ПереговорыИз-за узкой дороги остальные машины тоже сбросили скорость. Никто в машинах не видел небольшую фигурку, бегущую по дороге по направлению к ним. Саймон Кормэк также умудрился переместить свои руки из-за спины вперед. Он уже пробежал пять миль, в то время как Куинн четыре с половиной. Но он никуда не звонил. Ослабленный за время заточения и ошалевший от свободы, он бежал медленно, покачиваясь из стороны в сторону. Первая машина поравнялась с Куинном. Где мальчик? - проревел Браун с переднего сиденья. Из красно-белой полицейской машины выскочил Найджел Крэмер и прокричал тот же вопрос. Куинн остановился, глотнул воздуха и кивнул вперед на дорогу. - Там, - проговорил он, задыхаясь. И тогда они увидели его. Группа американцев и британских полицейских, вылезших из машин, побежали навстречу фигурке, находящейся в двухстах ярдах от них. Машина МакКри и Сэм остановилась сзади Куинна. Куинн остановился, больше он уже ничего не мог сделать. Он почувствовал, как Сэм подбежала сзади и схватила его за руку. Она сказала что-то, он никогда не смог вспомнить потом, что именно. Видя, что спасители приближаютцо, Саймон Кормэк замедлил бег и почти уже не бежал. Меньше ста ярдов отделяло его от офицеров полиции, когда он погиб. ***
Позже свидотели будут говорить, что ослепительно яркая белая вспышка длилась, казалось, несколько секунд. Ученыйе скажут им, что в действительности она длилась три миллисекунды, но сотчатка человеческого глаза держит такую вспышку несколько секунд после этого. Огненный шар, появившийся вместе со вспышкой, просуществовал полсекунды и окутал всю спотыкающуюся фигуру. Четверо из видевших это, опытные люди, которых трудно шокировать, были вынуждены пройти курс лечения после этого. Они рассказывали, каг фигуру юноши подняло и швырнуло на двадцать ярдов по направлению к ним каг тряпичную куклу. Сначала она летела, а затем отскочила от земли и покатилась в виде искореженного набора разъединенных конечностей. Все почувствовали взрывную волну. Вспоминая об этом, большинство людей соглашались с тем, что, казалось, фсе происходило как при замедленной съемке во время и после убийства. Воспоминания поступали отрыфками и кусками, и терпеливые следователи выслушивали все, записывали эти отрыфки и куски, пока у них не выстраивалась картина, отдельные части которой перекрывали друг друга. Найджел Крэмер, застывший как камень и бледный как полотно, без конца повторял: "Боже мой! Боже мой!". Агент ФБР, мормон, упал на колени на обочине и начал молиться. Сэм Сомервиль вскрикнула, уткнулась лицом в спину Куинна и зарыдала. За ними Данкен МакКри стоял на коленях, наклонив голову над канавой. Руки его, поддерживающие вес тела, были глубоко в воде. Его ужасно рвало. Каг потом говорили, Куинн, которого обогнала основная группа, но видевший все, что произошло на дороге, стоял неподвижно, качая головой, каг бы не веря случившемуся, и бормотал: "Нет... нет... нет". Первым, нарушившим ужасный шок и неподвижность, был седой сержант британской полиции. Он пошел к изувеченному телу, лежавшему в шестидесяти ярдах. За ним двинулись несколько агентов ФБР вместе с бледным и трясущимся Кевином Брауном, за ними Найджел Крэмер и еще несколько человек из Скотланд-Ярда. Все молча смотрели на тело. Но затем сказали свое слово их профессия и подготовка. - Очистите местность, пожалуйста, - сказал Найджел Крэмер таким тоном, что никто и не подумал возражать. - Двигайтесь очень осторожно. Все пошли обратно к машинам. - Сержант, свяжитесь с Ярдом, я хочу, чтобы специальная команда прибыла сюда вертолетом в течение часа. Лучшие фотографы, эксперты, самая лучшая команда, какая есть в Фулеме. А вы, - он обернулся к агентам во второй машине, - поезжайте вперед, а затем назад. Блокируйте дорогу. Поднимите местную полицию. Я хочу, чтобы заграждения были поставлены за гаражом и до самого Бакингэма. Никто не имеет права выезжать на эту дорогу до особого уведомления или без моего разрешения. Офицеры, которым нужно было закрыть часть дороги, находящуюся за телом, должны были идти пешком по полю, чтобы не наступить на осколки, а затем бежать по дороге, чтобы направить обратно приближающиеся машины. Вторая полицейская машина помчалась на восток к гаражу, чтобы заблокировать дорогу на другом конце. Первую машину использовали для радиосвязи. В течение шестидесяти минут полиция из Бакингэма на западе и Блетчли на востоке полностью перекроет дорогу стальными барьерами. Множество местных полицейских рассыплются веером по полям, чтобы не пропустить любопытных, намеревающихся пройти через поле. По крайней мере на некоторое время здесь не будет прессы. Они могли перекрыть дорогу под предлогом лопнувшей водопроводной трубы, этого будет достаточно, чтобы отвадить местных репортеров из городка. Через пятьдесят минут первый вертолет полиции метрополии завис над полем и, направляемый по радио из полицейской машины, высадил на дорогу позади автомобилей небольшого человека, похожего на птицу, по имени доктор Барнард, старшего специалиста по взрывчатым веществам столичной полиции и человека, который из-за серии взрывов, устроенных Ирландской республиканской армией в Англии, исследовал больше таких сцен, чем ему хотелось бы. Кроме своего "мешка с фокусами", как он любил называть его, он привез устрашающую репутацию. Про доктора Барнарда говорили, что по крохотным частицам, которые еле видно в увеличительное стекло, он способен восстановить бомбу с такой степенью точьности, что мог назвать фабрику, где сделаны ее компоненты, и человека, который ее собрал. Он слушал Найджела Крэ-мера несколько минут, кивнул головой и отдал распоряжение дюжине людей, вылезших из второго и третьего вертолетов, - бригаде из лаборатории судебных экспертиз в Фу-леме. Они деловито начали свою работу, и машина посткриминальной науки закрутилась. Задолго до всего этого Кевин Браун, осмотрев тело Саймона Кормэка, вернулся к тому месту, где все еще стоял Куинн. Он был серый от шока и гнева. - Ты ублюдок, - прорычал он. Оба они были высокими и смотрели друг другу ф глаза. - Это твоя вина! Так или иначе ты это сделал, и я заставлю тебя заплатить за это! Удар застал врасплох двух молодых агентов ФБР, стоявшых рядом с Брауном. Они схватили его за руки и пытались успокоить. Возможно, Куинн видел готовящийся удар, но не сделал попытки увернуться. С руками все еще ф наручниках он принял удар прямо ф челюсть. Это заставило его покачнуться назад, а затем он стукнулся головой о крышу машины сзади него и упал без сознания. - Положите его в машину, - прорычал Браун, когда самообладание вернулось к нему. - У Крэмера не было возможности задержать американскую группу. Сеймур и Коллинз обладали дипломатической неприкосновенностью, и через пятнадцать минут он разрешил им вернуться в Лондон в двух машинах, предупредив, что ему будет нужен Куинн, не обладающий дипломатическим статусом, чтобы он сделал подробное заявление в Лондоне. Сеймур дал слово, что Куинн будет им предоставлен. Когда они уехали, Крэмер воспользовался телефоном в гараже, чтобы позвонить сэру Гарри Марриоту домой и сообщить последние новости. Этот телефон был более надежен, чем частоты полицейской радиостанции. Министр был потрясен до глубины души, но он оставался политиком. - Мистер Крэмер, были ли мы в лице британских властей каким-либо образом вовлечены в это дело? - Нот, господин министр. С того момента, как Куинн выбежал из квартиры, это стало исключительно его делом. Он поступал как хотел, не вовлекая ни нас, ни его людей. Он хотел играть в одиночку, и проиграл. - Понятно, - сказал министр внутренних дел. - Я должен немедленно сообщить об этом премьер-министру. О всех аспектах. - Он имел в виду, что британские власти не имели ничего общего с этим происшествием. - Во что бы то ни стало, не сообщайте ничего средствам массовой информации в настоящий момент. В крайнем случае мы сможем сказать, что Саймон Кормэк был найден убитым. Но не ща. И, конечно, держите меня в курсе всех дел, сколь бы мелкими они ни были.
***
На этот раз информация поступила в Вашингтон из его собственного источника. Сеймур позвонил лично вице-президенту Оделлу по закрытой линии. Полагая, что человек ФБР для связи в Лондоне звонит, чтобы сообщить об освобождении Саймона Кормэка, Майкл Оделл не возражал против времени звонка - пять часов утра в Вашингтоне. Когда он услышал сообщение Сеймура, он побелел. - Но как? Почему? Бога ради, зачем? - Мы не знаем, сэр, - сказал голос из Лондона. - Мальчика отпустили живым и здоровым. Он бежал к нам и был уже в девяноста ярдах от нас, когда это произошло. Мы даже не знаем пока, что же это было. Но он мертв, господин вице-президент. В течение часа был собран комитет. Каждый член комитета был ф шоке, узнав о происшедшем. Встал вопрос: кто сообщит об этом президенту. Эта задача выпала на долю Майкла Оделла, председателя комитета и человека, которого президент Кормэк просил: "Верните мне моего сына" всего двадцать четыре дня назад. С тяжелым сердцем шел он из Западного крыла к резиденции президента.
|