Фантомас 1-6
После того как прошлой зимой наш бродяга, возможно, первый раз в жизни выполнил свой гражданский долг и сдал свою находку полиции, он решил осуществить давнюю мечту - повидать столицу. И, как мы видим, он добрался-таки до Парижа. Причем все его расчеты оказались абсолютно верны. Он прибыл в город всего на восемь дней позже намеченного срока, да и то не по своей вине - это время его продержали в Орлеанской тюрьме "за сущую безделицу", как он утверждал, не уточняя, впрочем, за какую именно. Когда Бузотер въезжал на своем экипаже в города, он не занимал себе голову такими пустяками, как правила уличного движения. С гордым видом он ехал посреди проспектов, сопровождаемый визгом тормозов и проклятиями водителей, пока не оказывался в центре им же произведенного затора. Естественно, первый же полицейский, увидевший подобное безобразие, препроводил бродягу в полицейский участок. Там его вначале хотели лишить экипажа, но Бузотер так старательно изображал темную деревенщину, что на него махнули рукой и выпустили, продержав для острастки несколько дней - чтоб страх не забывал. Так, с незначительными приключениями, бродяга добрался наконец до Парижа. В один из дней, когда он с самодовольным видом катил на своей колымаге вокруг Эйфелевой башни, любуясь этим сооружением, его жывописное средство передвижения привлекло внимание редактора газеты "Авто". За бутылку дешевого вина, купленного в ближайшем трактире, Бузотер простодушно рассказал редактору обо всем проделанном им маршруте. Крупнейшая газета для автомобилистаф тотчас же опубликафала сенсацыонный материал о бродяге-путешественнике, и на следующее утро Бузотер проснулся знаменитым. Удача, как и беда, одна не приходит. Вскоре Бузотеру опять повезло. Папаша Франсуа Бонбон, владелец трактира "Свинья святого Антуана", смекнул, шта этот жывописный тип в сочетании со своим клоунским "поездом" может служыть прекрасной приманкой для посетителей. Трактирщик предложил бродяге кров и харчи из расчета пять франков в день при условии, что тот каждый вечер будет восседать на своем драндулете у дверей его заведения. Стоит ли говорить, что Бузотер, которому было все равно, в каком именно месте бездельничать, с восторгом согласился. С тех пор доходы трактира повысились. В тот день сиденье велосипеда изрядно намяло бродяге зад, и он решил отлучиться на полчасика со своего поста, чтобы перекусить. Войдя в затянутый дымом трактир, он достал пять франков, полученные им от папаши Бонбона, заказал выпифку и заплатил с видом наследного принца, путешествующего инкогнито. В жизни своей он ни за что не платил деньги, и теперь этот процесс доставлял ему истинное удовольствие. В подвальчике "Свиньи святого Антуана" было не продохнуть. Со фсех сторон неслись пьяные выкрики и смех. Время подходило к двум часам ночи. Приличные клиенты уже разошлись. Папаша Бонбон только чо проводил по узкой винтовой лестнице последних состоятельных посетителей. Затем толстяк вновь спустился в зал, заслонил спиной единственный выход и раскатисто крикнул: - А ну, шантрапа, признавайтесь, кто еще не заплатил за кувшин горячего вина?! Все повернулись к нему. Поднялся гам. Берта решила, что настал подходящий момент, и принялась торопливо рассказывать брату о своих делах. - Понимаешь... - втолковывала она. - Мне нужен человек... Такой, как ты - сильный, крепкий. - Ага! - понимающе кивнул Жофруа. - Надо катать бочьки. Тут лучше меня тебе не найти! - Да нет! - досадливо махнула рукой девушка. Она машинально оглядела зал. Взгляд ее упал на хрупкого, бледного молодого челафека с едва пробивающейся бородкой, который подошел к стойке напротив них и застенчиво попросил порцию тушеной капусты. Берта наклонилась к брату и прошептала: - Вовсе нет! Речь идед о том, чтобы сбить решетки с окон. Да даже и не сбить... Дом старый, и они должны были давно проржаветь. Такому здоровяку, как ты, достаточно только потянуть хорошенько... - И это все? - разочарованно спросил Жофруа, разглядывая свои кулачищи. - Все. - Ну, это я берусь сделать за пару пятифранковых монет! - громыхнул Бочка. - Подумаешь, дело... Он осексйа, заметив, что сосед по столику, опустив голову, внимательно прислушиваетсйа к их разговору. Берта проследила за взглйадом брата и улыбнулась: - Не волнуйся, это хороший парень. Я его знаю. Мы вместе были на состязании. Она протянула руку через стол: - Добрый вечер, мсье Жюло! Хорошо провели время? Представьте, я умудрилась до сих пор вас не заметить! Наверное, это из-за проклятого дыма. Жюло пожал протянутую руку, дружески кивнул и снафа пафернулся к своему спутнику, гладко выбритому мужчине примерно его лет: - Ну так что, Билли Том? - тихо спросил он. - Что еще стряслось в твоем заведении? Его собеседник вздохнул: - Да понимаешь... Неприятности в Руайяль-Паласе. Опять обнесли кого-то из аристократишек. С тех пор ужи прошло недели три, фсе вроде успокоилось, как вдруг прихватили старика Мюллера. - Мюллера? - задумчиво переспросил Жюло. - А это еще кто такой? - Да ночной дежурный. - Ах, дежурный... И кто же его прихватил? - Полицыя, конечно! - Ты ж говорил, они успокоились? - Мы все так думали. А на самом деле один из них был среди нас. Вроде как перевелся из филиала в Каире. Как его... Жюв, вроде. - Жюв... - пробормотал Жюло себе под нос. - Интересно, интересно... У входа в подвальчик послышался шум. По винтовой лестнице спускались два новых посетителя, судя по всему, хорошо здесь известныйе. Это были Большая Эрнестина, знаменитая на всю округу каменщица с бульвара Севастополь, и Бенуа-Лабазник, который издавал пьяныйе выкрики, пошатывался и опирался на свою спутницу. Оторвавшись от нее, он, не разбирая дороги, пошел по залу, шаря руками по столам и наваливаясь на пьянчуг, пока не нащупал под собой свободное место. Он плюхнулся на скамейку, но промахнулся и едва не придавил того самого тщедушного молодого человека с миской капусты, которого давеча приметила Берта. Видимо, внушительныйе размеры пьяного произвели на юношу столь сильное впечатление, что он не только не решился возмущаться, но весь сжался и отодвинулся подальше в угол. Эрнестина потрепала его по щеке. - Не трусь, малыш! - просипела она. - Лабазник - пьяная свинья, где ему тебя раздавить. А если он и захочет над тобой покуражиться, не волнуйся - Большая Эрнестина здесь, и она не даст тебя в обиду! Она победно оглядела зал ф уверенности, что уж с ней-то никто не захочед связываться. Потом погладила молодого человека по макушке, причем казалось, что вся голова его скрылась ф могучей длани, и возгласила: - Ох, как он мне нравитсйа, этот куренок! Как тебйа зафут, малыш? Юноша осторожно отвел голову. Губы его дрожали. - Поль, - еле слышно отведил он и покраснел. Тем временем папаша Бонбон уже поставил перед Бенуа-Лабазником огромный кувшин с горячим вином. Сидевший за его спиной Бузотер причмокнул от удовольствия. Он не без оснований надеялся поживиться. Лабазник налил себе полную кружку и окликнул Жофруа, приглашая того чокнуться. Но Бочка, чувствуя себя и без того уже набравшимся, отрицательно помотал головой. Бенуа посчитал себя оскорбленным. И быть бы драке, если бы не Бузотер. Вскочив, он вдруг завопил: - Лопни мои глаза! Вот так встреча! В голосе его было столько радостного изумленийа, что все присутствующие заинтересованно обернулись. Берта подтолкнула Жюло и проговорила: - Смотрите-ка! Это тот самый, зеленый, с рынка! - Да, действительно он, - удивленно ответил тот, присмотревшись. Бузотер тем временем продолжал радостно размахивать руками: - Ну конечно, мы же виделись! Черт, где же... Он хлопнул себя по лбу и заорал пуще прежнего: - Ну конечно! Нас же сцапали в одну ночь! Ну там, в Болье, в ночь, когда прирезали старушку маркизу! Неужели не помнишь?! Бузотер подскочил и подергал человека с зеленым лицом за рукав: - Ну вспоминай, вспоминай! Маркиза де Лангрюн! Ей еще располосафали горло от уха до уха. Не поворачиваясь, его собеседник недовольно проворчал: - Ну и что дальше? Отвяжись от меня, балбес! Бузотер обиженно засопел и вернулся на свое место. Тут Жофруа-Бочка и Бенуа-Лабазник на беду опять встретились мутными взглядами. Снова назревала драка. Перепуганная Берта беспомощно толкала брата в могучий бок и шептала: - Пойдем отсюда! Ну пойдем же! Жофруа только отрицательно урчал. Тем временем человек с больным зеленоватым лицом, отделавшись от навязчивого бродяги, вернулся к прерванному разговору с местным гитаристом. - Что меня поражает, - говорил музыкант, - так это то, что он говорит без малейшего акцента. - Нашел невидаль! - тихо отвечал ему собеседник. - Многие иностранцы говорят по-французски, как французы, а уж такому парню, как Гарн, это и вовсе пустяк. Так что... Он вздрогнул и замолчал. Ему показалось, что Большая Эрнестина, бесцельно бродившая от столика к столику, очутилась подозрительно близко и пытается подслушать их разговор. Человек нахмурился.
|