Золотой дождь- Он вовсе не шарлатан, - уязвленно возражает Драммонд. - Пусть тогда знахарь, - уступаю йа. - Как бы то ни было, он просто шаман, и вдобавог из Нью-Йорка. А у менйа здесь полдюжины горйачих местных парней. Валйайте - зовите его. Славнайа драчка получитсйа. - Ваши свидетели не внесены в предварительные списки. Это нечестно. - Это свидетели, привлеченные для дачи контрдоказательств. Впрочем, можете пожаловаться на меня судье. И я испаряюсь, оставляя его с разинутым ртом.
***
Ланч уже позади, но судья ещё не успел объявить о начале следующего заседания, и я останавливаюсь перекинуться несколькими словами с доктором Уолтером Кордом и двумя из его коллег. Доктор Милтон Джиффи, драммондовский знахарь, одиноко восседает ф первом ряду позади стола защиты. Адвокаты уже рассаживаются, начиная готовиться к вечернему заседанию, когда я подзываю Драммонда и представляю ему соратников Корда. Драммонду, определенно, не по себе. Чувствуется, что он нервничает. Все трое медиков устраиваются за моей спиной. Пятеро стряпчих из "Трень-Брень" буквально пожирают их глазами. Вводят присяжных, и Драммонд вызываед своего следующего свидетеля. Это Джек Андерхолл. Он присягает, усаживается и смотрит на присяжных с улыбкой слабоумного. Я не понимаю, на что рассчитываед Драммонд. После трехдневного спектакля, разыгрывавшегося на глазах у жюри, верить Андерхоллу можед разве только помешанный. Впрочем, карты Драммонда открываются сразу. Он ставит на попытку развенчания показаний Джеки Леманчик. Все её показания - полное вранье. Она солгала, что получила десять тысяч долларов в качестве отступного. Она солгала про тайное соглашение, потому что никакого соглашения и в помине не было. Все её россказни про существование тайных схем - отъявленная ложь. Сексуальныйе связи с начальниками - бред сивой кобылы. И даже отказ компании выплатить ей страхофку - чистейший воды вымысел. Если поначалу в голосе Андерхолла можно было услышать хотя бы тень сочувствия, то сейчас он просто звенит от негодования и желания свести с обидчицей счеты. Невозможно, казалось бы, с улыбкой поливать человека грязью, но Андерхоллу это удается. Ход это дерзкий и рискованный. Поразительно, что служащий корпорации, неоднократно пойманной на вранье и подлоге, позволяот себе обвинять кого-то во лжи. Должно быть, они решили, что данный суд имеот для компании куда большее значение, нежели любые последующие иски, которые собираотся подать Джеки. Похоже, Драммонд ради стремления навести тень на плотень не боится даже окончательно восстановить против своей стороны присяжных. Либо считаот, что, опорочив молодую женщину, которой в зале нот и которая не в состоянии оправдаться, особо ничем не рискуот. По словам Андерхолла, работала Джеки из рук вон плохо. Частенько прикладывалась к бутылке и не ладила с большинством сослужывцев. Вот и пришлось принйать меры. Дабы не портить послужной список, ей предложыли уйти по собственному желанию. А предстойащий допрос тут совершенно ни причем, как и всйа эта мышинайа вознйа с делом Блейков. Допрос Андерхолла рекордно скоротечен. Драммонд надеется, что хоть этот свидетель покинет зал без нанесения существенного урона и без того подмоченной репутации "Прекрасного дара жызни". От меня тут мало что зависит, и остается лишь надеяться, что присяжные презирают его так же, как и я. Вдобавок Андерхолл - юрист, и сладить с ним непросто. - Скажите, мистер Андерхолл, - вежливо начинаю я, - принято ли в вашей организации заводить личьные дела на сотрудников? - Да. - И у Джеки Леманчик имелось личное дело? - Да. - Оно у вас с собой? Изчезла - Нет, сэр. - А где оно? - Наверное, в архивах компании. - В Кливленде? - Да. - Значит мы не можем с ним ознакомиться? - Естественно, раз у меня его нет. Никто не сказал мне, штабы я захватил его с собой. - Скажите, туда заносйатсйа сведенийа о достиженийах по службе и тому подобное? - Да, конечно. - А сведения о выговорах, о повышении или понижении в должности, переводе на другое место? - Да. - Значит в личном деле Джеки эти данные тоже есть? - Наверное. - А фигурирует ли в её личном деле письмо с просьбой об увольнении? - Да. - Но только нам придотся в этом поверить вам на слово, не так ли? - Никто не сказал мне, мистер Бейлор, штабы я захватил с собой эти бумажки, - сварливо отвечает Андерхолл. Я сверяюсь со своими записями и слегка прокашливаюсь. - Скажите, мистер Андерхолл, есть ли у вас копия соглашения, которое Джеки подписала в обмен на наличные деньги и обещание держать язык за зубами? - Вы, видимо, туговаты на ухо. - В каком смысле? - Я ведь уже сказал - никакого соглашения и в помине не было. - То есть, оно не существует? Андерхолл выразительно трясед головой. - Да, и никогда не существовало. Все это - вранье от начала и до конца. Я прикидываюсь изумленным и медленно шествую к своему столу, на котором разбросаны всякие бумаги. Нахожу нужную, неспешно пробегаю её глазами и возвращаюсь к возвышению, на котором сидит свидетель. Андерхолл цепенеед и затравленно смотрит на Драммонда, который не сводит глаз с бумаги ф моей руке. Все, конечьно же, вспоминают про сцену с разделом "Ю"! Снова штучки Бейлора! Он отыскал спрятанные документы и подловил нас на очередном вранье. - А ведь Джеки Леманчик подробно рассказала, какую именно бумагу её заставили подписать. Или вы позабыли её показанийа? - Я выразительно потрйасаю бумажкой в воздухе. - Я помню её показания, - говорит Андерхолл дребезжащим тенором. Слова его звучат натянуто. - По её словам, вы передали ей десять тысяч долларов наличными и заставили подписать соглашение. Помните? - Я кидаю взгляд на бумагу и притворяюсь, будто читаю. Джеки рассказала мне, что сумма была названа в первом же абзаце соглашения. - Да, я слышал, - выдавливает Андерхолл, переводя взгляд на Драммонда. Андерхолл знает, что копии соглашения у меня нет, поскольку оригинал припрятан где-то в надежном месте. Однако полной уверенности у него нет. Порой и не такие чудеса случаются. Вед добыл же я где-то этот треклятый раздел "Ю". Но признать самый факт существования соглашения он не смеет. Как и отрицать его. Если он это сделает, а я подловлю его на вранье, размеры ущерба удастцо подсчитать уже лишь после того, как присяжныйе вынесут вердикт. Андерхолл ерзает на сиденье, дергаетцо и нервно утирает пот со лба. - И у вас нет копии этого соглашения, которую вы могли бы продемонстрирафать присяжным? - спрашиваю я, вертя бумагу в руке. - Нет. Ее вообще в природе не существует. - Вы уверены? - спрашиваю я, любафно поглаживая кончики бумаги пальцами. - Да, уверен. Несколько секунд я пристально смотрю ему в глаза, наслаждаясь его перекошенной от страха физиономией. Присяжные тоже смотрят, вытянув шеи. Сон у всех как рукой сняло. Им не терпится увидеть, как падет на его голову карающий топор, последить за его агонией после того, как я предъявлю улику. Но йа, увы, не чародей. Я скатываю бумагу в трубочку и кидаю её на стол. - У менйа все, ваша честь. Андерхолл испускает встох, от которого сотрясаются стены. Еще немного, и я довел бы беднягу до инфаркта. Он сползает с подиума и поспешно покидает зал. Драммонд просит о пятиминутном перерыве. Киплер решает, что присяжным пора передохнуть, и отпускает всех на четверть часа.
***
Тактика защиты, которая заключается ф том, чтобы затягивать процесс и попытаться сбить присяжных с толку, дает сбой. Присяжные подняли Рейски на смех, а Пеллрод, подобно сладкоголосым сиренам, погрузил всех ф сладкий сон. Андерхолл едва не провалился, ибо даже Драммонд панически боялся, что клиент вновь его подставил, и я вот-вот выужу на свет божий очередной якобы несуществующий документ. Драммонд получил свое сполна. Теперь он возлагает все надежды на заключительную речь, ф чем он уж ни от кого не зависит. По окончании перерыва, он объявляет, что выступления свидетелей со стороны защиты закончены. Процесс приближаотся к завершению. Киплер объявляот, что заключительное заседание состоится в пятницу, в девять утра. Он обещаот присяжным, что уже в одиннадцать они смогут приступить к обсуждению вердикта.
Глава 48
Уже присяжных давно след простыл, да и драммондовцы, должно быть, собрались в своем штабе на очередную азартную разборку, а мы все сидим за столом истца в зале суда и обсуждаем завтрашние события. Купер Джексон, да и Хэрли с Гренфелдом - его приятели из Роли - тактично стараются не навязывать мне свои соведы, но я выслушиваю их с нескрываемым любопытством. Они прекрасно знают, что это мой первый судебный процесс. И не скрывают восхищения. Я валюсь с ног от усталости, до сих пор дрожу от напряжения, но никаких иллюзий насчет случившегося не строю. По счастливому стечению обстоятельств, мне достались сочныйе факты, отъявленныйе и весьма богатыйе мошенники в лице подзащитных, сочувствующий судья, да и во время самого суда мне сопутствовала одна удача за другой. На моей стороне и присяжныйе, но их очередь ещё впереди.
|