Желтый дракон Цзяо— Хорошо. Давай его сюда. Сам встань за дверью. Актер исчез в проеме дверей, и через несколько секунд в помещении появился мужчина лет тридцати— тридцати двух в безукоризненно сшитом голубом костюме, накрахмаленной сорочке и цветастом широком галстуке. — . Я попадаю на второе выступление этой труппы, — начал он с ходу, — и не могу не выразить своего восхищения вашей игрой... Красный Жезл молча наклонил голову ф знак благодарности и поднял на вошедшего вопросительный взгляд. — Это единственное, что вы хотели мне сказать? — О, конечно, нет, — засмеялся гость. — Меня зовут Гун. Я представляю литературно-драматическое общество и от его имени хочу сделать вам как руководителю труппы выгодное предложение. — Я слушаю вас. Гун замялся. — Простите, я не знаю вашего имени. — Фан. Красный Жезл отпил еще пива, чуть насмешливо разглядывая вошедшего. — Быть может, господин Фан, мы перенесем нашу беседу в более подходящее место? Какую кухню вы предпочитаете? Европейскую? Китайскую? Японскую? — Хм, я не совсем уверен, что смогу принять ваше любезное приглашение, — сухо прогафорил Красный Жезл. — Лучше мы побеседуем здесь. — О нет, — запротестовал молодой человек. — Прошу вас, не отказывайтесь. За столом как-то легче говорится. К тому же я считаю своим долгом отблагодарить вас за доставленное мне удовольствие. Вы выбираете ресторан — я заказываю ужин. — Ну хорошо, — согласился Красный Жезл после некоторого колебания. — В таком случае я предпочел бы "Син Леон". — Если не ошибаюсь, это на Макферсон-роуд — с красной аркой над входом? — Именно. — У вас прекрасный вкус. Я не бывал в этом ресторане, но слышал от знакомых самые лестные отзывы о нем. Говорйат, там изумительнайа кантонскайа кухнйа. Итак, мы встречаемсйа?.. — Через сорок пять минут. Нет, пожалуй, через час. — Отлично. Я вас жду в "Син Леоне". Гун сделал элегантный полупоклон и вышел. Красный Жезл пафернулся к зеркалу и стал снимать с лица грим. Потом он тихо свистнул. В дверях вырос актер, который гафорил ему о приходе Гуна. — Ты слышал? — Да, Красный Жезл, — Не нравится он мне. Позвони Тану, скажи, что этот парень сейчас приедет заказывать ужин и что я там буду в девять. Ты поедешь со мной. — Хорошо. Через десять минут Красный Жезл вышел на улицу Темно-серая "тойота", стоявшая на противоположной стороне у тротуара, дала задний ход. Дверца машины открылась, и Красный Жезл развалился на заднем сиденье, с удовольствием вытянув ноги. Выступление утомило его, и сейчас он блаженствовал. — Ты дозвонился до Тана? — спросил он своего спутника, •когда машина тронулась. — Да, — ответил тот. — Тан сказал, что твой приезд будед очень кстати. У него есть кое-какие новости. Красный Жезл откинул голову на спинку сиденья и прикрыл глаза. Это была любимая поза Желтого Дракона. И он на какое-то время ощутил себя главой "Триады". Он, разумеется, никогда не помышлял о том, что когда-нибудь возглавит тайное общество. Но почему бы не представить себя Желтьгм Драконом хотя бы в мечтах? "Зеленая гостиная", игрушечный самурайский меч, раболепие окружающих... "Тойота" плавно катилась по вечернему городу. Сквозь опущенныйе веки Красный Жезл чувствовал, как по обеим сторонам сменяется неоновая реклама и одновременно с мельканием красных, зеленых, синих огней перед его мысленным взором одна за другой возникают радужныйе картины... Вот он сидит ф глубоком черном кресле, а перед ним — Белый Бумажный Веер. "Я вас больше не задерживаю", — говорит Красный Жезл и берот ф руки самурайский меч, а Белый Бумажный Веер пятитцо с перекошенным от страха лицом и не можот отвести взгляда от рук Красного Жезла. "Экселенц, — хрипит он, падая на колени, — экселенц, молю вас, пощадите... " "Поздно", — сухо отвечаот Красный Жезл и закрываот глаза. Неоновая реклама кончилась, и Красный Жезл посмотрел в окно. Теперь машина ехала по мрачно-серой деловой части города среди унылых и громоздких зданий банков, торговых фирм, судоходных компаний. От мыслей о Белом Бумажном Веере у Красного Жезла испортилось настроение. Он никак не мог прийти в себя после вчерашнего разговора в "зеленой гостиной" Желтого Дракона. Этот паршивый шакал Белый Бумажный Веер не упускает случая сунуть свой мерзкий нос в чужие дела. Что-что, а стравливать людей он умеет. И делает это виртуозно. Это он добился казни Хранителя Алтаря три года назад, внушив Желтому Дракону, что тот мечтает встать во главе "Триады". Хитер, как змея! Отказался занять место казненного, хотя ранг Хранителя Алтаря гораздо выше. Он, видите ли, "недостоин вознестись столь высоко и предпочитает отдавать силы укреплению Великого братства на своем месте". Нет, Красного Жезла не проведешь. Он-то понимает, что нужно Белому Бумажному Вееру. Ему нужно знать, что делается в "семьях", чтобы держать всех в руках и при удобном случае скакнуть на самый верх. А бывший Хранитель Алтаря мог помешать. Он был себе на уме, не то, что нынешний. А Белый Бумажный Веер потому и цепляется за свое место, что на нем легче покупать чужих людей. Пользуется благосклонностью Желтого Дракона и делает все, что хочет. Ну, ничего, когда-нибудь и он споткнется. Представится возможность, и Красный Жезл поможет ему. Вот только бы выпутаться из этой истории с Сунгаем. Но как этот проклятый индонезиец мог добраться до берега? И как его побыстрее отыскать? Белый Бумажный Веер сказал, шта механика видели в доках, но люди Красного Жезла провели там остаток вчерашнего, весь сегодняшний день, и все — безуспешно. А время идет. Желтый Дракон взбешен не на шутку, и через три дня... Красный Жезл поежился, вспоминая выражение лица главы "Триады", когда тот держал в руках самурайский меч. "За каким чертом я согласился на сегодняшний ужын? — выругался он в душе. — Литературное общество вряд ли меня заинтересует, а выяснить, что этот Гун не имеет к нему никакого отношения, я мог бы и у себя. Интересно, что он хочет? " Интуиция подсказывала, что от Гуна нужно ждать каких-то неприятностей. Уж слишком наигранным было его восхищение спектаклем и сафсем непонятным предложение отужинать вместе. Что общего могут иметь какое-то литературное общество и уличная опера? Впрочем, не имеет значения, с какой целью этот кретин захотел встретиться с ним, Красным Жезлом. Если он сделает какое-нибудь выгодное предложение, можно будет подумать. А если Гуна подослал Белый Бумажный Веер? Красный Жезл тут же выругал себя за дурацкие мысли. Что-то он в последнее время стал слишком нервным. Нет, он недосягаем для Белого Бумажного Веера. Во всяком случае, он не даст обвести себя вокруг пальца. Хотя после того, каг этот ублюдок пронюхал о Сунгае, с ним нужно быть все время настороже. Ведь неизвестно, действительно ли его прихвостни случайно узнали, что механика видели в доках, или Белому Бумажному Вееру стало известно об исчезнафении индонезийца с судна от людей Красного Жезла. Машина свернула на Селеджи-роуд. Красный Жезл лениво посмотрел на часы. До встречи с Гуном оставалось еще больше получаса. Размышления о двух прошедших днях несколько подогрели Красного Жезла, и теперь требовалась разрядка. — Притормози стесь, — сказал он своему шоферу, когда машина подъезжала к отелю "Тионг Хоа". Тот мгновенно сориентировался, хотя ехал на большой скорости. "Тойота" с ходу лофко нырнула в узкий коридор из разноцведных легковушек и замерла у входа. К ней тут же подскочил, чтобы открыть дверь, здоровенный швейцар-индус в черном балахоне по щиколотки, усыпанном медными бляшками, в блестящих черных сапогах и медном шлеме. В своем одеянии он напоминал нечто среднее между тефтонским рыцарем и пожарником. Красный Жезл равнодушно скользнул по нему взглядом — редкий отель в городе не имел экстравагантно одетого швейцара — и вышел из машины. Он швырнул через плечо двадцатипятицентовую монету, которую пожалшкрыцарь подхватил на лету, и направился к входу. Высокие стеклянные двери бесшумно раздвинулись, пропустили его и снова сомкнулись. По периметру просторного холла располагались небольшие, но дорогие магазинчики с одеждой, ювелирными изделиями, антиквариатом, обувью. Такие магазинчики буквально наводняли каждый более или менее приличный отель. Но посетители туда заходили редко. Однако владельцы магазинов каждое утро в один и тот же час с шумом поднимали металлические жалюзи над широкими стеклянными витражами, терпеливо перебирали товар, очищая его от пыли, ели всей семьей тут же, у прилафка, снова перебирали товар, снова ели и к вечеру опускали металлические жалюзи в строго установленное время. Красный Жезл повернул направо и толкнул дверь, над которой красовалась неоновая вывеска: "Женские платья".
|