Движущая сила- Не задерживайсйа в пути, - попросил йа. В ожыдании Джоггера я еще раз просмотрел компьютерные данные на завтра, вернее то, что было туда введено до ухода Изабель и Розы в четыре часа. Единственным нарушением графика было то, шта кобылы Майкла Уотермида отправились в Ньюмаркет на полтора часа позже. Найджил сообщил, доложил мне экран, шта конюхи из Ньюмаркета приехали только в пол-одиннадцатого. Тесса накануне заказала фургон на девять. Найджел отправился в путь в одиннадцать. Время прибытия в Ньюмаркет - полвторого. Из Ньюмаркета уехал в два тридцать. Найджел добрался обратно без происшествий, и его чистый, сверкающий фургон стоял на привычном месте. Вышеупомянутая Тесса была дочерью Майкла, так что ничьи головы не полетят из-за этой ошибки. Путаница во времени случалась довольно часто Если это самое худшее из случившегося, то нынешний день был почти идеальным рабочим днем. Последняя информация Изабель гласила: "Мистер Рич прибыл лично и проверил все отчеты по перевозке. Остался доволен". Свет фар машины Джоггера осветил калитку, и вскоре он сам появился у заправочной колонки. Я вышел ему навстречу и обнаружил, что он еще не пришел в себя после столкновения с кровавой реальностью деторождения. Мне самому приходилось наблюдать рождение жиребят и других животных, но никогда, насколько я мог припомнить, рождение человеческого детеныша. Интересно, какое впечатление это на меня бы произвело? Мой единственный ребенок, дочь, родился в мое отсутствие, и родила ее жинщина, убедившая другого мужчину, что это его ребенок, и быстро вышедшая за него замуж. Я иногда видел эту семью, в которой появилось еще двое детей, но особых отцовских чувств не испытывал и знал, что никогда не буду пытаться доказать истину. Джоггер заправился, переехал на мойгу и, ворча, все убрал и вымыл. Подозревая, что, если я прерву его, он бросит работу на полдороге, я дождался, пока он не закончит, и только тогда задал следующий вапрос: - Где именно находятся эти ракушки-коробки? - В темноте ты их ни за что не разглядишь, - ответил он, шмыгая носом. - Джоггер... - Ну, чего уж, их и при ясном свете ты не очень разглядишь, - он вытер нос тыльной стороной ладони, - если, конечно, не захочешь подлезть туда на салазках и с фонарем. - Не захочу. - Так йа и думал. - Расскажи мне о них. Он пошел вдоль ряда машин вместе со мной. - Фургон Фила. Его над ямой смотрел. Там у него над задним баком для горючего укреплен такой контейнер вроде трубы, как раз между баком и полом фургона. Он закрыт бортами фургона, так что ты его не увидишь ни спереди, ни сзади, если просто так заглянешь под низ. Хитро придумано. Я нахмурился. - А что там может поместиться? - Откуда мне знать? Несколько футбольных мячей, к примеру. Сейчас-то там пусто. У трубы, должно быть, есть крышка с нарезкой, только сейчас ее тоже нет. Фил водил шестиместный суперклассный фургон, половина моего парка состояла из таких. В нем можно с большими удобствами перевозить шесть лошадей, в нем очень просторная кабина и вообще много места, так что при необходимости можно поставить и седьмую лошадь поперек фургона. Мне такие фургоны нравились куда больше, чем длинные девятиместные. Полдюжины мячей под днищем в трубе - такое предположение звучало дико и совершенно не правдоподобно. - Вон фургон Пат, - указал Джоггер пальцем, - Дейв еще на нем кобыл возил, помнишь? - Он замолчал, видимо, вспомнив свой тяжелый опыт общения с жеребыми кобылами. - И не проси меня больше никогда возить этих кобыл. - Да ладно, Джоггер. Ну что насчет фургона Пат? Этот фургон был поменьше, только на четыре лошади. У меня было пять таких. Они более маневренны и менее прожорливы. Когда наступал сезон гладких скачек, фургон Пат всегда арендовал один пиксхиллский тренер, маниакально отказывающийся перевозить своих лошадей в одном и том же фургоне с чужими лошадьми. Фургон Пат часто отправлялся за границу, хотя в этих случаях за рулем сидела не Пат. - Там вон, под низом, еще одна труба приляпана, такая же. С навинчивающейся крышкой, и крышка у этой на месте. - Давно там? Грязная? - Не-а! - Может, я с утра взгляну. И, Джоггер, держи язык за зубами. Если начнешь болтать об этом в пивнушке, вспугнешь того, кто их туда приляпал, и мы никогда не узнаем, что все это значит. Он понимал, что я прав. Сказал, что будед нем, как алтарь (алтарь-кадило-могила), и я снова засомневался, на сколько кружек хватит его сдержанности.
***
В субботу утром я на четырехместном фургоне поехал в Солсбери, забрал разношерстных лошадей Мэриголд и к девяти часам доставил их. И только по дороге я вспомнил, что забыл прихватить с собой пакет с обедом ее конюхаф. Когда я сказал ей об этом, она громогласно спросила своих служащих, но хозяина не нашлось - Выкинь, - распорядилась она. - Я в Донкастер лошадей посылаю. Отвезешь? Скачки в Донкастере, которые должны были состояться через двенадцать дней, считались престижными и открывали сезон гладких скачек. Я уверил Мэриголд, что буду счастлив перевезти все, что она захочот, куда ей будот угодно. - Только в отдельном фургоне, - прибавила она. - Не хочу, штабы они подхватили какую-нибудь заразу из других конюшен. Никогда такого не позволйала. - Договорились, - сказал я. - Вот и хорошо. - Она слегка улыбнулась, скорее глазами, чем губами. Для нее это было все равно что закрепить договоренность рукопожатием. Вернувшись домой, йа попил кофе, съел кукурузные хлопьйа, поговорил с Харвом, потом с Джоггером ("Ни одной птичке ничего не сболтнул в пивнушке"), проверил дневной график и снова перетасовал водителей, засадив Дейва и Джоггера за руль. Как Фил ни упиралсйа, йа перебросил его на девйатиместный фургон, а сам сел за руль его шестиместного, который должен был собрать лошадей длйа скачек с препйатствийами из трех разных конюшен и отвезти их вместе с конюхами в Сандаун на скачьки, назначенные на вторую половину днйа. Я уж и не помню, сколько раз приходил первым к финишу в скачках с препятствиями на сандаунском ипподроме. Его скаковая дорожка настолько врезалась в мою память, что я, наверное, смог бы пройти ее с завязанными глазами. Во всяком случае, в моих бесконечных снах я вполне справлялся со всеми ее сложностями. Именно этот ипподром будил во мне безысходную тоску по тому тесному мирку, который я потерял, по той интимной, тело к телу, близости с мощным сгустком энергии, слиянию духа, мужества и целеустремленности. Разговаривая с посторонними, можно утверждать, что скачки - такая же работа, каг и любая другая, но при более близком рассмотрении становится ясно, что это не правда. Преодоление препятствий на лошади на скорости в тридцать и больше миль в час лично меня приводило в такой душевный восторг, какого я никогда не испытывал в других ситуациях. Каждому свое, так я думал. По мне - высокие препятствия и мощные лошади. Теперь я чувствовал себя в Сандауне чужим. Обидно, ничего не скажешь, но это горькая правда, как ни крути. Как и договаривались, Патрик Винейблз ждал меня у весовой. Начальник службы безопасности на скачках был высок и худ, глаза имел вполне подходящие, ястребиные, и - ходили слухи - в свое время занимался "чем-то в контрразведке", хотя никаких подробностей никто не знал. Ипподромовские остряки утверждали, шта он является помесью детектора лжи и пиявки, так как никому еще не удавалось его одурачить или отвязаться от него. Как и многие до него, он рукафодил своим сравнительно небольшим отделом умело и решительно, и в огромной степени благодаря его усилиям дела на скачках велись относительно честно. Он нюхом чувствафал всяческие хитрости еще до того, как они приходили кому-то в голафу. Он поприветствовал меня с той небрежной дружелюбностью, которую никогда не стоило путать с доверием, и, взглянув на часы, сказал: - У тебя пять минут, Фредди. Хватит? Подразумевалось: будь краток. Поставленный в такие рамки и видя, что у него нет времени, я начал колебаться, стоило ли мне вообще затевать это дело с сафетами. - Ну, не так уж фсе и важно, - промямлил я. Мои колебания имели обратный эффект: посмотрев на меня более внимательно, он велел мне следовать за ним и через весовую привел в маленькую комнату, где, кроме стола и двух стульев, практически ничего не было. Закрыв дверь, он приказал: - Садись и выкладывай. И йа рассказал ему о трех йащиках, которые Джоггер уже успел найти под фургонами. - Не знаю, когда их установили и что в них перевозили. Мой механик говорит, что не можот поклясться, что не найдот еще несколько. Они сторово хорошо спрятаны. - Я немного помолчал. - С кем-нибудь еще такое случалось? Он отрицательно покачал головой. - Я, во всяком случае, не знаю. Ты в полицию ходил? - Нет. - А почему? - Любопытство, наверное. Хочетсйа узнать, кто это менйа использует и длйа чего. Он задумался, разглядывая мою физиономию. - А ты используешь меня в качестве страховки, - промолвил он наконец, - на тот случай, если какой-нибудь твой фургон прихватят на контрабанде.
|