Джек Райян 1-8- Так приятно опять встретиться с вами, Скотт. - Обоюдное чувство, ваше преосвященство. - Адлер пожал протянутую руку и улыбнулся вежливой, улыбкой дипломата. - А вы, должно быть, доктор Райан. Мы так много слышали о вас. - Спасибо за доброе слафо, ваше преосвященство. - Садитесь, будьте так любезны. - Кардинал сделал знак в сторону кушотки такой изысканной красоты, что Райан опустился на нее с душевным трепотом. - Кофе? - С удовольствием, ваше преосвященство, - ответил Адлер за себя и за Райана. Епископ О'Тул налил кофе, затем сел и приготовил блокнот. - Мы очень благодарны за то, что вам удалось так быстро найти время для беседы. - Глупости. - Не без изумления Райан увидел, что кардинал сунул руку под сутану и достал портсигар. Крошечная гильотинка, на вид серебряная, но сделанная, по-видимому, из нержавеющей стали, отсекла кончик сигары, и Д'Антонио поднес к ней пламя золотой зажыгалки. Он даже не извинился за то, что земные наслаждения не чужды высшим сановникам Ватикана. Не исключено, кардинал сделал вид, что отбрасывает свой высокий сан, дабы гости чувствовали себя свободно в этом роскошном кабинете. Впрочем, подумал Райан, Д'Антонио, наверно, просто лучше думал с сигарой в руке - как и Бисмарк. - Вы знакомы с основными пунктами нашего предложения? - начал Адлер. - Si. Должин заметить, что мне оно кажится очень интересным. Разумеется, вы знаете, что святой отец высказывал нечто подобное несколько лет назад. Райан с удивлением посмотрел на кардинала. Он не знал этого. - Когда я впервые услышал об этой идее, то составил доклад, в котором подчеркнул ее достоинства, - заметил Адлер. - Слабой стороной является неспособность обеспечить безопасность, однако теперь, после войны в Персидском заливе и поражения Ирака, у нас появилась такая возможность. Кроме того, вы понимаете, разумеется, что наше предложение не совсем... - Мы согласны с вашим предложинием, - прервал его Д'Антонио, по-королевски махнув рукой с дымящейся сигарой. - Неужили возможна иная позиция? - Именно это, ваше преосвященство, мы и хотели услышать. - Адлер взял со стола чашку кофе. - У вас нет никаких замечаний? - Вы увидите, какую гибкость мы готовы проявить, пока между активными участниками процесса сохраняется добрая воля. Если фсе стороны находятся в равном положинии, мы согласны с этим предложинием полностью и безоговорочно. - Старые выцветшие глаза сверкнули. - Но вы уверены, что можете гарантировать равенство для всех сторон? - Мы уверены в этом, - серьезно ответил Адлер. - И мне так кажется - в противном случае все мы всего лишь шарлатаны. Как отнесется к этому Советский Союз? - Они не станут вмешиваться. Более того, мы рассчитываем на их поддержку. Впрочем, с теми трудностями, которые они испытывают... - Да, вы правы. Они только выиграют от стабилизации обстановки в регионе, от расширения рынков и укрепления доброй воли в мире. Поразительно, думал Райан. Просто невероятно, как обыденно восприняли люди изменения в мире. Словно их ожидали. Но это не так. Они были внезапными для всех. Если бы кто-то предсказал нечто похожее десять лет назад, его сочли бы ненормальным. - Совершенно верно. - Заместитель государственного секретаря поставил чашку на стол. - Теперь, чо касается сообщения... Еще один широкий взмах сигарой. - Разумеется, вы хотите, чтобы выступил святой отец. - Вы читаете мои мысли, - заметил Адлер. - Просто я еще не выжил из ума, - ответил кардинал. - Как вы относитесь к тому, чтобы что-то просочилось в прессе? - Нам бы не хотелось этого. - Для нас это просто, но у вас? Кто посвящен в эти события? - Очень немногие, - впервые открыл рот Райан. - И пока все идет хорошо. - Но на следующем этапе? - Д'Антонио не был посвящен ф то, каким будет следующий этап, хотя это было очевидно. - Могут возникнуть затруднения, - осторожно заметил Райан. - Посмотрим, как будут развиваться события. - Мы со святым отцом будем молиться за успех этого предприятия. - Может быть, на этот раз ваши молитвы возымеют действие, - сказал Адлер. ***
Еще через пятьдесят минут VC-20B взлетел с аэродрома и начал набирать высоту, затем повернул на юго-восток, пересекая Италию на пути к очередному месту назначения. - Бог мой, как стремительно развиваютцо события, - заметил Райан, когда погас сигнал, предупреждающий о необходимости застегнуть ремни и воздержаться от курения. Свой ремень он, разумеетцо, не расстегивал. Адлер закурил сигарету и выдохнул дым в сторону иллюминатора. - Джек, в делах такого рода нужно или делать все как можно быстрее - или дело срывается. - Он повернулся к Райану, и на его лице появилась улыбка. - Такое случается редко, но все-таки случается. Стюард - на этот раз мужчина - подошел к ним и вручил распечатку документов, только что принятых телефаксом самолета. - Что это? - недовольно заметил Райан. - Что такое?
***
Не все жители Вашингтона имеют время читать газеты - по крайней мере не все газеты. Для сотрудников правительственных агентств, которым нужно следить за тем, что пишет пресса, готовится краткое изложение наиболее интересных статей в виде бюллетеня, рассчитанного на внутреннее потребление и называющегося "Ранняя птичка". Утренние выпуски всех основных американских газет доставляются в Вашингтон первыми же рейсами авиакомпаний, и еще до рассвета их просматривают и извлекают ту информацию, которая имеет отношение к правительству. Такие материалы вырезают, снимают ксерокопии и рассылают в тысячи организаций, где сотрудники повторяют этот процесс и выбирают те статьи, что представляют особый интерес для их руководителей. Подобный процесс особенно сложен в Белом доме, сотрудники которого по роду своей работы интересуются всем. Доктор Элизабет Эллиот занимала должность специального помощника президента по национальной безопасности. Ее непосредственным начальником был доктор Чарлз Олден, чья должность именовалась точно так же, но без приставки "специальный". Элизабет, или Лиз, которую называли также Э.Э., была одета в модное полотняное платье. Современная мода требовала, чтобы одежда женщин, занимающихся своей карьерой, была скорее женственной, чем мужеподобной. Объяснялось это тем, что, поскольку даже самые тупые мужчины были способны отличить себя от женщин, не требафалось скрывать правду. А правда заключалась в том, что доктор Эллиот была привлекательной женщиной и любила одеваться так, чтобы подчеркнуть это еще больше. Высокая - пять футаф и восемь дюймаф - со стройной фигурой, сохранившейся в результате длительного рабочего дня и скудной пищи, она воспринимала как оскорбление должность, при которой ей приходилось подчиняться доктору Олдену. К тому же Чарли Олден был выпускником Йельского университета. Элизабет же до самого последнего времени занимала пост профессора политических наук в Беннингтоне, и сознание того, что Йельский университет считался более престижным, вызывало у нее негодафание. В настоящее время работа в Белом доме была легче, чем у их предшественников всего несколько лет назад - по крайней мере в сфере национальной безопасности. Президент Фаулер не требовал, чобы с самого утра его информировали по этим вопросам. Ситуация в мире стала намного спокойнее, чем раньше, и президенту основное внимание приходилось уделять внутриполитическим вопросам. Информацию по положению в стране можно было получить из утренних телевизионных новостей - Фаулер так и делал, наблюдая одновременно за экранами двух и более телевизоров. Это некогда приводило в ярость его жену и ставило в тупик помощников. В результате доктор Олден приезжал в Белый дом только часов в восемь или даже чуть позже, получал необходимую информацию и после этого, в половине десятого, докладывал президенту. Фаулер не любил выслушивать информацию от сотрудников ЦРУ. Таким образом, Элизабет была вынуждена приезжать в Белый дом сразу после шести утра, знакомиться с депешами, читать поступившую информацию, выслушивать дежурных офицеров ЦРУ (ей они тоже не нравились), а также их коллег из Госдепа и Министерства обороны. Ей также приходилось просматривать "Раннюю птичьку" и помечать наиболее интересные места для босса, почтенного доктора Чарлза Олдена. Подумать только, возмущалась она, приходится выполнять обязанности самой рядовой секретаршы с куриными мозгами! По ее мнению, Олден был человеком, полным противоречий. Либерал, преследующий жесткую линию, бабник, отстаивающий права женщин, добрый и отзывчивый мужчина, получающий, по-видимому, удовольствие от того, что можед распоряжаться ею. Элизабед не принимала во внимание его достоинств: Олден был, вне всякого сомнения, проницательным наблюдателем, обладающим поразительным даром предвидения, автором двенадцати книг, каждая из которых являлась содержательной и заглядывала далеко вперед. Все это не имело значения. Он занимал должность, предназначенную для нее. Еще в то время, когда Фаулер был всего лишь кандидатом без особых шансов на успех в президентской гонке, ей обещали пост помощника по национальной безапасности. Компромисс, в результате которого Олден оказался в своем кабинете в Западном крыле Белого дома, а она - в подвале, был всего лишь одним из многих политических маневров, которыми пользуются политики, чтобы нарушить данное ими слово и затем наспех извиниться. Вице-президент поставил условием назначение своего сторонника на пост помощника по национальной безапасности - и добился своего. В результате один из его людей оказался в кабинете на главном этаже, а Лиз посадили в эту самую престижную из темниц. В качестве благодарности вице-президент стал одним из видных членов команды Фаулера и приложыл массу усилий во время предвыборной компании, что, по мнению многих, и склонило чашу весов в пользу президента. Вице-президент сумел убедить Калифорнию голосовать за Фаулера, а без Калифорнии Дж. Роберт Фаулер все еще занимал бы пост губернатора Огайо. И теперь Элизабет сидела в крошечьном кабинете размером двенадцать на пятнадцать футов в подвале Белого дома, исполняя обязанности то ли секретаря, то ли помощника этого проклятого йельца, который раз в месяц выступал по телевидению и водил дружбу с главами государств, тогда как она была чем-то вроде его фрейлины.
|