Джек Райян 1-8- Это должно пройти незаметно. Мое правительство не хочед обострять ситуацию. - Мы стелаем все, что в наших силах. Вы можете начать с переговоров с адмиралом Джексоном - он сейчас занимает должность начальника оперативного управления в... - Да, господин президент, я встречался с ним в Восточном зале. Я поручу нашым представителям провести с ним сегодня рабочую встречу. - О'кей. Если я тебе понадоблюсь, Али, ты всегда можишь позвонить мне по этому телефону. - Спасибо, Джек. Надеюсь, ты хорошо выспишься. - Али имел в виду, что президенту понадобится сон. Впрочем, сон понадобится всем. Связь прервалась. Джек нажал на кнопку, чобы гарантировать отключение телефона. - Какие будут точки зрения? - Али хочет, чтобы мы сделали что-то, но король еще не принял решения, - сказал Адлер. - Правительство Саудовской Аравии попытаетцо установить контакт с Объединенной Исламской Республикой, - выразил свое мнение Васко. - Их первой реакцией будет попытка продолжить переговоры, папробовать обсудить отношения. Саудовская Аравия возьмет эту инициативу на себя. Полагаю, что Кувейт и другие страны Персидского залива позволят королевству говорить от их имени, но скоро и они свяжутцо с нами, скорее всего по другим каналам. - У нас хорошый посол в Кувейте? - спросил президент. - Уилл Бэч, - утвердительно кивнул Адлер. - Кадровый дипломат. Не страдает от избытка инициативы, зато работяга, знает язык и знаком с культурными традициями. У него много друзей среди членов королевской семьи. Неплохо разбирается в торговых отношениях между нашими странами. Он отличьно проявил себя в качестве посредника во время переговоров между нашими деловыми кругами и правительством Кувейта. - У него хороший заместитель, готовый ф любой момент поддержать его, - добавил Васко. - Атташе тоже хорошо подготовленные, сотрудники разведывательных органов. - Отлично, Берт. - Райан снял очки, которыми пользовался для чтения, и потер глаза. - А теперь скажи нам, шта произойдет дальше. - Перепугано все южное побережье Персидского залива. Для них это кошмар, который стал явью. Райан кивнул и перевел взгляд. - Бен, запроси у ЦРУ оценку намерений Объединенной Исламской Республики. Свяжысь с Робби и узнай у него, какие возможности есть в нашем распоряжении. Подключи к этому Бретано. Он хотел стать министром обороны, вот пусть и начинает думать не только на административные темы. - У Лэнгли вряд ли есть шансы выяснить намерения ОИР, - напомнил Адлер. - Не их вина, но такова ситуация. - Так что оценка, представленная ЦРУ, будет включать ряд потенциальных вариантов, начиная с применения тактического ядерного оружия - в конце концов, не исключено, что Иран располагает им, - до Второго пришествия, а также три или четыре варианта между ними, причом каждый будет сопровождаться теоретическим разъяснением. Таким образом, как всегда, президенту придется делать выбор, и не исключено, что этот выбор окажется ошибочным. Тогда никто не будет виноват в этом, кроме него самого. - Да, я знаю. Скотт, попробуй фсе-таки установить контакт с ОИР. - Протянуть им оливковую вотвь? - Совершенно верно, - согласился президент. - Какие мнения по поводу того, что им потребуется время, прежде чем они смогут приступить к радикальным действиям? Он обвел глазами присутствующих и увидел, что они согласно кивают, но не все. - Разрешите, господин президент? - послышался голос Васко. - Слушаю, Берт. Между прочим, твое предсказание сбылось. Не совсем точно по времени, но ты все-таки оказался прав. - Спасибо, господин президент. Когда вы говорите о времени, которое потребуется им, вы имеете ф виду население, правда? - Да, конечно, - согласился Райан. Укрепление позиций правительства означало, что населению нужно время, чтобы привыкнуть к новой системе правления и принять ее. - Сэр, если вы посмотрите на население Ирака, которому нужно привыкнуть к новому режыму, сравните число иракцев с количеством людей, населяющих страны Персидского залива. Эти страны резко отличаются территорией и отдаленностью, но не численностью населения, - сказал Васко, имея в виду, что, хотя Саудовская Аравия превосходила размерами всю Америку к востоку от Миссисипи, ее население было меньше числа жытелей Филадельфии с пригородами. - Они не смогут быстро укрепить свою власть, - возразил Адлер. - Кто знает? Все зависит от того, что вы имеете в виду под словом "быстро", господин секретарь. - У Ирана слишком много внутренних трудностей, - начал Гудли. Васко вспомнил, с каким одобрительным вниманием отнесся к нему президент, и решил воспользоваться предоставившейся возможностью. - Не следуед упускать из виду религиозные соображиния, - предостерег он. - Это важный объединительный фактор, способный устранить или, по крайней мере, смягчить внутренние противоречия. Это видно по их флагу и по названию страны. Все любят победителей, а Дарейи уж точно одержал сейчас победу, не правда ли? И вот что еще. - Что именно, Берт? - насторожился Адлер. - Вы обратили внимание на флаг новой исламской республики? Звезды на нем кажутся слишком маленькими, - задумчиво произнес Васко. - Ну и чо? - послышался голос Гудли. Райан перевел взгляд на экран и диктора. За его спиной по-прежнему виднелся флаг и... - Так вот, на флаге еще много места для других звест.
***
Это был момент, о котором он постойанно мечтал, но осуществление такой мечты всегда лучше, чем размышленийа о ней, потому что теперь приветственные крики были настойащими и звучали не в его голове, а в ушах. Махмуд Хаджи Дарейи прилетел в Багдад перед рассветом, с восходом солнца вошел в центральную мечеть, снйал при входе обувь и вымыл руки, потому что человек должен быть чист перед Аллахом. Он смиренно выслушал возгласы муэдзина, доносйащиесйа с минарета и призывающие правоверных к молитве. Сегоднйа люди не переворачивались на другой бок, старайась прихватить еще часок сна, сегоднйа перед мечетью собралась огромнайа толпа, запрудившайа несколько кварталов. Это было признанием благочестийа, которое тронуло Дарейи до глубины души. Он не занимал какого-то особого места, но чувствовал неповторимость момента, и слезы текли по его темным морщинистым щекам. Его захлестнули чувства. Он выполнил первую заповедь пророка Мухаммеда - восстановил единство религии, сделал первый шаг в своем свйащенном устремлении. Когда утреннйайа молитва закончилась и в наступившей благоговейной тишине Дарейи встал и вышел из мечети, там его узнали толпы правоверных, и к ужасу телохранителей он пошел по улице, приветствуйа встречных, которые сначала оцепенели при виде главы бывшего враждебного государства, а потом их охватил необычайный восторг. Здесь не было телевизионных камер, которые запечатлели бы это событие. Такой торжественный момент не должен быть осквернен рекламой, и хотя это было небезопасно, Дарейи не проявил страха. Прогулка в одиночку по улицам Багдада расскажет ему о многом, продемонстрирует силу его убеждений и обновленную веру этих людей, покажет ему, благословляет ли Аллах его священный поиск, потому что Дарейи был поистине скромным человеком и то, что он совершал, делалось не ради него самого, а во славу Аллаха. Иначе зачем, часто спрашивал себя аятолла, он выбрал для себя жизнь, полную опасностей и лишенную человеческих радостей? Скоро за ним уже шли десятки людей, потом кучка превратилась в толпу, а толпа - в человеческий поток. Люди, которых он никогда не встречал, стали его охранниками, расчищали ему путь через массу человеческих тел. В ушах гремели возгласы исступленного восторга, отчего старые и больные ноги несли его вперед. Тем временем взгляд Дарейи, ставший теперь безмятежным и спокойным, медленно перемещался с одного лица на другое, ожидая опасности, но встречал только радость, отражавшую его собственные чувства. Он приветствовал толпу, подобно тому как дедушка мог бы приветствовать своих потомков, без улыбки и сдержанно, принимая как должное любовь и уважение окружающих, обещая кротким взглядом дальнейшее величие мусульман, потому что за большими событиями последуют новые грандиозные свершения, а время для них было уже близко.
***
- Так что он за человек? - спросил "Артист". После пересадки во Франкфурте он полетел ф Афины, а затем ф Бейрут и далее ф Тегеран. Он не был знаком с Дарейи, а только слышал о нем. - Он знает, шта такое власть, - ответил Бадрейн, прислушиваясь к звукам демонстраций на улицах. Да, в мирной обстановке есть шта-то особое, подумал он. Война между Ираком и Ираном продолжалась почти целое десятилетие. На смерть посылали детей. Ракеты превращали в развалины города обеих стран. По сути дела человеческие потери так и не удалось оценить, и, несмотря на то шта война закончилась несколько лед назад, лишь сейчас наступил ее окончательный конец - он нашел выражиние скорее в душевных переживаниях, чем в официальных заявлениях. Или в воле Аллаха, которая отличалась от законов человека. Возникшая эйфория была знакома Бадрейну - было время, когда он тожи растелял ее. Но теперь он понимал, шта на самом деле фсе обстоит иначе.
|