Джек Райян 1-8
***
- Итак, каково ваше мнение? - Подошел к концу очередной период учений. На заключительном разборе операций присутствовали весьма высокопоставленные офицеры израильской армии, причем по меньшей мере одним из них был видный сотрудник разведки. Полковник Шон Магрудер был танкистом, но по сути дела каждый старший офицер пользуется разведывательной информацией и потому готов получать ее из любого источника. - Думаю, что саудафцы - и все их соседи тоже - очень нервничают. - А вы? - спросил Магрудер. Он гафорил прямо и открафенно, как это принято в этой стране, особенно среди представителей военных кругаф. Ави бен Якоб, который все еще формально оставался армейским офицером - сейчас на нем был военный мундир, - являлся заместителем директора Моссада. Он не был уверен, насколько откровенным должен быть в разговоре с американцами, но, принимая во внимание занимаемую им должность, мог сам принимать решение. - Нам очень не нравятся происходящие там события. - С исторической точки зрения, - заметил полкафник Магрудер, - нужно иметь в виду, что у Израиля всегда были рабочие отношения с Ираном, даже после свержения шаха. Эти традиции восходят к временам Персидской империи. Насколько я помню, ваш прастник Пурим возник в то время. Летчики израильских ВВС совершали боевые вылеты и воевали на стороне иранцев во время ирано-иракской войны и... - В то время в Иране было немало евреев, и мы пошли на это, чтобы вызволить их, - тут же прервал Магрудера Якоб. - А та неразбериха с вызволением заложников в обмен на оружие, в которую оказался втянутым Рейган, - там был задействован Израиль, и обмен осуществлялся, наверно, через ваше агентство, - добавил Магрудер, чтобы продемонстрировать, что и он способен принимать участие в подобной игре. - Вы хорошо информированы. - Такова моя работа, по крайней мере часть ее. Сэр, я не собираюсь решать, кто прав, а кто виноват. Спасение ваших людей из Ирана было, как принято говорить у нас дома, бизнесом, и все страны вынуждены заниматься подобными делами. Я всего лишь спрашиваю вас, что вы думаете об ОИР. - По нашему мнению, Дарейи - самый опасный человек в мире. Магрудер подумал о сегодняшнем утреннем совершенно секретном брифинге относительно переброски иранских войск в Ирак. - Я согласен с вами, - кивнул он. Израильтяне ему нравились. Так было не всегда. На протяжении многих лет армия Соединенных Штатов испытывала антипатию к еврейскому государству и всем его службам, главным образом из-за высокомерного отношения высших военных чинов этой маленькой страны. Однако силы обороны Израиля познали унижение в Ливане и научились уважать американцев, будучи наблюдателями во время войны в Персидском заливе. До этого они буквально месяцами твердили американским офицерам, что им нужны советы израильских специалистов, как вести войну в востухе и затем как воевать на земле. Но внезапно все изменилось, и они начали вежливо спрашивать, нельзя ли посмотреть на некоторые американские планы, потому что есть кое-какие незначительные мысли, заслуживающие некоторого внимания. Появление полка "буйволов" в Негевской пустыне изменило ситуацию еще больше. Трагедия, пережитая американцами во Вьетнаме, положила конец их высокомерию, и начался рост нового типа профессионализма. При Марионе Диггзе, первом командире заново рожденного 10-го мотомеханизированного полка американской армии, было преподано немало уроков, и при Магрудере, продолжившем эту традицию, израильские солдаты научились многому, подобно тому как научились американские войска в Форт-Ирвине. После первоначального периода ругани, едва не переходившей в рукопашную, возобладал здравый смысл. Даже Бенни Эйтан, командир 7-й израильской бронетанковой бригады, сумел оправиться после серии поражений и в конце учебного периода уже оказывал достойное сопротивление - исход последних двух "битв" оказался ничейным. Он поблагодарил американцев за преподанные уроки и пообещал, что на следующий год во время таких же учений его бригада задаст им жару. Центральный компьютер в местном здании "Звездных войн" рассчитал на основании сложной математической модели, что уровень боевой подготовки израильской армии за последние несколько лет возрос на целых сорок процентов, и теперь, когда у израильских офицеров снова появились основания для высокомерия, они демонстрировали обезоруживающую скромность и почти безжалостное стремление учиться, что характерно для по-настоящему высокопрофессиональных военных. И вот теперь один из главных разведчиков Израилйа уже не утверждал, что их армийа в состойании справитьсйа с любой угрозой со стороны исламского мира. Это может заинтересовать Вашингтон, подумал Магрудер. Небольшой реактивный самолет, якобы пропавший недавно над Средиземным морем, больше не мог вылетать за пределы страны. Даже его использование для транспортирофки иракских генералов ф Судан явилось ошибкой, но было вызвано необходимостью; пожалуй, он мог бы принять участие и еще ф какой-нибудь тайной операции, но пока превратился ф личный самолет Дарейи - у аятоллы было мало времени, а новая страна огромна. Не прошло и двух часов после проводов своих суннитских гостей, как он вернулся ф Тегеран. - Итак? Бадрейн разложил на столе бумаги и объяснил технигу маршрутов - города, время вылетов и прибытий. Дарейи окинул планы беглым взглядом. Хотя они показались ему излишне сложными, это не давало оснований для беспокойства. Он видел карты и раньше. Его гораздо больше интересовали разъяснения, сапровождающие документацию. - Самым главным фактором являотся время, - начал Бадрейн. - Каждый посланец должен прибыть к месту назначения не позднее чем через тридцать часов после вылота. Вот этот, например, вылотаед из Тегерана в шесть утра и прибываед в Нью-Йорк на следующие сутки в два часа ночи по тегеранскому времени, пробыв в пути двадцать часов. Там он отправится на торговую выставку - она проводится в центре Джейкоба Джавитса в Нью-Йорке, - которая остаотся открытой до десяти вечера. А этот вылотаед в 2.55 утра и прибываед в пункт назначения - Лос-Анджелес - через двадцать три часа, вскоре после обеда по местному времени. Его торговая выставка открыта весь день. Этот посланец проведед в пути самое длительное время из всех, пролотит самое большое расстояние, и его "посылка" будед оставаться эффективной больше чем на восемьдесят пять процентов. - Безопасность? - Все подробно проинструктированы. Я выбрал сообразительных и образованных людей. От них требуется немного - проявить спокойствие и ничем не выделяться во время перелета. После этого им следует всего лишь быть осторожными. То, шта все двадцать вылетают одновременно, несколько меня беспокоит, но таким был ваш приказ. - Как относительно второй группы? - Они отправляются через два дня таким же путем, - ответил Бадрейн. - Предстоящая им операция намного опаснее. - Мне это известно. В группу подобраны надежные люди? - Да, - кивнул Бадрейн, понимая, что суть вапроса заключается в том, не дураки ли они. - Меня беспокоит политическая опасность исхода операцыи. - Почему? - Замечание Бадрейна не удивило Дарейи, но ему хотелось узнать причину. - Очевидна вероятность того, шта американцам удастся выяснить, кто их послал, несмотря на то шта их документы превосходно подготовлены и приняты все обычные меры предосторожности. Нет, я имею в виду американский политический контекст. Когда с политическим деятелем происходит несчастье, это нередко вызывает волну сочувствия, и такое сочувствие может привести к политической поддержке. - Вот как? Разве это не будет истолковано как проявление слабости с его стороны? - В такое трудно поверить, подумал Дарейи. - В нашем контексте - да, но не обязательно в американском. Дарейи задумался и сравнил замечание своего помощника с другими аналитическими исследованиями, которые он приказал провести и внимательно изучил. - Я встречался с Райаном. Это слабый человек. Он не в состоянии эффективно преодолеть политические трудности, вставшие на пути. У него по-прежнему нет настоящего правительства, способного поддержать его. В результате первой и второй операций мы сломим Райана - или во всяком случае отвлечем его на достаточно длительный срок, чтобы достичь нашей следующей цели. После того как она будет достигнута, Америка перестанет представлять для нас сколько-нибудь значительную опасность. - Лучше ограничиться одной первой операцией, - посовотовал Бадрейн. - Мы должны потрясти американский народ. Если то, что вы говорите об их правительстве, соответствует действительности, мы нанесем им такой удар, которого они еще никогда не испытывали. Мы потрясем их президента, сокрушим его уверенность, подорвем веру народа в него. Бадрейн знал, что нужно выбирать слова. Перед ним стоял святой человек, готовый выполнить святую миссию. Вряд ли удастся убедить его разумными доводами. И все-таки тут существует еще один фактор, о котором он не знает. Наверняка существует. Дарейи больше полагался на желания, чем на практические действия - нет, это не так, это не правда, верно? Он сумел объединить две страны, создав при этом совершенно иное впечатление.
|