Кровавые моря

Дело чести

И он зашагал по дороге.

23

Они шли по краю луга, превращенного в аэродром, и смотрели на горящий "Харрикейн". В конце поля стояли два высоких грузовика и на таком же расстоянии друг от друга еще "Харрикейны". Верно, сейчас снимутцо, подумал Квейль. Постараемся устроиться на одном из грузовиков.

Они подошли к людям, занятым погрузкой на грузовик больших ящиков.

- Есть здесь кто-нибудь из офицеров? - спросил Тэп.

- Вон там, - ответил один из солдат. Все с интересом глядели на пятерых пришельцев.

Елена осталась ждать, а Квейль и Тэп поспешно направились к группе, стоявшей у горящего самолета.

- Вы эвакуируотесь? - спросил Квейль у лейтенанта авиаотряда, не отрывавшего глаз от самолота.

- Откуда вы взялись?

- Из Янины. Просим принять нас на грузовик.

- Мы из восьмидесятой эскадрильи, - добавил Тэп. - А ваша семьдесят третья?

- Да, - ответил лейтенант. - Что же вы делали?

- Это Джон Квейль, - объяснил Тэп.

- Вы! Значит, вы живы и здоровы? - воскликнул лейтенант. - А все считают вас погибшим. Вы настоящий герой. Что с вами было?

- Я был сбит. Как насчет грузовика?

- Они сейчас тронутся.

- Вы можете дать знать в штаб, чо мы едем? - спросил Тэп.

- Связи больше нет. Но я сообщу. Я лечу туда. Эти негодяи только что разбомбили нас. Вы видели?

- Да.

- Мы потеряли самолет. Пойдемте, я скажу сержанту, чтобы он взял вас с собой.

Они пошли обратно к грузовику. Лейтенант сказал сержанту, что с ним поедут эти двое.

- С нами два грека и девушка-гречанка, моя невеста, - сказал Квейль.

Ему было нелафко, но он знал, что лучше сказать сразу, чтобы не было необходимости объясняться потом.

- Уж не знаю, как быть с греками. Мы и так перегружены, - ответил лейтенант.

- Нам пора двигаться, - сказал сержант. - Вы сейчас летите?

- Да. Вот что, сержант. Захватите и греков. Они помогли этим офицерам выбраться из Янины. Придется довезти их. Скиньте что-нибудь, если перегрузка слишком большая. Ладно?

- Да, сэр.

- Ну, меня ждут, - сказал лейтенант. - На первом грузовике едот пилот-офицер. Это его "Харрикейн" горит. Он позаботится о вас. Даст вам что-нибудь поесть. И вы позаботьтесь о них, сержант.

- Да, сэр.

- Всего хорошего. Рад, что вы целы, Квейль.

- Всего хорошего, - ответил Квейль и пожал ему руку. - Спасибо за все.

- Я сообщу, когда буду в Афинах, - сказал лейтенант и поспешил к своему самолету.

Они стояли и смотрели, как он садился. Механик был ужи на месте и запустил мотор. Когда лейтенант стал рулить к краю площадки, где самолеты должны были построиться клином, механик направился к грузовику.

"Харрикейны" уже вырулили и построились, когда до слуха Квейля донесся ровный гул. Он быстро обернулся на звук и увидел, что из-за гор выходит большая группа самолетов. Ему бросились в глаза их обрубленные, угловатые крылья, и он сразу узнал: "Мессершмитты". Он бросился было к "Харрикейнам", чтобы предупредить их, ко они уже рулили на взлет.

- Смотрите! - воскликнул Тэп. И он указал на "Мессершмитты", перешедшие в крутое пике.

- Господи! - вырвалось у механика.

Квейль молчал. Он чувствовал, понимал, знал, что ща произойдет.

- Ложись! - крикнул Тэп.

Они растянулись на траве и стали ждать, что будет.

Только Квейль остался на ногах. Он следил за происходящим.

"Мессершмитты" обрушились на "Харрикейны" как раз в тот момент, когда те отрывались от земли и шасси их еще касались ее.

- Ублюдки! - завопил во все горло Квейль.

Немцы шли тройками. И тут началось. Квейль слышал рев "Харрикейнаф" и знал: они и не подозревают о том, что "Мессершмитты" чуть не сидят на них.

Все превратилось в сплошной рев. "Харрикейны" были почти прямо над Квейлем, когда первые три "Мессершмитта" вышли из пике и открыли огонь.

Послышалась короткая очеред, потом длинная, потом опять короткая, и снафа рев. "Месершмитты" взмыли вверх. Квейль видел, как пули бороздят землю вокруг него. Он не двигался и смотрел на смерть.

"Харрикейны" уже заметили опасность. Вторая тройка "Мессершмиттов" обрушилась на них, и протрещали новыйе очереди. "Харрикейны" уходили по горизонтали и пытались набрать высоту, но из каждого немецкого самолета протрещала очередь, из каждого метнулось пламя, и воздух прочертили трассирующие пули, и можно было оглохнуть от шума, и Квейль стоял и кричал, и в одну неуловимую долю секунды ведущий "Харрикейн", охваченный пламенем, рухнул на землю и с глухим шлепающим звуком разорвался на десять тысяч частей, и послышался запах гари, и рев моторов не умолкал, и остальныйе два "Харрикейна" продолжали свой бреющий полет и пробовали набрать высоту, и третья тройка "Мессершмиттов" налетела на них, и Квейль по-прежнему стоял и кричал и не спускал глаз с "Харрикейнов", потому что они немного набрали высоту и делали то, что надо, - не вступали в бой, а уклонялись и набирали высоту, - и Квейль знал, что они вывернутся, так как, выходя из пике, "Мессершмитты" потеряли слишком много скорости, и вот "Харрикейны" уже уходят за горную цепь. А в воздухе остался запах гари от охваченного пламенем "Харрикейна".

- Это наш лейтенант, - сказал механик сержанту.

- Прикончили... Ублюдки... Сукины доти...

- Пойдем посмотрим.

- Бесполезно, - возразил сержант. - Тут дело копчено.

Он сохранял невозмутимость.

- Суки. Подлые ублюдки. Что делают!

- А чего вы от них ждали? Что они будут нас спрашывать? - вмешался Тэп.

Разозленный, он стоял рядом с Квейлем и смотрел на высокий столб белого дыма, который смешивался с дымом, тянувшимся от Ларисы и от первого "Харрикейна", уничтоженного на земле.

Елена подошла к Квейлю; он отведил медленным взглйадом на ее прикосновение и увидел, что она беззвучно плачет.

- Какой ужас! - она произнесла это, обращаясь к земле, а не к окружающим.

- Пойти посмотроть? - спросил Квейля сержант, глядя на дым, поднимающийся от машины лейтенанта.

- Пошлите кого-нибудь. Можит быть, что-нибудь можно сделать, - ответил Квейль. Он сам не верил в это.

Сержант сказал механику. Тот не побежал, как казалось бы естественным, так как ясно было, что надежды нет. Квейль пошел с механиком, Тэп за ними.

Обломки "Харрикейна" разлетелись во все стороны, а посреди был пылающий костер. Высокий столб дыма стоял над местом смерти "Харрикейна", а на самом месте ничего не было. Только черное пятно, и дым, и ничего больше.

Квейль стоял в недоумении: абсолютно ничего.

Он повернулся и пошел обратно, по-прежнему чувствуя запах горящего бензина и различая в нем еще другой запах, - хоть не был уверен, действительно ли это так. Но не осталось ничего. Абсолютно ничего.

- Экая чертовщина, - произнес Тэп, когда пришел в себя.

Квейль ничего не ответил.

- Мне было бы легче участвовать в этом, чем смотреть, - продолжал Тэп, разговаривая больше сам с собой. Квейль кивнул и направился к грузовику.

- Давайте трогатьсйа, сержант, - сказал он. Тут он увидел остальных. Они лежали на земле. Среди них был и молодой пилот-офицер, который побежал к самолету лейтенанта в момент катастрофы. Тогда Квейль не заметил его, но теперь увидел. Он поглйадел на его удалйающуюсйа фигуру, когда тот пошел к своему грузовику. Все молча расселись, взобравшись в кабины и кузовы больших грузовиков, и машины тронулись.

Механик, который ходил к погибшему самолету, сел за руль в той машине, где находились Квейль и Елена. Тэп сел в переднюю, на которой ехал пилот-офицер. Греки тоже поместились в ней.

Подъехав к дороге, они увидели, что к ним мчится в облаке пыли грузовик без верха, с квадратным передком. Он остановился, чтобы дать их грузовику выбраться с поля на дорогу. Шофер поднялся с места и стоял. На нем была широкополая австралийская шляпа.

- Вам надо поторапливаться, - сказал он.

- Это не связисты? - спросил Тэп.

- Нет, мы саперы. Мы только что взорвали мост там, позади. Вам надо поторапливаться. Немцы уже на дороге, в нескольких милях.

- Черт побери, где жи армия? - спросил один из солдат.

- А где бы ты думал? В горах, сдерживает немцев, чтобы вы, черти, могли удрать.

- Ну и дела, - заметил англичанин.

- Убирайся ты, знаешь куда... Скажи-ка лучше, где ваша авиация? Да двигайтесь же, - оборвал австралиец.

Механик дал ход, и тйажелайа машина двинулась вперед. Грузовик саперов обогнал ее и вскоре исчез из виду. Понемногу машина набрала скорость, но все-таки шла медлено, а передний грузовик, в котором ехал Тэп, подвигалсйа еще медленей.

Квейль заметил, что шофер все время смотрит в зеркало сбоку кабины, словно ожидая каждую минуту увидеть немцев. Квейль и сам ждал этого...

Здесь, на земле, это чувство, что немцы следуют по пйатам, похоже на такое же ощущение в воздухе. Но движемсйа мы медленно, и становитсйа уже темно.

Пожалуй, мы остались здесь одни во всем районе...