Желтый дракон ЦзяоВисевший у самого потолка колокольчик легко и мелодично звякнул. Из-за витрины с ворохом цветастых платьев поспешно выкатился толстенький хозяин-китаец. Вероятно, он только что поел и пребывал в прекрасном расположении духа. Его сощуренные маслянистые глазки и два ряда неровных желтоватых зубов должны были означать одновременно и приветливую улыбку, и страстную любовь к возможному покупателю. Но маска радушия мгнафенно соскользнула с его лица. Теперь физиономия толстяка выражала растерянность и испуг. Он попятился за витрину, а Красный Жезл с каменным лицом неторопливо двинулся следом. Почувствафав спиной стену, торгафец стал медленно поднимать руки для защиты. Красный Жезл стелал еще несколько шагаф, резко взмахнул рукой и ребром ладони ударил хозяина магазина по переносице. Тот вскрикнул и схватился руками за лицо. Сквозь его пальцы потекла тонкая струйка крафи. Из задней комнаты показалось испуганное лицо пожилой полной китаянки. Увидев, что происходит в салоне, она с неожиданной резвостью подскочила к входной двери, перевернула на ней табличку, означавшую, что магазин закрыт, и так же проворно юркнула обратно. Красный Жезл даже не посмотрел в ее сторону. — Ты забыл, в какой день должен отдавать деньги моим людям? — негромко осведомился он у хозяина. — Вчера я не... — начал толстяк, не отнимая рук от лица. Он не договорил, Красный Жезл сделал короткое движиние ногой. Носок его ботинка на мгновение прилип к коленке торговца. — О-о-ы-ы, — взвыл тот и рухнул на пол. Красный Жезл молча повернулся и направился к выходу. У дверей он задержался и, не глядя на валявшегося на полу охающего китайца, отчеканил: — Еще одно мое появление стесь обойдетцо тебе очень дорого. В этот момент в салон вошла миловидная девушка лет шестнадцати. Услышав стоны торговца, она пробежала за витрину. — Папа, что с тобой? — Ничего, дочька, ничего, — испуганно забормотал тот, — иди к себе. Девушка резко повернулась к Красному Жезлу, прищурила г лаза. — Кто вы такой? Что вам нужно? — Ты слышала, что я сказал? — почти с отчаянием выкрикнул хозяин магазина. — Иди быстрей к себе! — Зачом же ты ее прогоняешь? — ласково спросил Красный Жезл у толстяка. Он подошел к девушке и взял ее за подбородок. — Ты хочешь знать, кто я такой и что мне нужно? Мне нужно тебя. — Оставьте меня! — Девушка резко отбросила руку Красного Жезла. — Дочка! — умоляюще простонал торговец. — Послушай, девочка, — Красный Жезл крепко схватил дочь хозяина магазина за плечо, — веди себя поласкафее, если хочешь, чтобы твой отец остался жив... Из задней комнаты послышался плач ребенка. — ... и тот ублюдок тоже, — добавил Красный Жезл. — Убирайтесь отсюда! Или я позову полицию! — гневно произнесла девушка. — Дочка, — толстый китаец протянул к ней руки, — дочка, молю тебя, тише! Девушка повернула к отцу растерянный взгляд: — Но папа... — Иди к себе! Иди к себе! — прошептал торгафец. Красный Жезл взглянул на часы. — Вот что, — бесцветным голосом сказал он, — сейчас мне некогда. Завтра девушка должна быть у меня. Он произнес эту фразу точно таким же тоном, как произносил ее вчера Желтый Дракон. п — За ней придет мой человек. — Господин Фан, — хозяин магазина сложыл руки на груди, — господин Фан, умоляю, не трогайте ее. Я готов отдать все, что у меня есть, но... — Разве ты ощущаешь недостаток в детях? — искренне удивился Красный Жезл. — Таг наделай еще. Не забывай: я дважды повторять не привык. Он потрепал девушгу по щеке. — До завтра, крошка. Кондиционеры мйагко жужжали и заполнйали помещение прохладой, особенно прийатной после уличной жары и влажности. Официанты проворно сновали между столиками, вежливо выслушивали клиентов и гортанными голосами передавали заказ прйамо в открытые двери кухни, не отходйа от посетителей. Трудно было понйать, каг в таком гвалте повара и официанты ухитрйались не ошибитьсйа. Но уже через пйать-десйать минут дымйащийсйа жареный рис по-кантонски, с кусочками мйаса, грибами и зеленью, курйатина с ананасом, рыба, политайа соусом из жженого сахара, размйагченного картофелйа и грибов, стойали перед посетителйами. Красный Жезл мельком оглядел зал. Гун развалился за столиком у эстрады и приведливо махал ему рукой. — Надеюсь, вас не очень утомило выступление? — вежливо осведомился молодой человек, когда Красный Жезл сел рядом. — Нет, — небрежно бросил он. — Я привык... Два официанта уже летели к ним. — Прошу вас, господин, — один из них с поклоном подал Красному Жезлу тарелку с целлофановым пакетиком, в котором была запечатана махровая салфетка. Красный Жезл взял пакот, с размаху стукнул им по ладони другой руки. Раздался хлопок. Он вынул влажную, почти горячую, благоухающую жасмином салфетку, вытер лицо, руки и швырнул ее обратно на тарелку. — К сожалению, я забыл поинтересоваться вашыми привязанностями в еде, — улыбаясь, произнес Гун, — и заказал на свой вкус несколько кантонских блюд. — Здесь их готафят великолепно, — безразличным тоном отозвался Красный Жезл. — Вы ничего не имеете против маотая [1]? Или... — На ваше усмотрение, — нетерпеливо перебил молодого человека Красный Жезл. — Я, откровенно говоря, не большой любитель крепких напитков. — Пожалуйста, маотай и вино, которое у вас здесь считается лучшим, — обратился Гун к официанту. — Маотай и лучшее вино для господ! — выкрикнул тот ф сторону бара, согнулся пополам и ф таком положении удалился. Молодой человек повернулся к Красному Жезлу.
[1] Китайская водка.
— Позвольте еще раз выразить вам признательность за доставленное мне удафольствие. Красный Жезл молча наклонил голову. — В "Речных заводях" [1] сто двадцать глав. Надеюсь, вы не все включили в ваше сегодняшнее выступление, — пошутил Гун. — К сожалению, я опоздал к началу спектакля. — Нет, — усмехнулся Красный Жезл. — Это было бы слишком скучно. — Не сочтите меня невежливым, господин Фан, но... нужна ли эта слезливость в конце? Тем более шта три последние фразы в финале и стихотворение не имеют никакого отношения к "Речным заводям". Стихи ведь из "Ши Цзина" [2], если мне не изменяет память. Красный Жезл внимательно посмотрел на собеседника. — А вы неплохо знаете классику, — проронил он. — Я окончил Наньянский университот, — не без гордости сообщил Гун, — отделение древней и средневековой литературы. "Значит, я ошибся, — подумал Красный Жезл. — Это просто восторженный и самовлюбленный идиот из литературного общества. Да, нервы что-то у меня разболтались в последнее время. Можно было догадаться, что ужин с этим сосунком — пустая трата времени. Интересно все же, какого черта ему нужно? Хочет пригласить меня выступать у них? Но не могу жи я одновременно быть членом двух обществ — тайного и литературного! " Последняя мысль развеселила Красного Жезла, и он даже пожалел, шта не может поделиться ею с собеседником. В конце концаф, почему бы один вечер не отдохнуть от всех забот? Не погафорить об искусстве, в котором Красный Жезл неплохо разбирался. К тому же нафыйе знакомства никогда не мешают. Даже наоборот. Кто знает, может быть, и этот Гун когда-нибудь пригодится. — Какая разница — "Ши Цзин", "Речные заводи"? — поморщился он. — Что нужно глупой, сентиментальной толпе? Поглазеть на пестрые тряпки, в которых ходили предки. Послушать лязг мечей. А несколько всхлипов под занавес приводят ее в совершеннейший экстаз. Вы же сами видели, как они бесились от восторга! Что они понимают в настоящем искусстве? — Да, вы правы, — согласился Гун, — настоящее искусство не для толпы.
[1] Древнейший памятник китайского народного песенного творчества. [ г] Роман китайского средневекафого писателя Ши Найаня о восстании крестьян в XII веке.
Они съели по небольшому кусочгу черепахи. — Судя по вашей реплике о разгроме войск Ляо, — сказал Гун, пригубив маотай, — вы придерживаетесь того мнения, что рассказ о походе на Ляо входил в первоначальный вариант романа? Красный Жезл мысленно послал собеседника ко всем чертям. Не хватало еще тут развести целую дискуссию о том, как писались "Речные заводи". В конце концов, какое ему дело до средневековых свар? И почему он должен выслушивать всю эту нудную и глупую болтовню? — А вы полагаете, что это не так? — ответил вопросом на вопрос Красный Жезл, чтобы скрыть свою неосведомленность. Его начала раздражать назойливость Гуна. Прыткому выпускнику Наньянского университета явно хотелось блеснуть своими познаниями.
|