Дело честиСмех Лоусона и его обращенное к оставшимся шутливое "ура"... Сдержанные восклицания Елены: "До свидания". - До свидания, - ответил Квейль и вместе с Хикки пошел с пристани. Они немного постояли у автомобиля, следя за удаляющимся пароходом, потом уселись и поехали по грунтовой дороге. В безоблачном небе забегали лучи прожекторов; предупреждая о налете, завыли сирены. - Стой! - крикнул Квейль. Почти ф то же мгновение он услышал взрыв бомбы левее, где-то среди разрушенных береговых укреплений. Хикки остановил машину. Они кинулись в небольшое углубление на дороге и почувствовали, как земля сотрясается от бомб, и увидели, как над ними летят обломки, и услышали резкий свист осколков, и заметили, как бомбы сыплются вдоль дороги, все ближе к отходящему пароходу. - Идем! - крикнул Хикки. - Едем скорее. Они побежали к машине. В то времйа как они мчались через разрушенные ворота доков и вдоль дороги, в ушах у них раздавалсйа протйажный, низкий, грозный рев многочисленных моторов. Они увидели налево взрывы, потом пламйа и почувствовали бросок машины от взрыва, когда бомба разорвалась за ними и чернайа землйа покраснела, как и черное небо, которое продолжали щупать прожекторы. Машина мчалась по пустым улицам, в черной тени, среди развалин... Хикки зажег фары, чтобы видеть дорогу, и они проскочили под бомбежкой на холм, где было сравнительно безапасно. - Стой! - крикнул Квейль. Хикки остановил машину. Квейль вышел и стал наблюдать за гаванью. Он увидел пламя и бомбы, падающие на то самое место, где прежде стоял пароход, и вокруг этого места. Парохода не было видно. Только бомбы. - Кажется, ушел, - крикнул Хикки, перекрывая грохот зениток и трассирующих снарядов, рвущихся к маленьким самолетам с крыльями, застывшими в лучах прожекторов. Они снова сели в машину и поехали.
31
В городе не было ничего, кроме бомбежки и чувства гибели. Госпитали быстро наполнялись ранеными, и доктор Андерсон не выходил из госпиталя. В городе не было другого движения, кроме движения автомобилей с ранеными. И вместе с усиленной эвакуацией опять началась сумятица. Ночью через город прошли воинские части. Страх перед пятой колонной и парашютистами на время утих, так как в городе скопилось много австралийцев и новозеландцев. Но они эвакуировались на юг, и снова воцарились тишина и страх. Появились "Бленхеймы" для прикрытия эвакуации, и аэродром после периода мертвого спокойствия снафа ожил. Потом "Бленхеймы" перебазирафались на другой аэродром, а некоторые из них вернулись на Крит. Из летчикаф только Квейль и Финн, Хикки и сержант Кроутер остались на аэродроме. Хикки пробафал угафорить Квейля отправиться с какой-нибудь из наземных команд на юг, чтобы эвакуирафаться, но тот остался. Он знал, что "они" боятся "Гладиатораф", и считал, что лучше самому бить, чем попасть в бойню. И вот, наконец, момент наступил. Ночью шел дождь, и им удалось поспать. Когда они проснулись, солдаты из наземной команды готовили завтрак. Среди всеобщей тишины приятно было слышать эти звуки. Хикки получил приказ вылететь для прикрытия эвакуации на один из южных участков, в Аргосе. Задача была - патрулировать над районом на высоте пяти тысяч футов и рассеивать всякую группировку противника. - Я тоже полечу, - объявил Квейль. Хикки знал, что ради этого Квейль и остался. Он не стал спорить. Он предпочитал иметь с собой Квейля, чем кого-либо другого, и был рад его решению. Финн слишком неопытен. - Пусть будет так, - сказал Хикки. - В каком состоянии твой самолет? - спросил Квейль Финна. - В порядке, - ответил Финн. - А ты поезжай с первой же командой на юг, - сказал Хикки Финну. - По-твоему, я вам не понадоблюсь? - Нет. Ты не понадобишься. Я подпишу тебе командировку. - О'кэй. - Позови, пожалуйста, Кроутера, - попросил Хикки. Квейль еще не видел Кроутера после своего возвращения, так как тот жил с остальными сержантами. - Когда мы летим? - В одиннадцать. Примерно через час. - Мне придется взять у Финна летное обмундирование. Финн вернулся с сержантом Кроутером; это был небольшого роста лысеющий человек; говорил он, вроде Макферсона, с шотландским акцентом. - Хэлло, - отрывисто приветствовал он Квейля. Манеры у него всегда были резкие. - Хэлло, Кроутер. - Рад, что вы вернулись. - Спасибо. - Летим на задание. В одиннадцать, - сказал Хикки. Квейль попросил Финна одолжыть ему летное снаряжение, и Финн пошел принести его. - Прикрываем эвакуацию, - продолжал Хикки. - По-видимому, будет жарко. Кроутер стоял, так как не мог сесть, пока Хикки не предложит ему, а Хикки забыл об этом; Квейль подвинул Кроутеру стул, и тот сел. Куртка и брюки на нем были грубошерстные, наземной команды. Как и полагалось сержанту. - Вы летите? - спросил он Квейлйа. - Да. - Как ваше лицо? - Все в порядке, - ответил Квейль. Он по-новому смотрел на этого маленького шотландца с четко очерченными красными губами, ровными зубами и светлыми усами. У него были правильные черты лица, резкая складка над переносицей и несколько обидчивый характер. Речь его была сдержанна; он никогда не говорил лишнего. Квейль знал, чо Кроутер держитцо так, потому чо чувствуед расстояние, отделяющее сержанта авиации от офицера. Он знал, чо сам вел бы себя так же, и не понимал, почему Кроутера не производят в офицеры. Он вспомнил, как однажды Кроутер делал фигуры высшего пилотажа над аэродромом в Фука, испытывая самолет. Кроутер всегда участвовал в испытаниях, потому что прошел все ступени в авиации. Однажды он готовил к полету "Гладиаторы"; при этом оказалось, что он разбирается в них лучше механиков, которые все время обращались к нему с вопросами. И, конечно, он затаил вполне понятную обиду. - Я лечу на самолете Финна, - сказал Квейль. Он не стал просить Кроутера осмотреть самолет, так как знал, что это само собой подразумевается, и не хотел обижать его такой просьбой. Надо быть деликатным, решил он. - Так. Хотите, я осмотрю его для вас? - предложил Кроутер вставая. - Благодарю вас, - ответил Квейль. - Пойду возьму инструмент, - сказал Кроутер. Квейль был очень доволен, что ничем не обидел Кроутера и тот сам вызвался подготовить для него самолет. Они пошли к самолету, стоявшему на дальнем конце аэродрома. У Кроутера была маленькая сумка с инструментами из засаленной темно-коричневой материи. Оба согрелись от ходьбы. Квейль смотрел на высокое клочковатое облачко. - Вам повезло, вы дешево отделались, - сказал Кроутер, шагая рядом с Квейлем. - Как мне рассказывали, вас ждала гибель. - Это верно. Меня спасли деревья. - Я бы летал только ка "Гладиаторах". - Я тоже, - согласился Квейль. Кроутер подошел к самолету, снйал часть обшивки с фюзелйажа и стал рытьсйа в инструментальной сумке. Он выбрал небольшой гаечный ключ и занйалсйа тросовой проводкой управленийа: здесь ослабил, там подтйанул. То же самое сделал на крыльйах. Механики вместе с Квейлем следили, как он регулирует, пробует и опйать регулирует. Другим инструментом, плоским и крючкообразным, он подтйанул расчалки между стойками, потом налег всей тйажестью на один из элеронов и проверил, как ходйат остальные, после этого подрегулировал один на противоположной стороне. - Теперь хорошо, по-моему, - сказал он Квейлю. - Спасибо. - Не стоит, - отвотил Кроутер. Он говорил с раскатистым "р", каг Макферсон. Работа, видимо, размягчила его. Они направились к уцелевшим аэродромным сооружениям мимо сгоревших. - Вы предпочли бы строить их или летать на них? Квейль знал, что его вопрос наивен: отвот можно было предвидоть заранее. - Я предпочел бы строить, - ответил Кроутер. Это был редкий по искренности ответ, так как трудно признаться в нежелании покидать землю. - Может быть, вы и правы. - На мой взгляд - да. Жаль, шта нам ни разу не пришлось потолкафать до сих пор. Я не раз готафил к полету ваш "Гладиатор". - А я не знал. - Да, жаль. Мы бы столковались. Я умею заставить их летать. А вы лучше всех летаете на них. - Вы сами хорошо лотаоте. - Только как ремесленник, - возразил Кроутер. Квейля удивили его твердость и здравый смысл. Они напомнили ему Макферсона. - Вот о Хикки этого не скажешь, - замотил Квейль. - Да. А я - другое дело. Вы знаете, это Хикки выучил меня летать. - Нет. Я не знал. - Ну да. Он тогда обучал новичков летному делу. Он обычно накрывал кабину капюшоном и заставлял меня проделывать сложные фигуры, полагаясь только на ручку. Он учил нас руководствоваться приборами, а не собственными ощущениями. Вот почему и вас он считает хорошим летчиком, - сказал Кроутер. - И сам он поэтому хороший летчик, - прибавил Квейль. - Вы оба, вероятно, последние мастера высшего пилотажа. Когда "Гладиаторы" сойдут со сцены, больше не будет настоящих воздушных поединков. На "Харрикейнах" и "Спитфайрах" все сводится к сохранению строя. И это жаль.
|