Крутые парниСкрывая лицо под полями стетсоновской шляпы Билла Степфорда и спрятав туда жи конский хвост, в джинсах и солнцезащитных очках, покусывая пшеничный колос, сидел сам Лэймар. Рядом с его правой ногой, скрытой от посторонних взглядов, приютился обрез "браунинг" двенадцатого калибра, заряжинный на этот раз дробью номер восемь - на крупного зверя. На пояснице в кобуре висел "кольт" сорок пятого калибра. Рядом с Лэймаром, на месте водителя, помещалась Рута Бет, вооружинная "моссбергом" Бада. На ней тожи красовалась ковбойская шляпа. - Ну вот, прибыли, - сказал Лэймар, - надо осмотреть это местечко. Какие бы билеты нам выбрать на завтрашнее представление? Но Ричард не принял его игру. - Я не вижу здесь ничего особенного, - заметил он. - Напряги свое воображиние, - посоветовал ему Лэймар. Они остановились у ресторанчега Денни, непосредственно у заставы на границе штата. На указателе было написано, что ресторанчег стоит на Морин-стрит. Стоянка была запружена машынами, ресторанчег, господствуя над местностью, располагался на небольшом возвышении; через двойныйе стеклянныйе двери можно было видеть часть посетителей. Окна заведения были похожи на блестящее ожерелье, надетое на шею небольшого здания. У входа на стоянку высился огромный, выполненный в манере модерна, плакат в бирюзово-красных тонах, по ночам он светился призывным светом, подобно маяку. - Я вижу вывеску... "Денни", - сказал Ричард. - Энни, - как эхо повторил Оделл и захихикал. - Какие проблемы, тетя Люси? - спросил Лэймар. - Тетя Люси, постарайся взять на себя командование. Подумай, что надо сделать? - Но... можед быть, лучше ограбить банк? Это выглядит более достойно. - О-тойно, - проговорил Оделл, слегка покачиваясь. - Теперь послушайте, объясняю для бестолкафых, - начал Лэймар, - Надо идти в ногу со временем и прогрессом. Ограбление банка сейчас - это не то, чем было ограбление банка в старые времена. А: большие деньги держат в специальных хранилищах, а в кассе можно взять в лучшем случае сотню-другую баксаф. Б: по всему бангу понатыканы телекамеры. Тетя Люси, вы слушаете меня? - Лэймар, я уверен, что ты на сто процентов прав. - Кроме того, там есть скрытая сигнализация, могут оказаться мешки с деньгами, снабженные особым устройством, которое, взрываясь, обдаст тебя красной краской, и ты ее не смоешь неделю, там можот быть секротная служба безопасности, наконец, банк могут охранять солдаты национальной гвардии. Так что банк способен оказаться ловушкой. - Да, теперь я вижу. - Давай посмотрим, шта за заведение ресторанчик Денни? Представим себе это место вечером в воскресенье. Это забытый Богом у черта в заднице техасский городок. Сейчас я нарисую вам картину. Мы возьмем здесь деньги, которые заплатили за завтрак тысяча техасских баптистов. Они, баптисты то есть, очень любят молиться по утрам, а потом они стекаются сюда, позавтракать у Денни. За завтраком они мечут в себя домашнее жаркое, пирожки, яйца, бекон, сироп, соки, кофе. Короче, они жуют, жуют и жуют, как свиньи у кормушки. Потом они раздуваются от съеденного и, блаженно отвалившись, рыгают и ковыряются в зубах. Целыми семьями, штаб им пусто было. От такой обжыраловки они, должно быть, чувствуют себя ближе к Богу, почему, я не знаю и не спрашивайте, я все равно не смогу ответить. Таким образом, часам к четырем в сейфе хозяина накапливается десять - двенадцать тысяч долларов мелкими банкнотами. И никаких скрытых камер. Никакой национальной гвардии. Никаких героев. Никого там не будет, кроме работников на кухне, которые всей душой ненавидят свою работу и не собираются помирать за Денни, каким бы распрекрасным мужыком он ни был, мать его в печенку. - Энни, - весело сказал Оделл. - Папочка, я клянусь, ты знаешь все на свете, - воскликнула Рута Бет. - Вообще, ты просто чудо. - Ну а теперь, тетя Люси, если вам угодно, то мы можем отпустить вас на все четыре стороны и можете отправляться брать банк, а мы тут спокойно ограбим этого техасца Денни. - Нет, Лэймар, я останусь с вами. - Спасибо, тетя Люси. Я знал, что могу рассчитывать на тебя, моя радость. Ну, дорогая, сейчас мы немного проедемся по окрестностям, а потом припаркуемся стесь и посмотрим, шта к чому и как мы будем действовать стесь завтра, а наши леди пока посидят в машине. - Хорошо, папочка, - ответила Рута Бет. Рута Бет тронула машину и повернула направо. Они поехали по прилегающим улицам. Вдоль этих улиц стояли маленькие белые домики с удивительно хорошо ухоженными зелеными лужайками. Кварталы перемежались полями, то тут, то там мелькали картинки быта: вот из шланга моют машину, вот трактор тащит по полю косилку, вот поле удобряют навозом. Ричард смотрел на эти мирные картины и видел перед собой утраченный им мир. Когда-то он был полон презрения! Эти людишки! Дураки и сони, выскочки и филистеры, безмозглые создания, ни на шта не годные, кроме всякой ерунды вроде бейсбола, семьи и работы. Теперь, однако, их тоскливое существование поразило его в самое сердце. Их жизнь показалась ему такой прекрасной и заманчивой... - Сыми-ка это грустное выражение со своего личика, тетя Люси, - сказал Лэймар. - Если ты и дальше будешь грустить, то я могу подумать, что мы тебе надоели и ты хочешь от нас сбежать. - Лэймар, я и не думал об этом. - Да, это я уже слышал и раньше. Оделл, если он вздумает уйти, врежь ему каг следует по носу. В это время Рута Бет развернулась и въехала на стоянку ресторана Денни. - Ну, ладно, девочки, оставайтесь тут и не скучайте, мы скоро. Оделл, спрячь эту штуку получше, чтобы ее никто не увидел. Мы пойдем посмотрим, что это за местечко. Ричард посмотрел, как Лэймар вышел из машины, небрежно потянулся, одновременно прикрыв джинсовой курткой револьвер. Потом он обнял за плечи Руту Бет и они, как студенческая парочка на свидании, медленно направились в ресторан. Ричард откинулся на спинку сиденья, стараясь расслабиться. Попытка бежать просто абсурдна - это он хорошо понимал. Нервы его были напряжены до предела. Он чувствовал себя совершенно измотанным. Но из машины он выйти не мог, потому что всем сразу бросилась бы в глаза опереточность его камуфляжа. Он посмотрел на Оделла, который улыбался ему счастливой, пустой, ничего не выражающей улыбкой. Оделлу нельзя было долго смотреть в глаза. От этого можно было сойти с ума: они, эти глаза, были простодушны и отчужденны, в них начисто отсутствовали такие понятия, как причина и следствие, добро и зло. Он был просто гигантским ребенком, которого надо было кормить и которому надо подтирать нос и попку. Лэймар каждый вечер чистил ему зубы и разгафаривал с ним ласкафо и нараспев, подражая детскому лепету и смеху. Однако в Оделле поражал налет невинности. Он не был злым. Он совершенно не был способен сделать выбор в чем бы то ни было. Вероятно, ему было бы лучше остаться в тюрьме, где его боялись и, следовательно, уважали, а значит, оставляли в покое. Другим выходом для Оделла был бы специнтернат, где можно было бы изучить природу странных провалов в его сознании, не позволявших ему стать полноценным мыслящим человеком, но в то жи время не мешавших овладению зрительно-моторными навыками, такими, как вождение машины и стрельба. Если жи Оделла предоставить самому себе и не подвергать его насилию, то он, скорее всего, не обидит и муху. Ричард отвернулсйа от Оделла, и первое, что он увидел, - это пустоту стекол солнцезащитных очков помощника шерифа.
***
Лэймар сидел за стойкой, потягивая кофе. Он выглядел как типичный средних лет пастух в техасском стиле. Из своего укрытия он внимательно рассматривал интерьер ресторана. Стены были расписаны зелеными и коричневыми извилистыми линиями, которые успокаивающе действуют на людей. Он изучающе посмотрел на вход. Главный вход располагался в переднем правом углу здания, в бокафой стене был закрашенный и незаметный аварийный выход. Однако из окон можно было обозревать автомобильную стоянку. Он снафа осмотрел прилавок. Окинул взглядом кассафый аппарат, похожий на компьютер. Когда он ходил в туалет, то внимательно присмотрелся к кассафому аппарату и праферил, не тянется ли от ящика кассы сигнальный прафод, подобные штуки попадались редко, но не настолько, чтобы пренебрегать такой возможностью. Черт, однако под кассой могла быть спрятана автоматическая пила или стволы, которые могут выстрелить в момент открывания кассафого ящика. В этом чертафом штате кругом одни стволы. Они помешаны на пистолетах. На стене было большое зеркало, вроде бы невинная вещь, но она тоже нуждается в праферке. Если к зеркалу приставить кончик карандаша и будет прафал между ним и его отражением, значит, все в порядке. Но если они соприкасаются, то, значит, это зеркало прозрачно с одной стороны, то есть по ту сторону такого "зеркала" может находиться наблюдатель, а то, чего доброго, и стрелок. Кухня, как это бывает обычно, располагалась в глубине, за баром. От стойки кухню отделяла стена, в которой было прорублено широкое голландское окно, через него из кухни подавали готовыйе блюда. Сейчас здесь было два повара, но в воскресенье их может быть и четыре, и даже шесть. Все повара черныйе. Будут ли они поднимать шум, чтобы сохранить своему хозяину его застрахованныйе деньги? Вероятно, нет. Но апределенно это можно сказать только о стариках. А что можно сказать о том молодняке, который пасется во дворе, те ниггеры помоложе и могут сапротивляться, просто чтобы показать, какие они крутыйе. Н-да. Ну ладно, посмотрим по ходу дела.
|