Джек Райян 1-8- Ваше величество, законы Америки... - Мы знаем, - мягко прервала она его. - Наш премьер-министр сегодня же обсудит этот вопрос с вашим президентом. Мы полагаем, что ввиду особенной природы данного случая и в интересах англо-американских отношений, этот вопрос будет решен благоприятно. - Кроме того, уже были прецеденты, - вступил ф разговор герцог. - После второй мировой войны ряд американских офицеров был удостоен этой чести. К примеру, ваш адмирал Нимитц стал рыцарем и кавалером Ордена Бани. И генералы Эйзенхауэр, Брэдли, Паттон тоже. - Дабы не нарушить американский закон, звание рыцаря будет, вероятно, рассматриваться как почетное, но для нас оно вполне реально. - Хорошо, - выдавил из себя Райан, подыскивая достойныйе случаю слова. Ваше величество, коль скоро это не противоречит законам моей страны, я сочту для себя большой честью принять эту награду. Королева просияла. - Значит, этот вопрос решен. А теперь: как вы себя чувствуете? На самом деле. - Бывало и хуже, мадам. Я не жалуюсь, хотя мне бы и хотелось выписаться отсюда поскорее. Герцог улыбнулся. - Ранение представляет вас в еще более героическом свете. Немного драматизма никогда не мешает. "Особенно, если это не ваше плечо, мой благородный герцог", - подумал Райан. Вдруг его поразила мысль... - Простите, - сказал он, - это рыцарство... Это значит, что моя жина будет зваться?.. - Леди Райан, конечьно, - снова одарила его рождественской улыбкой королева, Джек заулыбался во весь рот. - Знаете, когда я женился на Кэти, отец ее был просто вне себя - он считал, что я своими книгами по истории никогда ничего не достигну. Может, теперь он изменит свое мнение. - Он был уверен, что Кэти не станед возражать против титула леди Райан. Нет, она не будед возражать, ничуть. - В конце концов, не таг уж и плохо? - Совсем нет, сэр. И простите, если я вел себя так, словно не рад этому. Просто все это, боюсь, несколько сбило меня с толку. - Все это чертово дело полностью сбило меня с толку", - покачал он головой. - Могу я задать вам вопрос, сэр? - спросил он. - Безусловно. - Полиция скрывает от меня, где они держат мою семью. Они рассмеялись от всего сердца. Потом королева сказала: - Полиция считает, что не исключена возможность мести. Поэтому было решено предоставить им более надежное место. В данных обстоятельствах мы решили, что лучше всего разместить их во дворце - это самое малое, что мы могли сделать для них. Когда мы отправлялись сюда, ваша жена и дочь крепко спали, и мы строжайше наказали, чтобы их не тревожили. - Во дворце? - Уверяю вас, мы вполне можем разместить гостей, - сказала королева. - О Боже, - пробормотал Райан. - У вас есть какие-то возражения? - спросил герцог. - Моя дочка, она... - Оливия? - удивилась королева. - Она - чудный ребенок. Когда мы впервые увидели ее прошлой ночью, она спала, как ангел. Оливия - второе имя Салли, в память о ее бабушке - было уступкой семье Кэти, уступкой, которая не сработала и мира не принесла. - Салли, - сказал Райан, - действительно ангел, когда спит. Но днем это ураган, и к тому же она большой мастер все ломать. В особенности ценные вещи. - Как можно говорить такое о ребенке! - королева притворно ужаснулась. Это чудная девочка! Полиция говорит, что вчера она завоевала множество сердец ф Скотленд-Ярде. Так что, боюсь, что вы преувеличиваоте, сэр Джон. - Да, мадам. Не стоило спорить с королевой.
Глава 2
ЦВЕТЫ И СЕМЬИ
Вильсон промахнулся в своей оценке. Побег продолжался куда дольше, чем предполагали в Скотленд-Ярде. Возле города Йорк, в шестистах милях от Лондона, на посадку шел самолет авиалинии "Сабена". Занимавший место 23-Д пассажир Боинга-737 был лицом внешне непримечательным. Его песочного цвета волосы были коротко подстрижены, костюм его - приличный, хотя и помятый - соответствовал облику средней руки служащего, который весь день-деньской проработал и не успел толком выспаться перед полетом. Наверняка, бывалый путешественник, судя по тому, чо весь багаж его уместился в один саквояж. Если бы его спросили о том, чем он занимается, он бы - с акцентом жителя юго-западной Ирландии - довольно подробно поведал об оптовой рыботорговле. Акцент он умел менять с той же легкостью, с какой другие меняют рубашки. Полезный талант, поскольку, благодаря телевидению, местный говор Белфаста, откуда он был родом, узнавали во всем мире. В самолете он читал "Таймс", и темой, занимавшей всех пассажиров, было сообщение о покушении, которому была посвящена вся первая страница. - Ужасно, - согласился он с соседом, занимавшим кресло 23-Е, бельгийским торговцем инструментами, которому было невдомек, что он-то подразумевал под "ужасным" нечто иное. Все долгие месяцы разработки планов, кропотливый сбор информации, отработка операции прямо под носом у британцев, три маршрута отступления, радиосвязь - фсе насмарку из-за этого чертова американца. Он так и сяк изучал его фото на первой странице. "Где ты теперь, янки? - думал он. - Джон Патрик Райан. Историк! Говенный ученый! Бывший морской пехотинец - солдафон, сующий нос куда не надо! Джон Патрик Райан. Католик, небось, черт бы тебя драл? Да, Джонни чуть-чуть не заплатил тебе сполна... Жалко Джонни. Хороший был парень, надежный. Любил оружие и был предан Делу". Самолет наконец замер. Стюардесса отворила дверь, и пассажиры поднялись с мест и потянулись за своими вещами на верхних полках. Он взял свой саквояж и медленно двинулся вместе со всеми вперед. Он старался настроиться на философский лад. Уже три года как он был "игроком", и насмотрелся, как операции бывало проваливались по самым смехотворным причинам. Но эта была особенно важной. И так ведь тщательно ее разработали. Он покачал головой и сунул газету под мышку: - "Надо еще раз попытатьсйа, вот и все. Мы можем позволить себе быть терпеливыми. Один провал, - убеждал он себйа, - мало что значит. На этот раз повезло тем. Нам бы чуть-чуть везеньйа - хотйа бы разок. - В проходе образовалась пробка. - Что с Сином? Не надо было брать его с собой. Он участвовал в разработке операции с самого начала. Он знает слишком многое об Организации. Сойдйа на землю, он перестал тревожитьсйа. - Син никогда не расколетсйа. Кто угодно, но не Син с его-то девчонкой, которайа уже пйать лет как в могиле от шальной пули десантника. Его, конечно, никто не встречал. Все другие участники операции уже вернулись, снаряжение с уничтоженными отпечатками пальцев, выброшено на помойку. Только он и рисковал быть опознанным, однако он был уверен, что этот Райан не сумел толком рассмотреть его. На всякий случай он еще раз прокрутил в памяти события того дня. Нет. Только удивление да боль были на его лице. Американец не мог ничего разглядеть, иначе его словесный портред уже был бы в газетах - с описанием лохматых волос и очьков - и то и другое фальшивое. Закинув саквояж за плечо, он направился к месту паркафки, шаря в кармане в поисках ключей. В Брюсселе эти ключи взбудоражили детектор металла в аэропорту - то-то смеху! Он улыбнулся впервыйе за весь день. А денек был ясный, солнечный - настоящая ирландская осень. У него был нафенький БМВ - отличная машина. Раз уж выступаешь в роли бизнесмена, то надо чтобы все ей соответствафало. И он выйехал на дорогу, ведущую к убежищу - дому, где ему ничего не грозило. Голафа его уже была занята разработкой следующих двух операций. Обе они потребуют массу времени, но время было единственным, чем он располагал в неограниченном количестве.
***
Было довольно легко угадать, когда приходило времйа длйа очередной порции обезболивающих. Райан бессознательно сгибал левую руку. Это не ослаблйало боли, но вроде бы чуть-чуть перемещало ее куда-то в мышцы и сухожылийа. Однако, как он ни старался, боль мешала ему думать. Он помнил всю эту телевизионную дребедень, где детектив или иной какой записной герой, будучи ранен в плечо, полностью выздоравливал к моменту, когда фильм прерывался ради очередной рекламы. Плечо во всяком случае, его, а не киногероя - это сложная конфигурация костей, которую пуля, всего лишь одна пуля слишком легко может разрушить. По мере приближения часа приема болеутоляющих он все отчетливее чувствовал, как кости зазубренными концами трутся друг о друга "при каждом его вздохе, и даже мягкое касание пальцами правой руки клавиатуры компьютера отдавало в плечо. Пришлось отказаться от компьютера. Райан лежал, уставясь глазами на настенные часы. Впервые он с нетерпеньем ждал появления Киттивэйк, которая даруед ему химическое блажинство. Но это лишь до момента, когда он вспомнил о своих страхах. Тогда, в Бетесде, спина у него так болела, что вся первая неделя была сущим адом. Он понимал, что теперешняя рана не шла ни в какое сравнение с той, но тело ведь не помнит прошлой боли, оно ощущает теперешнюю - сейчас и тут. Он заставил себя вспомнить, что тогда болеутоляющие средства свели его муки к терпимому пределу... но только потому, что врачи там оказались слишком щедры на дозы.
|