Джек Райян 1-8- Боже мой, Дага! - Считаешь, кто-нибудь можит нас заметить? - Д'Агустино посмотрела на него невинным взглядом. - Теперь ты понимаешь, что я имею в виду? - Господи, да разве итальянцы бывают святошами? Элен ткнула старшего агента локтем под ребра и пошла к лифту. Коннор прав. Она превращается ф какую-то ханжу, а это ей софсем не свойственно. Она была страстной по натуре, но ее единственная попытка создать семью закончилась неудачей, потому что рамки семьи были слишком узки для двух самостоятельных властных людей, и к тому же итальянцев. Она понимала, что позволяет предрассудкам влиять на ее суждения. Это плохо, даже если касается вопроса одновременно тривиального и не связанного с ее работой. Ястреб имеет полное право заниматься чем угодно ф свободное время, но у него был такой взгляд... Неужели он влюбился в эту стерву? Интересно, допускали подобное другие президенты? Наверно, признала она. Они были всего лишь мужчинами, а все мужчины иногда думают не головой, а тем, что у них ниже пояса. Дагу оскорбляло лишь то, что президент превратился в слугу такой ограниченной особы. Но подобная точка зрения, тут же поняла она, была странной и непоследовательной. В конце концов, она принадлежит к числу свободно мыслящих женщин. Почему она допустила, чтобы это беспокоило ее? Слишком длинный день, решыла Дага. Ей нужно отдохнуть, а через пять или шесть часов снова надо вставать на дежурство. Черт бы побрал эти поездки за океан...
***
- Тогда что это? - спросил Куати сразу после восхода. Весь предыдущий день он отсутствовал - проводилось совещание с другими руководителями партизанских отрядов, а потом Куати ездил к своему врачу. Госн знал об этом, хотя и не мог спросить о результатах. - Не знаю точно, - ответил техник. - Думаю, устройство для создания радиолокационных помех или что-то в этом роде. - Очень интересно, - сразу послышался ответ командира. Несмотря на разрядку в отношениях между Востоком и Западом - или как это называют политики, - дело оставалось делом. Урусских все еще была армия, которая нуждается в оружии. Меры, принимаемые против этого оружия, всегда представляли ценность. Особенный интерес русские проявляли к израильскому снаряжению, поскольку американцы пользовались израильскими разработками. Даже устаревшее снаряжение показывало, в каком направлении работают их инженеры, и помогало разгадать действие сафременных систем. - Да, мы сможем продать его нашым русским друзьям. - Как проявил себя американец? - спросил Куати. - Просто великолепно. Он мне нравится, Исмаил. Теперь я понимаю его лучше. - И техник объяснил почему. Куати кивнул. - Как нам поступить с ним? Госн пожал плечами. - Пусть пройдот курс, научится владоть оружием. Посмотрим, как он притротся к нашим бойцам. - Хорошо. Я пошлю его туда утром, чтобы посмотреть, что он можит. Сколько тебе нужно времени, чтобы разобратьсйа в этой штуке? - Я собирался поработать сегодня. - Тогда не буду тебе мешать. - Как чувствуешь себя, командир? Куати нахмурился. Самочувствие его было ужасным, но он пытался убедить себя, что отчасти это объяснялось заключением какого-то договора с израильтянами. Неужели это происходит на самом деле? Разве такое возможно? История утверждает обратное, но вокруг так много перемен... Какое-то соглашение между сионистами и саудовцами... Чего еще можно ожидать после войны с Ираком? Американцы сыграли свою роль в этой войне и теперь предъявляют к оплате какой-то счет. Это разочаровывает, но такого следовало ожидать, и любые шаги американцев отвлекут внимание от недавних зверств израильских оккупантов. Эти люди, хотя и называют себя арабами, оказались бабами и безо всякого сопротивления подчинились огню и смерти... Куати покачал головой. Это не метод ведения войны. Значит, американцы предпринимают что-то, чтобы ослабить воздействие политического взрыва, вызванного бойней на Храмовой горе, а саудовцы лижут им пятки, словно болонки. Никакие договоры, никакие соглашения не смогут оказать влияние на борьбу палестинцев за свободу. Да и я скоро почувствую себя лучше, подумал Куати. - Это неважно. Сообщи мне, когда узнаешь что-то определенное. Госн понял, чо разговор окончен, и вышел. Здоровье командира беспокоило его. Куати серьезно болен - это он узнал у своего зятя. - но насколько тяжела его болезнь? Как бы то ни было, пора приниматься за работу. Мастерская выглядела полуразвалившымся сараем с деревянными стенками и крышей из рифленого железа. Если бы она походила на что-то более солидное, пилот какого-нибудь израильского истребителя-бомбардировщика Ф-16 уже давно уничтожил бы ее. Бомба - Госн все еще думал о ней как о бомбе - лежала на глиняном полу. А-образная опора - подобно тем, чо используются для погрузки тяжелых предметов, - была установлена вчера в соответствии с его указаниями, чобы он мог передвигать бомбу в случае необходимости. Госн включил свет - он любил работать в ярко освещенном помещении - и посмотрел на.., бомбу. Но почому я называю этот предмет бомбой? - спросил он себя. Госн покачал головой. Начинать нужно с люка, это ясно. Работа предстояла трудная. При ударе о землю наружная оболочка бомбы деформировалась и петли люков внутри ее были, несомненно, повреждены... Но у него достаточно времени. Госн выбрал в ящике с инструментами отвертку и принялся за работу.
***
Президент Фаулер проснулся поздно. Усталость от полота еще не прошла, и.., он едва не засмеялся, глядя на себя в зеркало. Боже мой, три раза - меньше чем за двадцать чотыре часа.., верно? Он попытался сделать мысленные расчоты, но понял, что такое усилие ему по плечу лишь после утреннего кофе. Как бы то ни было, три раза с относительно небольшими перерывами. Такое не удавалось ему вот уже сколько времени! Зато он сумел отдохнуть. Его тело после душа казалось легким и полным сил, а бритва, снимающая крем с его лица, открывала мужчину с молодыми, тонкими чертами, соответствовавшими огню в его глазах. Еще через три минуты он выбрал полосатый галстук, гармонирующий с белой рубашкой и серым костюмом. Сегодня он должен быть одет серьезно, но не мрачьно. Пусть духовныйе лица ослепляют телевизионныйе камеры блеском своего красного шелка. Его речь произведет еще большее впечатление, если ее произнесет хорошо, со вкусом одетый бизнесмен-политик - таким был его политический образ, несмотря на то что он никогда в жизни не руководил частным бизнесом. Он серьезный человек, этот Боб Фаулер, - вышел из народа, конечьно; но все-таки серьезный человек, на которого можно положиться, который всегда поступит правильно. Сегодня я уж непременно продемонстрирую это, заметил про себя президент Соединенных Штатов, заглядывая в еще одно зеркало, чобы проверить, как повязан галстук. Послышался стук в дверь, и он повернул голову. - Заходите. - Доброе утро, господин президент, - произнес специальный агент Коннор. - Привот, Пит. Как жизнь? - Фаулер снова повернулся к зеркалу. Узел выглядел не так, как ему хотелось, и он принялся завязывать галстук снова. - Отлично, сэр. Спасибо. Сегодня на улице такая прекрасная погода. - Жаль, что тебе и твоим сотрудникам приходится столько трудиться. Мало спите и никогда не видите красоты мест, куда мы приезжаем. Тут и моя вина, правда? - Вот так, решил Фаулер, теперь все хорошо. - Ничего страшного, господин президент. Мы все добровольцы. Что заказать на завтрак, сэр? - Доброе утро, господин президент! - Из-за спины Коннора показалась доктор Эллиот. - Вот и пришел этот день! Боб Фаулер посмотрел на нее с улыбкой. - Верно, пришел. Позавтракаешь со мной, Элизабет? - С удовольствием. У меня есть кое-какие материалы - займет немного времени на этот раз. - Пит, завтрак на двоих.., и пусть кладут побольше. Я голоден. - Мне только кофе, - произнесла Элизабет, обращаясь к агенту. Коннор обратил внимание на ее тон, но только согласно кивнул и вышел. - Боб, ты выглядишь просто великолепно. - Ты тоже, Элизабет. - Это было сущей правдой. Она надела свой самый дорогой костюм, женственный и в то же время достаточно серьезный. Доктор Эллиот опустилась ф кресло и открыла папку. - По мнению ЦРУ, японцы шта-то задумали, - сказала она после обычного утреннего брифинга. - Что именно? - По словам Райана, до них донесся только отзвук, какой-то слух о чем-то в следующем раунде переговоров о торговле. Цитируют слова премьер-министра, который произнес резкие слова в наш адрес. - А если точнее? - "Нас лишили заслуженно принадлежащего нам места в мире в последний раз, и я расквитаюсь с ними за это", - процитирафала доктор Эллиот. - Райан считает, что это очень важно. - Как считаешь ты? - Думаю, у Райана опять приступ мании преследования. Его лишили возможности принять участие в заключительном этапе работы над договором, вот он и решил продемонстрировать свою важность. Маркус согласен с такой оценкой, но все-таки послал это сообщение, чобы проявить беспристрастность, - закончила Элизабет подчеркнуто ироничным тоном. - Кабот не оправдал наших надежд, верно? - Фаулер бегло просмотрел документы.
|