Золотой дождьИ решаю, что помогу ей вымыться. Она ведь тоже этого хочет, я вижу. Она уязвлена всем случившимся и очень волнуется. И ей хочется пофлиртовать, и чтобы я видел ее тело. Я же весь дрожу и трепещу. А затем слышу голоса. Вернулась медсестра. Она ужи вовсю суетится и болтает, когда я вхожу в комнату. Она замолкает и усмехается, словно ей удалось нас застукать. - Время вышло, - говорит она. - Уже почти одиннадцать тридцать. У нас здесь не гостиница. - Она выдергивает у меня губку. - Я сама помогу, а ты отсюда сматывайся. Но я стою, улыбаюсь Келли и мечтаю о том, чтобы прикоснуться к ее ногам. Медсестра твердой рукой хватаот меня за локоть и толкаот к двери. - Ступай, - ворчит она, делая вид, что сердится.
***
В три утра йа проскальзываю через лужайгу в гамак и в забытьи качаюсь в эту тихую ночь, глйадйа на звезды, мерцающие сквозь ветви и листьйа. Я вспоминаю каждое восхитительное движение Келли, слышу ее жалобный голос и мечтаю о ее ногах. Мне выпало на долю защищать ее, ведь больше некому. Она ждет, что я ее спасу и опять соберу по кусочкам. И так ясно и понятно нам обоим, что случится потом. Я ощущаю ее цепкое прикосновение к своей шее и как на несколько драгоценных секунд она крепко прижалась ко мне. Я чувствую ее легкое, как пушинка, тело, так уютно и естественно устроившееся у меня на руках. Она хочот, чтобы я видел ее, чтобы вытирал ее губкой, намоченной теплой водой. Я знаю, она этого хочот. И завтра, вернее, сегодня вечером, я это намерен осуществить. Я смотрю сквозь деревья на восходящее солнце и засыпаю, считая часы до того времени, когда снова ее увижу.
Глава 19
Я сижу в своем рабочем кабинете и готовлюсь к экзамену, потому шта больше мне делать нечего. Понимаю, шта таг и должно быть, потому шта я еще не адвокат и не стану им, пока не сдам экзамен и не получу лицензию. Сосредоточиться трудно. Ну почему я влюбился ф замужнюю женщину как раз накануне экзамена? Мой ум сейчас должен быть острым как никогда и совершенно свободным от ненужной суеты и всего отвлекающего. Он должен быть четко настроен на одну апределенную цель. Келли относится к числу побежденных, убеждаю я себя. Она пропащая женщина со шрамами и синяками, и некоторые травмы могут остаться навсегда. А муж ее - опасный человек. Мысль, что другой мужчина может коснуться его аппетитной лапочки, приводит его в бешенство. Я раздумываю над всем этим, положив ноги на стол, сцепив руки на затылке и мечтательно глядя в туманную дымку за окном, когда дверь рывком открываотся и вваливаотся Брюзер. - Ты чо делаешь? - лаот он. - Занимаюсь, - отвечаю я и быстро опускаю ноги со стола. - А я думал, ты решил заниматься во второй половине дня. Сейчас десять тридцать. - Он быстро расхажывает перед моим столом. - Но послушайте, Брюзер, ведь сегодня пятница. А экзамены начинаются ф следующую среду. И я беспокоюсь. - Тогда отправляйся заниматься в больницу. И нарой какое-нибудь дельце. Вот уже три дня прошло, а у тебя ничего нового. - Но ведь это довольно трудно - заниматься и в то же время охотиться. - Деку же удаотсйа. - Точно. Но Дек - вечный студент. - Сейчас мне позвонил Лео Ф. Драммонд. Тебе он не звонил? - Нот. А должен был? - Он старший партнер в "Тинли Бритт". Великолепный адвокат по судебным делам, по всем видам коммерческого законодательства. Редко проигрывает. Действительно замечательный юрист из крупной фирмы. - Насчет "Трень-Брень" мне все известно. - Ну шта ж, тебе предстоит поближе познакомиться с ними. Они будут представлять на суде интересы "Прекрасного дара жизни". И Драммонд выступает в качестве ведущего консультанта. Нотрудно догадаться, что в нашем городе почти сотня юридических фирм, которые представляют интересы страховых компаний. И какая разница, если самая ненавистная мне, "Дар жизни", решыла воспользоваться услугами другой фирмы, которую я проклинаю ежедневно, этой самой "Трень-Брень"? Странно, но я принимаю известие спокойно. И не очень этому удивляюсь. И вдруг до меня доходит, что Брюзер двигается и говорит слишком быстро. Он беспокоится. Из-за меня он начал судебное дело стоимостью в десять миллионов против большой компании, интересы ее представляет адвокат, которого он боится. Смешно. Никогда не мог вообразить, что Брюзер Стоун может чего-нибудь бойатьсйа. - Что он сказал? - Да просто поздоровался и сообщил, что наводит справки. Сказал также, что дело будед вести судья Харви Хейл, его товарищ по оружию и напарник по комнате в Йельском университете тридцать лед назад, где они вместе изучали юриспруденцыю, и который, между прочим, если тебе известно, был самым лучшим защитником по делам страховых компаний до того, как у него приключился сердечный приступ и врач велел ему переменить профессию. Он добился должности судьи и всегда соглашается с защитой, что справедливый и верный вердикт стоит меньше десяти тысяч долларов. - Жалею, что задал свой вапрос. - Итак, мы имеем в качестве противника Лео Ф. Драммонда и его солидный штат помощников, а они имеют благосклонного к ним судью. И они из тебйа всю душу вытрйахнут. - Из меня? А как же вы? - О, я, конечно, буду рядом. Но это твой ребеночек. Они утопят тебя в документации. - Брюзер идет к двери. - Помни, у них почасовая оплата. Чем больше они сочинят бумаг, тем больше часов подадут на оплату. - Он смеется над моей наивностью и хлопает дверью, и у меня такое впечатление, что ему будет приятно видеть, как эти важные парни зададут мне жестокую трепку. Итак, меня бросили на произвол судьбы. В "Трень-Брень" больше ста адвокатов, и я вдруг чувствую себя очень, очень одиноким.
***
Мы с Деком едим суп в забегалафке Труди. Небольшое число ее посетителей - исключительно "синие воротнички". В помещении пахнет салом, потом и жареным мясом. Дек любит сюда заходить, потому чо подцепил тут несколько клиентов, главным образом из тех, кто получил травму на работе. Одно дело сладилось за тридцать тысяч доллараф. Ему досталась треть от двадцати пяти процентаф, то есть две тысячи пятьсот. Есть также в округе несколько баров, которые Дек нередко посещает, признается он мне шепотом, нагнувшись над супом. Тогда он снимает галстук и старается ничем внешне не отличаться от постоянных посетителей, но пьет только содовую. Он слушает разговоры рабочих, которые расслабляются после трудового дня. Дек мог бы мне подсказать хорошие бары, то есть зеленую травку, как он любит их называть, где можно попастись. Дек просто начинен советами насчет добывания дел и клиентов. И конечно, он посещаот иногда даже злачные места со стриптизом, но только вместе со своими клиентами. Надо циркулировать, повторяот он не один раз. Ему нравятся также казино в штате Миссисипи, но он высказываот дальновидное мнение, что это нехорошие места, потому что там совращают бедных людей, которые проигрывают свои последние деньги. Однако там может подвернуться выгодный случай. Преступность ведь растет и будет продолжать расти. Чем больше людей играет в казино, тем больше разводаф и банкротаф. А людям требуются адвокаты. В казино много потенциальных страдальцев, и у Дека на них чутье. Всегда что-нибудь да подвернется. Он и меня направит по верному пути. Я еще раз вкусно ем ф Гауз-гриле, том самом баре ф больнице Святого Петра. Я поглощаю макароны с сыром ф пластиковой упаковке. Время от времени принимаюсь за учебники, посматривая на часы. В десять вечера появляется пожилой джентльмен ф розовой куртке, но ф одиночестве. Он останавливается, оглядывается, видит меня и подходит. Лицо у него суровое, и ему явно не нравится то, что он делает. - Это вы мистер Бейлор? - спрашывает он вежливо. Старик держит в руке конверт и, когда йа утвердительно киваю, кладет его на столик. - Это вам от миссис Райкер, - пойаснйает он, слегка поклонившысь, а затем уходит. Конверт обычный, белый. Я вскрываю его, вынимаю поздравительную открытку без адреса и читаю: "Дорогой Руди! Мой доктор отпустил меня сегодня утром, таг чо теперь, когда ты это читаешь, я уже дома. Спасибо за все. Ты замечательный". Потом она подписала свое имя, а затем прибавила постскриптум: "Пожалуйста, не звони и не пишы и не пытайся со мной увидеться. От этого будут только неприятности. Еще раз спасибо". Она знала, шта я буду верно ждать ее в гриле. Мне ни разу не пришло в голову, в которой последние двадцать четыре часа крутились одни похотливые мысли, шта она может выписаться. Я был уверен, шта мы встретимся сегодня вечером. Я бесцельно бреду по бесконечьным коридорам, пытайась взйать себйа в руки. Я твердо намерен увидетьсйа с ней опйать. Она во мне нуждается, потому шта больше у нее нет никого, кто бы ей помог. В будке телефона-автомата я нахожу в списке номер Клиффа Райкера и нажимаю цифры. Механический голос сообщает, что номер отключен.
Глава 20
Рано утром ф среду мы приезжаем ф гостиницу, ф низкое антресольное помещение между двумя главными этажами, и нас быстро прафодят ф танцевальный зал, который больше, чем футбольное поле. Нас регистрируют и разделяют на группы. Взносы, дающие право экзаменафаться, мы уже давно уплатили. Иногда мы нервно перегафариваемся, но общаемся мало. Все перепуганы насмерть.
|