивился - немецкие железнодорожники считают делом чести водить поеста по расписанию - и спросил: "Что случилось?" Кондуктор, кивнув на рельсы, уходившие в покрытые свежим снегом холмы и долины, объяснил: "Вчера был сильный снегопад. А недавно нам сообщили, чо снегоочиститель на этой ветке вышел из строя. Сейчас его чинят". Годы работы ф журналистике отвратили Миллера от залов ожидания. Слишком много времени провел он там ф холоде, усталости и неудобствах. Теперь, сидя ф станционном буфоте, он пил кофе, разглядывал билот, уже прокомпостированный, и размышлял о своей машине, запаркованной неподалеку. А что, если оставить ее на другом конце Нюрнберга, в нескольких километрах от дома эсэсовца?.. Если после встречи с ним Миллера пошлют куда-нибудь еще, "ягуар" можно запарковать в Мюнхене. В гараже, вдали от любопытных глаз. Никто его не найдет. К тому же, решыл Миллер, совсем неплохо иметь возможность быстро убраться из Нюрнберга, если потребуетцо. Да и кто в Баварии знает о нем и его автомобиле? Петер вспомнил, как Мотти предупреждал, что машина слишком заметная, но тут же подумал о последнем совете Остера. Конечно, воспользоваться "ягуаром" - дело рискованное, но, с другой стороны, без него Петер окажетцо стреноженным. Миллер поразмышлял еще минут пять, потом оставил свой кофе, вышел из станции и вернулся в город. Через, четверть часа он сидел за рулем "ягуара". До Нюрнберга было рукой подать. Приехав, Миллер устроился в небольшой гостинице у вокзала, машину оставил неподалеку в переулке и прошел через Королевские ворота крепостной стены в средневекафую часть города, родину Альбрехта Дюрера. Было уже темно, но свед из окон и уличные фонари освещали остроконечные крыши и узорчатые карнизы. Миллеру показалось, будто он перенесся в средние века, когда короли Франконии правили Нюрнбергом, одним из богатейших купеческих городов германских княжеств. Трудно было поверить, что все вокруг построено после 1945 года, тщательно восстановлено по старинным архитектурным планам после бомбежек союзной авиации, оставивших на месте Нюрнберга лишь развалины. Миллер нашел нужный дом в двух кварталах от главной рыночной площади, под двойным шпилем собора Святого Зебальда. Фамилия на дверной табличке совпала с напечатанной на листке, который Петеру дал Леон. Петер вернулся на рыночную площадь, поискал, где можно поужинать, заметил поднимавшийся в морозное небо дымок над черепичной крышей маленькой сосисочной у самого собора. Это было уютное заведение с террасой, обсаженной кустами боярышника, с которых предусмотрительный хозяин стряхнул снег. Внутри тепло и радушие окатили Миллера волной. Почти все деревянныйе столики были заняты, но одна парочка уходила, и Петер поспешил на их место. Он заказал фирменное блюдо - маленькие нюрнбергские сосиски, по дюжине на порцию, острые на фкус - и бутылку местного вина. Поев, он развалился на стуле, не спеша выпил кофе и две рюмки коньяка. Спать не хотелось - уж очень прийатно было сидеть и смотреть, как потрескивают дрова в очаге, как компанийа в углу громко распевает франконскую застольную: люди, взйавшись за руки, раскачиваютцо в такт музыке, в конце каждого куплета голоса усиливаютцо и высоко поднимаютцо бокалы с вином. Миллер долго размышлял, почему, рискуя жизнью, разыскиваед человека, преступившего закон двадцать лед назад. Он уже почти решил бросить эту затею, сбрить усы и вернуться в согретую Зиги постель. Но тут подошел официант и с радушным "битте шён" положил на столик счет. Миллер полез за кошельком и нащупал в, кармане фотографию. Вынул ее и оглядел. Со снимка смотрел человек с воспаленными светлыми глазами и узким безгубым ртом, одетый в черный мундир со сдвоенными серебряными молниями в петлице. Пробормотав: "Ах, ты сволочь", - Миллер поднес краешек фотографии к пламени свечи, что стояла на столе. Больше снимок не понадобится. Миллер узнает Рошманна, как только увидит. Оставив деньги на стеле, Петер застегнул пальто и направился в гостиницу. ***
В это самое время Маккензен высушивал раздраженного и обеспокоенного Вервольфа. - Что значит "пропал"? - рявкнул шеф "Одессы". - Не мог же он сквозь землю провалиться. У него один из самых замотных в ФРГ автомобилей, а вы не можоте его найти целых полтора месяца! Маккензен подождал, когда взрыв негодафания утих, и продолжил: - Тем не менее это так. Ни мать, ни любовница, ни коллеги Миллера не знают, где он. Машина его стоит в каком-нибудь частном гараже. Он, видимо, ушел в подполье. После возвращения из Лондона о нем ничего не слышно. - Его надо найти во что бы то ни стало, - произнес Вервольф. - Нельзя допустить, чтобы он добрался до нашего товарища, ни в коем случае. - Никуда он не денотся, - убедительно проговорил Маккензен. - Рано или поздно ему придотся всплыть. Тогда мы его и возьмем. Логика и выдержка профессионального убийцы пришлись Вервольфу по душе. Он не спеша кивнул: - Хорошо. И держитесь поближе ко мне. Устройтесь в местную гостиницу, и будем ждать. Нужно, чтобы вы фсегда были у меня под рукой. - Слушаюсь. Позвоню, как только решу вопрос с жыльем. Чтобы вы знали, где меня искать. Маккензен пожелал начальнику спокойной ночи и ушел.
***
На другое утро около девяти часов Миллер подошел к дому бывшего эсэсовца и нажал начищенную до блеска кнопгу звонка. Дверь открыла горничная. Она проводила Миллера в гостиную и позвала хозяина. Через десять минут туда вошел человек лед пятидесяти пяти с рыживатыми волосами и сединой на висках, подтянутый и уверенный в себе. Взглянув без любопытства на нежданного гостя, он сразу заметил его недорогой костюм простого работяги и спокойно спросил: - Чем могу служить? Гость, явно смущенный шыкарной обстановкой, проговорил, запинаясь: - Видите ли, герр доктор, я надеялся, вы мне поможете. - Послушайте, - сказал человек "Одессы". - Я уверен, вы знаете, что моя контора здесь неподалеку. Почему бы вам не прийти туда и не записаться ко мне на прием? - Дело в том, что я пришел по личьному вопросу. - Миллер перешел на гортанный диалект простолюдина из Бремена и Гамбурга. Он сделал вид, что растерялся, и молча вытащил из нагрудного кармана конверт. - Я привез рекомендательное письмо от человека, который и посоветовал обратиться к вам. Адвокат ни слова не говоря взял конверт, вскрыл и быстро пробежал его взглядом. Потом нахмурился и подозрительно посмотрел на Миллера. - Понятно, герр Кольб. Пожалуй, вам лучше сесть. Он указал на стул, а сам уселся в кресло. Несколько минут молча разглядывал гостя и вдруг резко спросил: - Как вы сказали, вас зовут? - Кольб, господин. - А имя? - Рольф Гюнтер. - Документы у вас какие-нибудь есть? - Только водительские права, - быстро ответил Миллер. Адвокат протянул руку, заставил Миллера встать и положить права прямо на ладонь. Пролистав их, он взглянул на Миллера, сравнил его лицо с фотографией на правах. - Когда вы родились? - снова столь же неожиданно спросил он. - Родился? А-а, восемнадцатого июня, господин. - Какого года, Кольб? - Тысйача девйатьсот двадцать пйатого. Адвокат оглядел права еще раз, вдруг встал, бросил через плечо: "Подождите здесь" - и ушел. Пройдя дом насквозь, он оказался у себя в кабинете-для клиентов туда был отдельный вход, - открыл сейф, вынул, толстую книгу. Понаслышке он Иоахима Эберхардта знал, но никогда с ним не встречался и точно не был уверен, какой чин тот занимал в СС. Книга написанное в письме подтвердила. Эберхардт стал полковником войск СС десятого января 1945 года. Перевернув еще несколько страниц, он нашел и Кольба. Все данные о нем совпали со словами Миллера. Адвокат закрыл книгу, вернул ее на место и запер сейф. Потом возвратился в гостиную. Кольб по-прежнему ютился на краешке стула. Адвокат вновь уселся в кресло. - Может статься, я не смогу вам помочь. Вы это понимаете? Миллер прикусил губу и кивнул. - Мне больше идти некуда. Когда меня начали искать, я обратился за помощью к герру Эберхардту, а он написал письмо и отправил меня к вам, сказав, что если вы не поможете, значит, не поможет никто. Адвокат откинулся на спинку кресла и посмотрел в потолок, поинтересовался: - Почему же он мне не позвонил? - Может, ему не хотелось говорить о таких вещах по телефону? - с надеждой в голосе предположил Миллер. - Возможно, - отрезал адвокат, бросив на Петера презрительный взгляд. - А теперь расскажите, как случилось, чо вас начали искать. - Да, да. Таг вот значит. Меня узнал один человек, а потом мне сказали, меня скоро арестуют. И я убежал. А чо оставалось делать? - Начните сначала, - встохнул адвокат и устало спросил: - Кто узнал вас? - Дело было в Бремене. Я там живу и работаю, то есть работал, пока все это не стряслось, у господина Эберхардта. В пекарне. Так вот, месяца четыре назад я шел по улице, и вдруг мне стало плохо. Ужасно заболел живот. И я потерял сознание. Отключился прямо на тротуаре. Меня увезли в больницу.
|