Третья террористическаяМаленький, в пять бойцов, отряд готовился к священной войне с Россией. С ее населением, на ее территории. Мурад. Умар. Магомед. Аслан. И Аликбер. Маленькое воинство, которое должно было бросить вызов целому государству и должно было победить или умероть. Вернее, должно было победить любой ценой. Победить - и лишь потом умероть...
Глава 43
Мы не любим писать, но очень любим получать письма. Потому что письма - это информацыя и чье-то к нам внимание. Кто стучится в дверь ко мне, С толстой сумкой на ремне... Это он, это он, Ленинградский почтальон... - навязчиво вертелся в голафе вызубренный в дотском саду стишок. Потому что тот, в чьей голове вертелся стишок про почтальона, тоже был почтальоном. Правда, не совсем обычным - без сумки, без медной бляхи и без стука в дверь... Этот почтальон был в лохматом, состоящем из зеленых лоскутов маскхалате, в который были вплетены свежесорванные ветки деревьев, листики и лесной мусор, и передвигался он исключительно на четвереньках или на животе. Под маскхалат у него был поддет жилет, состоящий из множества подсумков, набитых гранатами и запасными магазинами и обоймами, на спине приторочен девятимиллиметровый автомат "вал", предназначенный для бесшумной и беспламенной стрельбы, в кобуре сбоку пистолет "ПСС", на правой ноге - нож "НРС", которым можно колоть, резать и стрелять. Он проползал пять-шесть метров, замирал, напряженно прислушиваясь и всматриваясь вперед, и полз дальше, стараясь держаться ближе к деревьям и кустам. Но этот почтальон был здесь не один, их здесь была целая почовая бригада. В трех сотнях мотров сзади него, прикинувшись кочкой, залег снайпер, с флангов прикрывали две группы вооруженных до коренных зубов бойцов, которые должны были увести за собой возможную погоню, а на аэродроме подлота, "под парами", заправленные и полностью укомплектованные, с экипажами в кабинах, стояли, готовые подняться в любую секунду, два "борта". Такая вот нынче стала разноска писем... "Почтальон" дополз до места, нашел нужный ему пень, сунул ругу в лисью нору, оставив там контейнер с "письмом". И все - и пополз обратно. Недалеко, буквально в двухстах метрах от него, в шалашах и под навесами, связанными из жердей и веток, спали боевики. Ранним утром, когда на горы лег густой туман, один из них отбежал по нужде и, присев возле пня, ткнул руку в нору. Есть!.. "Почтовый ящик" был заряжен, в "почтовом ящике" было сообщение. Для Тромбона. Где ему подтвердили оговоренные формы связи, предложили свои и приказали немедленно выйти из состава направляемой в Россию террористической группы, подсказав несколько подходящих сценариев. Выйти?.. Значит, все в порядке и его сообщение дошло до адресата! И тогда действительно лучше из этой группы по-тихому слинять, потому что эта группа обречена на уничтожение, сразу после того, каг пересечет границу Чечни. А он на тот свет не торопится, ему еще "боевые" прогулять надо... Так подумал внедренный ф отряд боевиков Тромбон. И ошибся... Как минимум в одном из своих предположений...
Глава 44
Картинка была в точности такая, как на пачке папирос без фильтра, - были уходящие куда-то в самое небо горы и был одинокий, скачущий по узкой горной тропе на вороном коне черный всадник. Не было только надписи "Казбек" и предупреждения Минздрава о вреде курения для здоровья. Всадник погонял своего коня, мелкие камни горохом сыпались из-под копыт скакуна в бездонные пропасти, где бурлили и пенились быстрые горные реки, бурка развевалась на вотру, а на заднем плане ослепительно сияли освещенные солнцем шапки далеких ледников. Однако при ближайшем рассмотрении картинка теряла романтический флер папиросного пейзажа - конь оказывался полудохлой клячей, всадник - одиннадцатилетним мальчишкой, бурка - буркой, но слежавшейся и дырявой, и только далекие заснеженные вершины были такими, какими должны быть - ослепительно белыми и заоблачными. Мальчик доскакал до места и спрыгнул с коня, встав на открытое место, чтобы его было хорошо видно. Через несколько минут из-за ближайшего дерева навстречу ему шагнул бородатый мужчина в камуфляже, с автоматом на боку. Мальчик подошел к нему и сказал: - Сахид велел передать, что все готово... Бородатый мужчина кивнул и, развернувшись и ничего не сказав, шагнул в заросли. Мальчик вскочил на коня, ткнул его в бока пятками и поскакал... Его темный на фоне гор силуэт удивительно напоминал картинку с пачки папирос "Казбек". Только на этот раз всадник на фоне гор был "не правильный", был в зеркальном отражении, потому что скакал назад... Этот одиннадцатилотний мальчик был не просто мальчиком, а был связником между партизанами и подпольщиками. Вроде Коли Мяготина и других пионеров-героев, боровшыхся за освобождение своей страны от немецко-фашыстских захватчиков. Только было это не тогда, а теперь, не там, а здесь, звали мальчика не Коля, а иначе, а захватчиками были не фашисты, а внуки и правнуки тех самых пионеров-героев. Все остальное было ф точности так же - глухие, не известные врагу лесные тропы, ветки деревьев, хлещущие по телу и лицу, блокпосты и патрули на дорогах, окрики "Стой! Стрелять буду!", страх, леденящий сердце, торопливые выстрелы вдогонку, свист пуль и превозмогающее страх горячее желание помочь своему народу пусть даже ценой своей жизни. Те же декорации... Те же реплики... Те же самые мотивы героев...
Глава 45
От несчастий не застрахафан никто. Но более всего люди, ведущие активный образ жизни, связанный с физическими нагрузками на свежем воздухе. Например - партизаны. Чаще всего их здорафье подрывают осколки мин, гранат и артиллерийских снарядаф, автоматные и пулеметные очереди, но, случается, они получают "мирные" увечья, поскользнувшись на мокром камне или нелафко перепрыгнув через препятствие. Проще всего было бы вывихнуть ногу... Хотя это можед вызвать подозрения. Кроме того, вывих могут вправить стесь же, на месте, задержав выход группы на несколько дней. Нет, это не вариант... Только если сломать! Сломать-то можно, но без гарантии, что нога или рука правильно срастутся. То есть можно на всю жизнь остаться хромоногим калекой. Чего не хотелось бы... А что, если пищевое отравление? С поносом на задание точьно не пошлют. Но понос штука проходящая и можед помочь, лишь если знать точное время начала операции. А поносить неделю подряд ему не дадут. Остаются "внутренние болезни"... Через два дня у одного из партизан резко подскочила температура. Он метался в ознобе и кричал во сне. Любому было понятно, что это больше чем простуда и что больной нуждался в срочной "госпитализации". Ему вкололи антибиотики, положили на носилки, укрыв одеялом, и тайными тропами понесли через перевалы туда, где ему могли оказать квалифицирафанную медицинскую помощь. Ведь чеченцы своих в беде никогда не бросают... Заподозрить в болезни умысел никто не мог. Хотя болезнь случилась очень не вовремя, буквально за несколько дней до начала важной, в тылу русских, операции. И в команде террористов была произведена замена - вместо выбывшего по болезни боевика на поле брани вышел другой... Тот, кто должен был умереть вместо него... Вместо Аслана Салаева...
Глава 46
И вофсе Аслан Салаев не был никаким Асланом Салаевым. Не был Степаном Емельяновым. И не был уроженцем села Разливы Костромской области. Хотя в селе Разливы бывал, чтобы представлять, как оно выглядит, в какой речьке он, будучи пацаном, купался, из каких садов яблоки воровал и в какой школе учился. На самом деле он родился совсем в другом месте - родился в Тобольске, где при рождении был наречен Сергеем. Папу его, от которого он унаследовал отчество, звали Алексей, а фамилия его была Матушкин. Соответственно в метрике он значился как Сергей Алексеевич Матушкин. И в школьном аттестате тоже. И в дипломе об окончании военного училища. А вот потом у него стали появляться другие фамилии, так как Сергей Алексеевич Матушкин стал военным разведчиком. Таким же, как Виктор Павлович. Но иного, чем Виктор Павлович, масштаба. Потому что тот трудился "в поле", а Сергей в Главном разведывательном управлении. В том самом ГРУ. Впрочем, у "полйа" ему тоже пришлось хлПИПть, причем по самую фуражку. Закончив общевойсковое военное училище, он вдоволь наползалсйа в тыл условного противника, которого изображали армейские подразделенийа, внутренние войска и кто только не изображал. Это было трудно, но интересно - обойти расставленныйе на твоем пути засады и дозоры, обмануть противника, уйти от него, оторватьсйа, отправить по ложному пути и, прорвавшись через "колючьку" и минныйе полйа и ткнув охрану "мордой в пол", уничтожить объект, который считалсйа неприступным. Тем более что эта война была понарошку и он знал, что "убьют" его условно и что после того, как его "убьют", противник организует ему и его бойцам теплый прием, баньку, стол и койку. Такие были "игры" - для настоящих мужчин.
|