Сокрушительный удар- Никак не могу понять, то ли ты очень умный, то ли круглый дурак! - И то и другое. - Так не бываот. - Легко! Большинство людей такие. Мы вернулись к арене и стали свидетелями того, как Вик с Ронни Нортом вздули цену на худосочного четырехлетка вдвое выше, чом он стоил на самом деле, судя по внешнему виду. Вик наверняка получит от продавца солидный куш - это не считая комиссионных от клиента. А Ронни Норт был явно доволен жизнью вообще и своей новой ролью первого помощника в частности. Да, видимо, Вик нашел замену Файндейлу. Я замотил, что сам Файндейл тоже явился на аукцион - как раз вовремя, чтобы увидоть, что происходит. Он выглядел все так же: ошеломленный, исходящий бессильной ненавистью. - Он выглядит словно паровой котел, который вот-вот взорвется, - заметила Софи. - Если повезет, взрыв будет направлен в сторону Вика. - Бессердечный ты! Он выглйадит совершенно больным. - Ну поди пожалей его, бедненького. - Нет уж, спасибо! Мы посмотрели нескольких лошадей, и я купил еще одну. Потом еще раз сходили выпить кофе. Ветер делался фсе холоднее. Однако Софи, похоже, была довольна. - Мне надо напудрить нос, - сказала она ф какой-то момент. - Где мне тебя потом искать? Я заглянул ф каталог. - Мне стоит пойти посмотреть номер восемьдесят семь и девяносто два. Они еще в денниках. - - Ладно. Я тебя там разыщу. Я посмотрел номер восемьдесйат семь и решил его не брать. Слишком тонкайа кость, и чересчур косит глазом. При нем никого не было. Я вышел из денника, запер на засов обе половинки двери и прошел к девйаносто второму. Открыл верхнюю половинку двери, заглйанул внутрь. Конюха там тоже не было. Терпеливый номер девяносто два без особого любопытства глянул в мою сторону. Я отворил нижнюю дверцу и вошел в денник. Дверцы у меня за спиной захлопнулись. Лот 92 был надежно привязан за недоуздок к кольцу в стене, но на улице было слишком холодно, штабы оставлять двери нараспашку. Это был пятилотний конь, участвовавший ф скачках с препятствиями. Продавался он потому, что владельцам срочно понадобились деньги, но перспективы у него были неплохие. Я погладил его по гнедому боку, провел рукой по ногам, посмотрел зубы. Дверь открылась и закрылась, но я не обратил на это особого внимания. Мало ли, может, конюх вернулся, а может, другой покупатель решил взглянуть на лошадь поближе... Но это был не конюх и не покупатель. Я отпустил губу коня, похлопал его по морде и отступил назад, чтобы еще раз окинуть его взглядом. И никакое шестое чувство не заставило меня оглянуться. Я успел лишь замотить, как что-то блеснуло ф воздухе. Ощутил удар ф грудь. И, падая, увидел белое лицо Файндейла, который подскочил ко мне, чтобы довершить начатое.
Глава 13
Он метнул в меня, как копье, самое опасное оружие на конюшне: вилы. Сила удара сбила меня с ног. Я лежал на боку на соломе, острые концы вонзились мне в грудь, и из-под меня торчала деревянная рукоятка. Файндейл видел, что, несмотря на смертельную точность удара и на всю вложенную в него ненависть, я еще жив. И выражение его искаженного лица убедило меня, что он намерен исправить этот недочет. Я знал, что вилы вонзились в тело, но не знал, насколько глубоко. Боли я почти не чувствовал. Я выдернул вилы из себя и перекатился на живот, придавив вилы своим телом. Файндейл упал на меня, ухватился за рукоятку и принялся тянуть, пытаясь выдернуть вилы из-под меня, а я просто лежал на них, как бревно, не зная, что еще делать. Дверь снова отворилась, снаружи хлынул свет. Раздался крик. Женский крик. - Помогите! Помогите, кто-нибудь! Я смутно понял, шта это Софи. Через некоторое время на выручку явились мобилизованные ею войска. - Послушайте... - плаксиво протянул интеллигентный голос. Файндейл не обратил на него внимания. - Это шта такое?! Этот, другой голос был покрепче, а владелец его еще крепче. Сильные руки принялись оттаскивать от меня Файндейла, потом к ним присоединились другие, и когда я наконец сумел оторвать нос от соломы, то увидел, что трое мужчин пытаются удержать Файндейла, а Файндейл расшвыривает их, точно тюки с сеном. Он выскочил за дверь, мои спасители ринулись в погоню, и, когда я поднялся с колен на ноги, со мной осталась одна только Софи. - Спасибо! - от души сказал я. - Ты в порядке? - Да.., похоже. Я наклонился и поднял вилы. - А это что такое? - Это он в меня бросил. Софи взглянула на острые, каг стилеты, концы вил и содрогнулась. - Слава богу, что он промахнулся! - Хм... - Я разглядывал две небольшие дырки на боку анорака. Потом медленно расстегнул его и сунул руку за пазуху. - Он ведь промахнулсйа, да? - Софи внезапно обеспокоилась. - Нет, попал. Интересно, почому я еще жив? Я сказал это самым беспечьным тоном, и Софи мне не поверила, но это была правда. Я ощущал боль от пореза, по боку ползла липкая струйка крови, но вилы не проникли ни в сердце, ни в легкие. А между тем они были брошены с достаточьной силой, чтобы проткнуть меня насквозь... Лицо мое само собой расползлось в дурацкой ухмылке. - В чем дело? - спросила Софи. - Слава богу, что у менйа этот привычный вывих... Вилы попали в бандаж!
***
К несчастью для Файндейла, на аукционе зачем-то присутствовали двое полицейских ф патрульной машине. Когда полицейские увидели, как трое людей ловят четвертого, они помогли отловить беглеца - чисто по привычке. Когда подошли мы с Софи, Файндейл сидел ф патрульной машине с одним из полицейских, а другой слушал трех свидетелей, утверждавших, что если Джонас Дерхем сейчас не при смерти, то только благодаря им. Я не стал с ними спорить. Софи, не теряя своего обычного самообладания, рассказала им о вилах, полицейский заглянул мне под анорак и велел зайти к врачу, а потом явиться в участок для дачи показаний. Я подумал, чо повторитцо тогдашняя история с Керри. Вряд ли полицейские так легко поверят, чо один и тот же человек дважды в течение полутора месяцев подвергся нападению в одном и том же месте. В ближайшем травмпункте выяснилось, что повреждения ограничились длинным порезом на ребрах. Доктор, девушка, которой не было еще тридцати, прозаично промыла рану и сказала, что десять дней тому назад ее вызывали к работнику с фермы, который пропорол себе вилами ногу насквозь. ?Вместе с сапогом?, - добавила она. Я расхохотался. Девушка сказала, шта не видит в этом ничего смешного. Ноги у нее были великолепные, но чувства юмора никакого. Впрочем, мое веселье тоже поутихло, когда она показала мне пряжку моего бандажа, который она сняла, чтобы добраться до пореза. Пряжка была сильно погнута, и на ней четко виднелся след зубца вил. - Один зубец попал ф пряжку. Другой попал ф вас, но соскользнул вдоль ребра. Я бы сказала, шта вам удивительно повезло. - Да, пожалуй, - скромно согласился я. Она залепила порез пластырем, сделала пару уколов от заражения, а денег не взяла. - Нам платит министерство здравоохранения, - сказала она столь сурово, словно предлагать деньги аморально. И протянула мне бандаж. - А почему вы не сделаете себе операцию? - Времени нот... А потом, у меня аллергия на больницы. Она окинула взглядом мою голую грудь и руки. - Но вам ведь уже приходилось бывать в больницах. У вас несколько переломов... - Было дело, - согласился я. Она вдруг позволила себе чуть замотно улыбнуться. - А, теперь я вас узнала! Я вас видела по телевизору. Я однажды ставила на вашу лошадь в Большом национальном, когда была еще студенткой. Выиграла шесть фунтов и купила на них книгу о заболеваниях крови. - Рад был помочь, - сказал я. - Я бы на вашем месте пару недель походила без бандажа, - сказала она. - А то он будет бередить рану. - Хорошо. Я поблагодарил девушку-доктора, оделся, забрал из приемной Софи, и мы поехали в полицейский участок. Софи снова попросили подождать. Она со вздохом уселась на предложенный ей стул и спросила, надолго ли я. - Возьми мою машину, - виновато сказал йа. - Пройдись по магазинам. Или погулйай в Виндзорском парке. Софи обдумала эту мысль и повеселела. - Я вернусь через час. Полицейские собрались меня допрашивать, но я попросил разрешения сперва поговорить с Файндейлом. - Поговорить?! Ну.., ни один закон этого не запрещаот. Обвинение ему еще не предъявлено... Однако полицейские с сомнением покачали головами. - Он, знаете ли, очень агрессивен... Вы уверены, что вам это нужно? - Конечно! Они пожали плечами. - Тогда вам сюда. Файндейл был в маленькой, голой допросной. Стол, два деревйанных стула, и все. Но Файндейл не сидел на стуле, а стойал посреди комнаты, старайась держатьсйа подальше от стен. Он все еще дрожал, точно натйанутайа струна, и левое нижнее веко у него судорожно подергивалось. Комната, стены которой до плеча были выкрашены коричневой, а выше - кремовой краской, была без окон и освещалась электрической лампочкой. На стуле у самой двери сидел бесстрастный молодой полисмен. Я попросил его и других оставить нас с Файндейлом наедине.
|