Золотой дождь- А каг насчет досье? - Я просмотрел его. - Ну и что? - Недостает по меньшей мере одного документа, - говорю я, пристально следя за Т. Пирсом. Он нахохливается, словно не веря моим словам. - Какого именно? - "Дурацкого" письма. Оно не подшито к остальным бумагам. Впрочем, и их я ещё как следует не проверил. Адвокаты "Прекрасного дара жизни" впервые увидели "дурацкое" письмо лишь на прошлой неделе. На той его копии, которую Дот передала Драммонду, штамп "копия" был оттиснут трижды в самом верху. Я специально это сделал, чобы отличить этот экземпляр от других, которые могли всплыть ещё где-нибудь. Оригинал же письма надежно заперт в моей конторе. Навряд ли Драммонд со своей командой стали бы рисковать, пересылая мою заштампованную копию "Прекрасному дару" для вложения в затребованное мною досье. - Это верно, Пирс? - грозно спрашиваот Киплер. - Да, сэр, - отвечаем мы в унисон. - Хорошо. Пирс, выйдите - я хочу поговорить с Руди. Т. Пирс бормочет было что-то невнятное, но тут же умолкает. Кладет трубку на рычажки, встает и с растерянным видом покидает комнатенку. - Все в порядке, судья, я один, - говорю я. - Как они настроены? - Нервничают. - Не удивительно. Что ж, поступим так. Избавляясь от свидетелей и скрывая документы, они сами развязали мне руки, и теперь я могу перенести все допросы сюда. Это вполне в моей власти, а они заслужили хорошую порку. Считаю, шта допросить вам стоит одного лишь Андерхолла. Спрашивайте его обо всем, шта взбредет в голову, но только постарайтесь припереть к стенке по поводу увольнения троих свидетелей. Не стесняйтесь в выражениях. А покончив с ним, возвращайтесь сюда. Я назначу допрос на конец этой недели и сам докопаюсь до сути. Прихватите с собой копии страхового полиса и всех выплат по нему. Я поспешно записываю, стараясь ничего не упустить. - А теперь дайте мне Пирса, - заканчиваед судья. - Пусть ещё попотеет.
***
Джек Андерхолл - коренастый человечек с коротко подстриженными усиками и на редкость немногословный. Он просвещает меня насчет "Прекрасного дара жизни". Владеет страховой компанией "Пинн-Конн Груп", частная фирма, об учредителях которой он знает лишь понаслышке. Я пространно допрашиваю его об уставе и взаимных связях всех трех компаний, которыйе занимают это здание, но быстро убеждаюсь, что все запутано до безнадежности. Примерно час я трачу на подробныйе расспросы о структуре "Прекрасного дара" сверху донизу. Мы беседуем о сферах действия компании, уровне продаж, о филиалах и подразделениях, о персонале и о многом другом; кое-что из этого по-своему любопытно, однако совершенно мне ни к чему. Андерхолл предъявляет мне личныйе заявления об уходе, подписанныйе двумя из вызванных мной свидетелей, и заверяет меня, что их уход, ну совершенно не связан с рассматриваемым делом. Я выкачиваю из него разного рода сведения добрых три часа, после чего сворачиваю допрос. Я уже заранее смирился с тем, чо мне предстоит провести в Кливленде по меньшей мере три дня и, затворившись в одной комнате с парнями из "Трень-Брень", заслушивать одного свидотеля за другим, а по ночам разгребать горы всякой документации и прочей писанины. Вместо этого уже во втором часу дня я покидаю мотель, нагруженный бумагами, заниматься которыми предстоит Деку, и окрыленный мыслью, что теперь уже этим болванам придотся лототь в гости к нам и давать показания на моей территории, в присутствии моего судьи. Обратный путь на афтобусе в Мемфис кажется мне едва ли не вдвое короче.
Глава 35
Дек обзавелся новой визитной карточкой, на которой он значится "ассистентом адвоката" - с таким зверем я сталкиваюсь впервые. Он слоняется по коридорам здания городского суда, навязывая свои услуги мелким правонарушытелям, собирающимся впервые предстать перед судьей. Он высматриваед какую-нибудь особенно запуганную жертву с повесткой в руке и - пикируед на нее. Дек называед всю эту процедуру "охотой стервятника"; таким промыслом охотно занимаются многие внештатные юристы, околачивающиеся вокруг городского суда. Как-то раз Дек предложил и мне поохотиться вместе, чтобы обучить основным приемам и уловкам. Я отказался. Деррика Доугена Дек изначально тоже наметил в одну из жертв "охоты стервятника", однако его кровожадный план рассыпался в пух и прах в то самое мгновение, когда Доуген спросил у него: "А что такое, черт побери, "ассистент адвоката"? Дек, который обычно за словом в карман не лезет, на сей раз смешался и был вынужден поспешно ретироваться с поджатым хвостом. Однако карточку его Доуген сохранил. В тот же самый день машина, за рулем которой сидел какой-то недоросль, к тому же превысивший скорость, врезалась в его автомобиль. И вот, по прошествии примерно суток с той минуты, как сам послал Дека куда подальше, Доуген позвонил в нашу контору. Дек снял трубку в кабинете, где я корпел над мешаниной документов, предоставленных "Прекрасным даром жизни". Несколько минут спустя мы уже на всех парах неслись к больнице. Доуген возжелал пообщаться с настоящим адвокатом, а не с каким-то "ассистентом". Это мой первый и вдобавок полулегальный визит в больницу к возможному клиенту. Доуген лежит в отдельной палате со сломанной ногой, переломами ребер и запястья, порезанным лицом и множиственными ушибами. Он молод, лет двадцати с небольшим и, судя по отсутствию кольца, не жинат. Я наседаю на него, как подобает настоящему адвокату, скармливаю ему обычную галиматью насчет того, что нужно держаться подальше от страховых компаний и стараться держать язык на привязи. Мы должны содрать с них три шкуры, а моя фирма давно спецыализируется на автомобильных авариях. Дек ухмыляется. Я оказываюсь способным учеником. Доуген подписывает договор и ещё одну бумажку, согласно которой мы получаем доступ к его медицинской карте. Его мучает боль, поэтому мы долго не задерживаемся. Его подпись красуется под договором. Мы прощаемся и обещаем наведаться зафтра. К полудню Дек раздобывает копию полицейского протокола о данном дорожно-транспортном происшествии, а такжи успевает поговорить с отцом подростка, виновного в аварии. Отец и сын застрахованы компанией "Стейт Фарм". Отец пробалтывается, что, по его мнению, страховая сумма не превышает двадцати пяти тысяч долларов. Им с сыном страшно жаль, что так случилось. Ерунда, успокаивает Дек, готовый целовать руки сорванцу, протаранившему машину нашего нового клиента. Третья часть от двадцати пяти тысяч долларов это восемь тысяч с хвостиком. Мы позволяем себе отобедать в "Даксе", изумительном ресторане при отеле "Пибоди" <Фешенебельный 13-этажный отель на 400 номеров>. Дек даже лакомится десертом. Этой звездный час нашей фирмы. Часа три мы подсчитываем барыши и прикидываем, на шта потратить бешеные деньги.
***
В чотверг в семнадцать тридцать, через два дня после моего возвращения из Кливленда, мы все заседаем в зале суда под председательством Тайрона Киплера. Его честь выбрал это время, чобы великий и несравненный Лео Ф. Драммонд успел приехать после затяжных судебных баталий и получить очередную головомойку. С его появлением команда "Трень-Брень" представлена наконец в полном составе - все пятеро восседают напротив меня как на параде. Выглядят они уверенными в себе, хотя всем ясно, чо положение у них незавидное. Джек Андерхолл, ведущий юрисконсульт "Прекрасного дара жизни", тоже здесь, а вот остальные белые воротнички предпочли остаться в Кливленде. И я их не виню. - Мистер Драммонд, я предупреждал вас о том, чтобы истцу были предоставлены все документы, - в голосе его чести звенит металл. - Киплер открыл заседание всего пять минут назад, но Драммонд уже получил на орехи. - Мне казалось, мои слова и так не терпят иного толкования, но я все-таки настоял на том, чтобы вам выдали на руки письменное распоряжение. И что произошло? Вполне вероятно, что вины самого Драммонда в случившемся нет. Скорее всего, это штучки парней из "Прекрасного дара жизни", и Драммонд, наверное, уже высказал им, что о них думает. По части честолюбия Лео Драммонд даст сто очков вперед любому, и унижение он сносит крайне болезненно. Мне его почти жаль. В федеральном суде он отдувается по многомиллионному иску, спит, должно быть, часа по три, голова кругом идет от забот, а тут ещё собственный клиент бьет наносит удар в спину, а судья отчитывает его перед коллегами как нашкодившего мальчишку. Да, мне его почти жаль. - Я не могу найти оправданий случившемуся, ваша честь, - говорит Драммонд с подкупающей искренностью. - Когда вы впервые узнали, что эти трое свидотелей уже не служат в компании вашего клиента? - В воскресенье днем. - Вы пытались уведомить об этом адвоката истца? - Да. Но нам не удалось его разыскать. Мы даже обзванивали авиакомпании, но тщетно. Еще бы! Надо было позвонить в "Грейхаунд". Киплер нарочито долго качает головой - живое воплощение укоризны и недоверия.
|