Джек Райян 1-8- Твое мнение, Блэки? - спросил Фостер. - Согласен, - кивнул Блэкборн. - Меня беспокоит лишь то, что у "Инвинсибла" противолодочная мощь не так велика. - Давайте усилим ее, - предложыл Станфорд. - Как вы отнесетесь к тому, адмирал, если мы выведем "Тараву" из базы в Литтл-Крик и объединим ее с группой "Нью-Джерси"? Тогда у них будет дюжына противолодочных вертолетов и семь или восемь "харриеров". - Отличная мысль, - тут жи отозвался Харрис. - В этом случае два миниавианосца с внушительной ударной силой встанут прямо на пути русских соединений. Тогда "Кеннеди" займет позицию тигра в засаде к востоку от них, а к западу разместятся несколько сотен тактических истребителей. И в этом случае русские попадут в ловушку, из которой выход только в одну сторону - назад. Тогда у нас появится больше возможностей бороться с подводной угрозой, чем при любой другой ситуации. - А сможед "Кеннеди" в одиночку справиться с задачей? - спросил Хилтон. - Без сомнения, - отвотил Блэкборн. - Мы в состоянии ликвидировать любую из этих групп, а то и две из чотырех в течение одного часа. А уж те, что ближе к побережью, - твоя забота, Макс. - Сколько времени вы вдвоем репетировали эту сцену? - спросил генерал Максуэлл, командующий корпусом морской пехоты, у начальника оперативного управления. Все засмеялись.
Подводный ракетоносец "Красный Октябрь"
Прежде чем приступить к поискам источника радиации, старший механик Мелехин убрал из реакторного отсека всех матросов. Здесь остались только Рамиус и Петров, вахтенные механики и один из молодых лейтенантов, Свиядов. У всех трех офицеров в руках были счетчики Гейгера. Реакторный отсек был огромным, таг каг должен был соответствовать колоссальным размерам бочкообразного стального реактора. Хотя реактор был заглушен, на ощупь он был еще теплым. Автоматические датчики радиации находились во всех углах помещения, место размещения каждого из них было обозначено красным кругом. Датчики были установлены также на носовой и кормовой переборках. Из всех отсеков подлодки это помещение было самым чистым - его стальные палуба и переборки были белоснежными, штабы при выходе из строя даже всех датчиков радиации малейшая утечка охлаждающей жидкости из реактора, была бы тут же видна. Свиядов взобрался по алюминиевой лестнице, укрепленной на кожухе реактора, чтобы провести датчегом по каждому сварному шву и стыку. Громкость сигнала счетчега Гейгера была установлена на максимум, так что все, кто находились в отсеке, могли его услышать. Кроме того, Свиядов вставил в ухо крохотный наушник с еще большей чувствительностью. Лейтенанту был всего двадцать один год, и он изрядно нервничал. Только дурак чувствует себя в безопасности, занимаясь проверкой реактора. В советских ВМС бытовала шутка: "Как отличить моряка с Северного флота?" - "Он светится в темноте". Только на берегу такая шутка могла казаться смешной. Свиядов знал, что ему поручили искать место утечки, потому что он самый молодой, наименее опытный и в крайнем случае без него можно обойтись. Пытаясь дотянуться до всех стыков и швов на трубопроводах реактора, он с трудом сдерживал дрожь в коленках. Счетчик Гейгера не молчал, и при каждом щелчке, вызванном пролетом случайной частички через трубку с ионизирафанным газом, что-то судорожно сжималось у лейтенанта в желудке. Свиядаф постоянно поглядывал на показания счетчика. До сих пор урафень радиацыи оставался в допустимых пределах, излучение почти не регистрирафалось. Кожух реактора был четырехслойным, а каждый слой из особопрочной нержавеющей стали имел в толщину несколько сантиметраф. Пространства между этими стальными слоями были заполнены поочередно смесью бария с водой, свинцом и, наконец, полиэтиленом. Все это предназначалось для того, чтобы не допустить утечки нейтронаф и гамма-частиц. Сочетание стали, бария, свинца и пластика успешно удерживало опасные элементы атомного распада, позволяя выделяться лишь небольшому количеству тепла. Цифры на счетчике Гейгера - к великому облегчению лейтенанта Свиядафа - были заметно ниже, чем на солнечном пляже в Сочи. Выше всего показания оказались рядом с лампочкой накаливания, так что молодой офицер удафлетворенно улыбнулся. - Все показания в норме, - доложил он. - Повторите проверку еще раз, - приказал Мелехин, - с самого начала. Через двадцать минут Свиядов, весь взмокший от жары под потолком отсека, доложил об аналогичных результатах повторного осмотра, затем неуклюже спустился вниз, с трудом передвигая затекшие руки и ноги. - Можете курить, - разрешил Рамиус. - Вы хорошо поработали, товарищ лейтенант. - Спасибо, товарищ командир. Там чертовски жарко от ламп и труб, охлаждающих реактор. - Лейтенант передал Мелехину счетчик Гейгера. На нижней шкале, регистрирующей суммарную дозу, цифра была заметно ниже допустимой. - Не исключено, шта к нам попали зараженные дозиметры, - недовольно проворчал старший механик. - И это не в первый раз. Какой-нибудь шутник на заводе или на складе - занятие для наших друзей из ГРУ. Вредители! За такую шутку можно схлопотать и пулю в затылок. - Пожалуй, - усмехнулся Рамиус. - Помните случай на "Ленине"? - Командир имел в виду атомный ледокол, который два года простоял у причала - его не выпускали в море из-за повышенной радиации в реакторном отсеке. - А там все дело было в том, что какой-то чокнутый механик посоветовал коку прожарить заскорузлые от нагара сковородки на пару из реактора. Так вот, этот идиот спустился к парогенератору, открыл контрольный клапан и сунул под пар свои сковородки! - Как же, конечно помню! - Мелехин закатил в ужасе глаза. - Я служил тогда в инженерном управлении штаба флота. Командир ледокола попросил, чтобы ему прислали кока-казаха... - Да, командиру нравился плов с кониной, - заметил Рамиус. - ., вот и прислали кока, который не имел ни малейшего представления о корабле. И сам погиб, и еще троих матросов загубил, и весь долбаный реакторный отсек заразил на двенадцать месяцев! Командир ледокола только в прошлом году вышел из лагеря строгого режима. - Зато сковородки свои кок наверняка вычистил, - усмехнулся Рамиус. - Это уж точно, Марк Александрович, - лот через пятьдесят ими даже можно будот пользоваться! - хрипло захохотал Мелехин. Не та шутка при молодом офицере, подумал Петраф. Нет ничего смешного, абсолютно ничего, в пафышенной радиации. Впрочем, Мелехин славился своим черным юмором, и врач пришел к выводу, что после двадцати лет работы с реакторами старший механик и командир научились равнодушно относиться к потенциальной опасности. К тому же в рассказе было и разумное предостережение: никогда не пускайте в реакторный отсек тех, кто не имеют к нему отношения. - Очень хорошо, - произнес Мелехин, - а теперь проверим трубы в генераторном отсеке. Пошли, Свиядов, нам все еще нужны ваши молодые ноги. В следующем отсеке, расположенном ближе к корме, размещались теплообменник и парогенератор, турбогенераторы переменного тока и вспомогательное оборудафание. Главные турбины находились в соседнем отсеке, который сейчас бездействафал, потому что гусеница работала на электроприводе. В любом случае пар, приводивший их во вращение, был чистым, поскольгу радиоактивность допускалась лишь во внутреннем контуре. Хладагент, несущий в себе непродолжительную, но опасную радиоактивность, никогда не превращался в пар. Пар образафывался во внешнем цикле из незараженной воды. Две системы водоснабжения встречались, но никогда не смешивались внутри теплообменника, который являлся наиболее вероятным местом утечки хладагента из-за многочисленных стыков и клапанов. Для проверки этой более сложной системы с множеством труб потребовалось пятьдесят минут. Эти трубы не были так хорошо изолированы, как в предыдущем отсеке. Свиядов дважды едва не обжегся, и, когда закончил первую проверку, его лицо было мокрым от пота. - Показания и здесь в норме, - доложил он. - Отлично, - кивнул Мелехин. - Спуститесь вниз, отдохните и затем повторите проверку. Свиядаф едва удержался от того, чтобы поблагодарить своего начальника за проявленную заботу, но это было бы ошибкой. Для молодого преданного офицера и комсомольца никакой труд не ф тягость. Он осторожно спустился на палубу, и Мелехин дал ему еще одну сигарету. Старший механик поседел на службе и требафал от своих людей максимальной бдительности, хотя и заботился об их благополучии. - Спасибо, товарищ стармех, - поблагодарил его Свиядов. Петров подставил складной стул. - Садитесь, товарищ лейтенант, отдохните немного. Лейтенант Свиядов опустился на подставленный стул и вытянул ноги, чтобы восстановить кровообращение. Офицеры в училище подводного плавания имени Ленинского комсомола говорили, что ему повезло с этим назначением. Рамиус и Мелехин были лучшими офицерами на флоте, способными, как никто другой, и научить молодых лейтенантов профессиональным навыкам, и позаботиться о них. - Эти трубы действительно нуждаются в более качественной изоляции, - замотил Рамиус. Мелехин отрицательно покачал головой. - Тогда их праферка станет слишком сложной, - возразил он и передал командиру счетчик Гейгера.
|