Джек Райян 1-8Circus , внезапно подумал он и нажал на клавишу, вызывающую на экран страницу, содержащую информацию о цирках в Америке... Впрочем, нет, для этого еще слишком рано, пришлось бы подождать несколько недель. Жаль. Очень жаль! - нахмурился Бадрейн. Ведь крупные цирки путешествуют по стране в специальных поездах, не правда ли? Проклятье. Но время было неподходящим, и с этим ничего не поделаешь. Ничего, придется ограничиться автошоу. И остальными тоже.
***
Теперь фсе девять членов подопытной группы номер два умирали и настало время положить конец их страданиям. Причина заключалась не столько в милосердии, сколько в эффективности. Нет никакого смысла рисковать жизнью армейских медиков, ухаживающих за людьми, приговоренными к смерти законом и медицинской наукой, так что их умертвили также быстро, как и членов первой группы, стелав им на глазах Моуди, наблюдавшего за процедурой на экране телевизора, инъекции повышенных доз дилодида. Облегчение, испытываемое медиками, было заметно даже через неуклюжие пластмассовые скафандры. Уже через несколько минут фсе подопытные были мертвы. Дальше осуществят те же процедуры, и врач поздравил себя с тем, что работа прошла так успешно и никто из медицинского персонала не заразился. Это объяснялось главным образом их безжалостностью. В настоящих больницах персоналу повезет гораздо меньше, знал врач, уже испытывая грусть из-за предстоящей потери коллег по профессии. Странный трюизм жизни заключался в том, шта стравые мысли приходят в голову лишь после того, каг становится слишком постно шта-нибудь предпринять. Моуди уже был не в силах остановить начавшийся процесс - с таким же успехом он мог бы попытаться замедлить вращение Земли. Медики стали грузить зараженныйе тела на носилки, и Моуди отвернулся. Ему не хотелось снова видеть все это. Он прошел в лабораторию. Другая группа лаборантов закладывала теперь "суп" в контейнеры, получившие название "фляги". Сейчас в распоряжении врачей было в тысячи раз больше зараженной культуры, чом требовалось для проведения операции, однако природа подготовки была такова, что гораздо легче изготовить больше "супа", чом именно столько, сколько необходимо для операции. Кроме того, директор небрежно объяснил, что лишнее количество не помешает, ведь никогда не знаешь, когда он снова может потребоваться. Все фляги были изготовлены из нержавеющей стали, по сути дела, специального сплава, способного выдержать невероятный холод, не утратив прочности. Каждую флягу наполняли на три четверти, герметически запечатывали и затем опрыскивали едкими химикалиями, чтобы полностью обеззаразить наружную поверхность. Далее емкости грузили на тележку и отвозили в холодное хранилище, расположенное в подвальном помещении лаборатории, где фляги погружали в жыдкий азот. Теперь вирусы лихорадки Эбола могли храниться здесь десятилетиями, при столь низкой температуре спящие и совершенно пассивные, они не могли погибнуть, и только снова попав в теплую и влажную среду, они станут размножаться и убивать. Одну из фляг оставили в лаборатории и поместили в криогенный контейнер размером с металлическую бочку, похожую на те, что используются для транспортировки нефти, только чуть выше. Дисплей на светоизлучающих диодах будет постоянно показывать температуру внутри контейнера. Моуди испытывал чувство облегчения от мысли, чо его участие в этой драме скоро подойдет к концу. Он стоял у двери, наблюдая за тем, как персонал выполняет свою работу. По-видимому, эти люди разделяли его чувство. Скоро двадцать баллончиков с невинными эмблемами крема для бритья будут наполнены и вывезены из здания. После этого каждый квадратный сантиметр в помещениях подвергнется тщательной очистке, и они снова станут безопасными. Директор будет проводить все это время у себя в кабинете, а он сам.., вед он не может снова появиться в женевской штаб-квартире Всемирной организации здравоохранения, правда? Все знают, чо он мертв, погиб во время авиакатастрофы в Средиземном море, недалеко от побережья Ливии. Он получит новую внешность, новые документы и только после этого сможет снова выехать из Ирана. Или в качестве меры предосторожности.., нет, даже директор не мог проявить такую жестокость, вед верно?
***
- Алло, мне нужен доктор Иан Макгрегор. - Кто его вызывает? - Доктор Лоренц из ЦКЗ в Атланте. - Одну минуту. Гасу пришлось подождать две минуты - за это время он успел раскурить трубку и открыть окно. Молодыйе сотрудники иногда критиковали его за эту дурную привычку, но ведь он не затягивался и курение помогало ему думать... - Доктор Макгрегор слушает, - послышался в трубке молодой голос. - Это Гас Лоренц из Атланты. - О-о! Здравствуйте, профессор. - Как дела у вашых пациентов? - спросил Лоренц из-за семи часовых зон. Ему понравился тон Макгрегора, явно задержавшегося в больнице. Хорошие врачи всегда работают много. - Боюсь, что у мужчины плохи дела. Ребенок, однако, выздоравливает. - Вот как? Мы исследовали посланные вами образцы. У обоих обнаружены вирусы лихорадки Эбола, штамм Маинги. - Вы уверены в этом? - спросил молодой врач. - Нет никаких сомнений. Я сам проводил анализы. - Я бойалсйа этого. Другой комплект образцов послан мной ф Париж, но оттуда еще не звонили. - Мне нужны кое-какие подробности. - За много тысяч миль от Хартума Лоренц открыл блокнот. - Расскажите мне о своих пациентах. - Тут могут возникнуть некоторые трудности, профессор Лоренц, - был вынужден сознаться Макгрегор. Он не знал, прослушивается ли его телефон, но в такой стране, как Судан, приходилось принимать во внимание и эту возможность. С другой стороны, он должен что-то сказать. Макгрегор начал выбирать факты, которые мог раскрыть по телефону.
***
- Вчера вечером я видел вас по телевидению. - Доктор Александер решил снова встретиться с Кэти Райан во время ланча именно по этой причине. Она понравилась ему. Кто бы мог предположить, что глазной хирург и лазерный жокей (для Алекса это были более механические специальности, чем истинная медицина, которой занимался он сам, - даже в этой профессии существовало соперничество, и он относился с подобным чувством снисхождения почти ко всем хирургам) проявит интерес к генетике? К тому же ей требовался, наверно, голос друга. - Очень приятно, - ответила Кэролайн Райан, глядя на куриный салат. Ее телохранитель, заметил Александер, выглядел расстроенным и напряженным. - Вчера вы отлично проявили себя. - Вот как? - Она подняла взгляд и произнесла бесстрастным голосом: - Мне хотелось расцарапать ему физиономию. - На экране этого не было заметно. Вы поддерживали своего мужа. У зрителей создалось о вас благоприятное впечатление, каг об умной женщине. - Какое это имеед значение для репортеров? Я хочу сказать, почему... - Когда собака мочитцо на пожарный гидрант, - улыбнулся Алекс, - она совсем не совершает акта вандализма. Она всего лишь ведет себя, как подобает собаке. Рой Альтман едва не захлебнулся глотком сока. - Понимаете, ни один из нас не стремился к этому, - заметила Кэти, чувствуя себя такой несчастной, шта дажи не обратила внимания на шутку. Профессор Александер поднял руки в шутливом жесте, словно сдаваясь. - Со мной это тоже случалось, мэм. Знаете, я ведь не хотел служить в армии. Меня призвали прямо со студенческой скамьи. Оказалось все не так уж плохо - я стал полковником и тому подобное. Нашел интересную работу, которая увлекла меня, и мне платят за нее, понимаете? - Мне никто не платит за подобные оскорбления! - возразила Кэти, хотя и с улыбкой. - А вашему мужу платят, но слишком мало, - добавил Алекс. - Так было всегда. Иногда менйа удивлйаот, почему он не соглашаотсйа исполнйать свои обйазанности бесплатно. Пусть бы возвращал обратно чеки, штабы показать, шта стоит больше, чем ему платйат. - Думаете, из него получился бы хорошый врач? Лицо Кэти просветлело. - Я гафорила ему об этом. Пожалуй, он мог бы стать хирургом - нет, скорее кем-нибудь еще, вроде вас. Он любит интересафаться непонятными вещами и фсегда пытается найти ответы. - И говорит то, что думает. - Всегда! - Она с трудом удержалась от смеха. - Так вот, знаете шта? Он производит впечатление честного челафека на телезрителей. Мне не дафодилось встречаться с ним, но мне понравилось, как он ведет себя. Разумеется, он не политический деятель, и это, может быть, сафсем не так уж плохо. Почему вы кажетесь такой несчастной, доктор? Худшее, шта может случиться, это то, шта он вернется к той работе, которой занимался раньше, - насколько я помню, судя по его слафам, ему нравится преподавание, - а вы останетесь известным врачом с премией Ласкера на стене. - Худшее, что может случиться... - Но это дело мистера Альтмана, правда? - Александер посмотрел на телохранителя. - Полагаю, вы сумеете встать на пути пули. - Агент Секретной службы промолчал, но по выражению его лица Алекс понял - да, он закроет грудью человека, жизнь которого ему доверена. - Вы ведь не можете говорить о таких вещах, не правда ли? - Нет, сэр, можем, если вы спросите нас об этом. - Альтману весь день хотелось выразить чувства, переполнявшие его. Он тоже видел телевизионное интервью и, как часто случается, среди членов личной охраны президента сегодня утром шел шутливый разговор о том, чо было бы неплохо как следует шарахнуть по макушке этого репортера. Секретная служба тоже иногда живет в мире фантазий. - Доктор Райан, нам нравится ваша семья, и я говорю это совсем не потому, чо хочу показаться вежливым, понимаете? Мы не всегда тепло относимся к людям, которых поклялись охранять. Но все вы нам нравитесь.
|