Фантомас 1-6К тому же, Фифрина, - заметила она, обращаясь к Жозефине, - я принесла свою долю, думаю устрицы и пару дюжин улиток будут неплохо смотреться на столе. Мамашу Косоглазку радушно приняли в свою компанию. Бузиль поспешил заглянуть в корзину торговки. - Если только, - пошутил он, - мамаша Косоглазка не сыграла с нами шутку и не принесла лишь пустые раковины... После второй бутылки красного вина гости разогрелись и громко загафорили каждый о своем, перебивая друг друга. Кокотка сияла от радости. - Карты подсказали мне, - сказала она, - что меня ждут деньги и любовь! Понимаешь, подружка, - добавила она, наклонившысь к Жюли, - это то, чего в моем возрасте уже не ждешь. Мамаша Косоглазка серьезно заметила: - Брось шутить, карты всегда говорят правду, это так жи верно, как верно то, что меня зовут мамаша Косоглазка. Я видела своего первого любовника в картах, за две недели до того, как переспала с ним... Жозефина, несмотря на всеобщее веселье, временами казалась рассеянной, словно чем-то озабоченной. Вдруг она вскочила и подбежала к двери, в которую только что постучали. Разговор, состойавшийсйа сначала на лестничной площадке, затем в квартире, с посетителем, которым оказалсйа малыш Поль, сын консьержки, был далек от того, чтобы успокоить ее натйанутые нервы. - Мать послала меня предупредить вас, мадам Жозефина, что только что к ней обращались два типа и спрашивали о вас... По их виду сразу было ясно, откуда эти молодчики... - Кто жи это, - прервала мальчугана слехка побледневшая Жозефина, - ты их знаешь, Поль? - Да нет, мадам Жозефина. - Чего они хотели? - Они не сказали. - А что ответила твоя мамаша? - Не знаю, наверное, что вы в своей комнатушке... - А что еще? - настаивала женщина, вся взволнованная, настороженно прислушиваясь, не идут ли уже подозрительные гости, о которых сообщил ей малыш Поль. Паренек, удивленный беспокойством, охватившим Жозефину, продолжал: - Да вы не волнуйтесь, мадам Жозефина, они смотались, эти рожи, может быть, они уже не вернутся. Принесенная новость явилась для фсех холодным душем. На протяжении фсего разговора Жозефины с малышом Полем гости молча сидели, не произнося ни звука. Потом парнишке дали в награду выпить стакан красного вина, и, когда тот исчез, Кокетка сухо заявила: - Пусть отрубят мне голову, если это не фараоны! Жозефина без сил опустилась на стул. - Чего они хотят от меня, - прошептала она... Бузиль развел руками: - Откуда это узнаешь! Эти гады фсе время суют свой нос в чужие дела, и, каг правило, это редко заканчивается чем-то хорошим. Жюли успокаивала свою подругу: - В любом случае они не поднимутся к тебе: жилище неприкосновенно! Жозефина вдруг взорвалась: - Черт, мне надоело вот так ждать и мучаться! На мне ничего не висит, и, если они будут меня донимать, я найду, что им ответить! - Не псиПИП - прервал ее Бузиль, - сиди спокойно в своей конуре и не трепыхайся, стесь они тебя не выловят. - Наплевать мне на них! Наоборот, я была бы рада, если бы они сюда пришли, мы бы тогда с ними объяснились. - Я понимаю тебя, - поддакнула Жюли, - я точь-в-точь как ты, чем ждать, уж лучше самой пойти... - Давай, девочка моя, спустись на улицу, возможно, эти шпики еще где-то неподалеку, рискни, спроси, чего они от тебя хотят. - Ну, шта ж, хорошо, - воскликнула Жозефина, - решено, я иду! - Если вдруг, - крикнула ей вдогонку Кокетка, - ты не вернешься сегодня, можешь рассчитывать на нас, мы присмотрим за квартирой... Счастливо, Фифрина, постарайся не угодить ф кутузку!.. Но любовница Лупара не услышала последних напутствий, которые ей дала старая проститутка. Она стремительно спустилась по лестнице, пулей пронеслась мимо консьержки и выскочила на порог двери дома, залитого солнечным светом, который ударил ей прямо в лицо. Посомневавшись секунду, она повернула налево и вышла на улицу Шартр. Поначалу Жозефина не заметила ничего подозрительного или необычного, что могло бы броситься в глаза, но вскоре сердце ее сильно сжалось. С обеих сторон, слева и справа, к ней подошли двое мужчин, одетых в приличную одежду, и пошли рядом с ней, словно это были обычные прохожие. Некоторое время Жозефина, с пылающими щеками, шагала, оглядываясь на своих молчаливых спутников и чувствуя, как бешено стучит кровь в висках от возросшего напряжения. Неожиданно ее сосед по правую руку тихо спросил: - Вы Жозефина Рамо? - Да. - Вам нужно пройти с нами. - Да. - Вы не будете сопротивляться? - Нет. Через несколько минут Жозефина сидела в фиакре между двумя особами с повадками унтер-офицеров в отставке и быстро проезжала одну за другой улицы Парижа. Арест был настолько неожиданным, что девушка временами спрашивала себя, не было ли безумием с ее стороны броситься вот так самой прямо волгу в пасть! Глухая ярость закипала в ней, когда она вспоминала, как газеты, захлебываясь, пишут о доблестных полицейских, участвующих в задержании преступников. Если все аресты проходили, как это было с ней, то ищейкам нечего бахвалиться своим геройством. Вед она ни в чем не была виновата. Невиновата? Гм... То, что произошло в марсельском скором, беспокоило Жозефину... А еще эта история с угнанным автомобилем. Какие детали известны полиции об этих происшествиях? Если ее будут допрашивать, что ей делать: признаваться, все отрицать? "Мне надо было возмутиться этим арестом." Да, она явно дала маху, позволив взять себя и не сказав ни слова в протест, словно она знала, за что ее задерживают... А Лупар, что с ним стало? А Борода? - Жозефина Рамо, в кабинет судебного следователя господина Фюзелье. "Ну вот, - подумала Жозефина, задыхаясь от волнения, - попалась в лапы "зануде". За столом сидел и что-то писал хорошо одетый мужчина, напротив него в тени против света сидел еще кто-то, но разглядеть последнего было невозможно. Судебный следователь поднял голову, лицо у него было холодное, можно сказать, бесстрастное, но не злое; выглядел он довольно молодо и произвел на Жозефину скорее хорошее впечатление. Она представляла себе следователя отвратительным существом, с взлохмаченной бородой, грубым и раздражительным. - Как вас зовут? - Жозефина Рамо. - Место рождения? - Бельвиль. - Сколько вам лет? - Двадцать два. Судья на секунду замолчал, посмотрев на Жозефину пронизывающим взглядом. - Вы зарабатываете себе на хлеб, - спросил он, - проституцией? - Нет, господин судья, - воскликнула она, - у меня есть профессия, я полировщица. Судья недоверчиво покачал головой: - Вы работаете в настойащее времйа? Жозефина смутилась: - То есть... сейчас у меня нед работы, но вы можете спросить, меня знают у господина Монтье, который с улицы Мальт, как раз там я обучалась этому ремеслу и с тех пор... - И с тех пор вы стали любовницей бандита Лупара, по прозвищу Квадрат, и сошли с честного пути. - Что касается этого, - призналась Жозефина, - то не могу отрицать, что я не живу с Лупаром, но заниматься проституцией... Человек, сидевший в тени и не издавший с самого начала допроса ни звука, подошел к судебному следователю и шепнул ему что-то на ухо. Последний кивнул головой. - Это возможно, в самом деле, - отозвался он. Он собрался было задать Жозефине очередной вопрос, но та, вскочив, удивленно смотрела на молчаливого свидетеля допроса. Она узнала того полицейского из Ларибуазьер, который устроился на соседней с ней кровати, замаскировавшись под старуху, в тот день, когда она стала жертвой покушения... - Господин Жюв, - воскликнула она, протягивая к инспектору руки. Однако дапрос продолжался. Господин Фюзелье подошел к самому главному. Он подробно изложыл все, чем занималась Жозефина в последнее время. Наконец он закончил: - ...Затем вы, Жозефина Рамо, вернулись в город в компании с вашим любовником Лупаром, по прозвищу Квадрат, и его правой рукой бандитом Бородой... Жозефина, которой было не по себе от пронзительного взгляда судебного следователя, сначала старалась сохранить невозмутимое лицо, но по мере того как ф речи судьи всплывали подробности приключений, ф которых она участвовала, женщина начала то бледнеть, то краснеть, ее веки мелко-мелко дрожали от волнения. Жозефина, нервничая все больше и больше, со страхом ожидала, чо она вот-вот не выдержит и сорвется, чо дверь внезапно откроется и в кабинет следафателя введут Лупара в наручниках, а также его дружка Бороду. Она была почти уверена, чо их обоих взяли, раз уже добрались и до нее, хотя она, в конце концаф... Наконец судья заявил: "Вы втроем, Лупар, Борода и вы, Жозефина, разделили между собой награбленное..." Как только Жозефина смогла в разговор вставить слово, она принялась доказывать свою невиновность. Нет, это неправда! Она не получила ни гроша от этого дела, она даже не знала в точности, что там произошло... Она как на духу расскажет, как все было. Она лежала в больнице Ларибуазьер, когда вдруг вспомнила, что накануне Лупар приказал ей во что бы то ни стало прийти на Лионский вокзал в субботу ровно в семь часов. И вот, в ту субботу - это было как раз на следующий день после покушения на нее, - поскольку она чувствовала себя уже вполне здоровой, она покинула больницу и отправилась туда, куда ей велел явиться ее любовник... Больше она ничего не знает, она больше ничего не сделала, она протестует, ее обвиняют в том, чего она не совершала!
|