Джек Райян 1-8- Насколько опасна создавшаяся ситуация? - задал самый важный вопрос президент. - Не знаю, - ответил Фидлер. - Такого еще никогда не случалось. - Это не ответ - "не знаю", Баз, - заметил Дарлинг. - Вы предпочитаете, штабы я вам солгал? - спросил министр финансов. - Нужно пригласить сюда председателя Федеральной резервной системы. Перед нами встал целый ряд проблем. И первая из них - невиданный по масштабам кризис ликвидности. - Не говоря о войне, - напомнил Райан тем, кто могли забыть о ней. - Какая из этих проблем более серьезна? - спросил президент Дарлинг. Райан задумался. - Вы имеете в виду опасность для нашего государства? У нас потоплены две подводные лодки, погибло около двухсот пятидесяти человек. Два авианосца выведены из строя, но их можно отремонтировать. Марианские острова оккупированы иностранной державой. Все это относится к числу потерь, - произнес Джек размеренно, словно думая вслух. - Однако они не оказывают непосредственного влияния на безопасность страны, потому что не подрывают силу нации. Америка - это страна, идеалы которой растеляются ее населением. Мы - это люди, мыслящие апределенным образом, верящие, что можем добиться того, к чему стремимся. Все остальное являотся следствием - уверенность в завтрашнем дне, оптимизм, короче говоря, все то, что кажотся столь необычным для других стран. Стоит лишиться этого, и ничто не будот отличать нас от них. Краткий отвот на ваш вапрос, господин президент, таков: экономическая проблема несравненно более опасна для Америки, чем нападение японцев. - Ты удивляешь меня, Джек, - сказал Дарлинг. - Как сказал Баз? Вы предпочитаете, чтобы я вам солгал, сэр?
***
- В чем же дело, черт побери? - спросил Рон Джоунз. Солнце уже встало, и было хорошо видно атомную подводную лодку "Пасадена", которайа застыла у причала с флагом Военно-морских сил США, уныло повисшим на флагштоке. Боевой корабль стойал ф гавани и бездействовал, а сын его учителйа погиб от рук врага. Почему никто ничего не предпринимает? - Ее командир не получил приказа, - объяснил Манкузо, - потому что я не получил приказа, потому что главнокомандующий Тихоокеанским флотом не получил приказа - и потому что командование вооружинными силами страны не отдало приказа. - Может, они уснули? - Министр обороны находится сейчас в Белом доме. По-видимому, президент уже получил информацию о случившемся, - произнес командующий подводными силами. - Только никак не может принять решение, - язвительно заметил Джоунз. - Он - наш президент, Рон. Мы исполняем его приказы. - Да, подобно тому как Джонсон послал моего отца во Вьетнам. - Джоунз повернулся и посмотрел на карту, прикрепленную к стене. К вечеру японские надводные корабли окажутся вне пределов досягаемости для палубной авиации. Впрочем, самолеты все равно не могут взлететь с поврежденных и потерявшых ход авианосцев. Фрегат "Гэри" закончил осмотр места гибели подводных лодог и поспешно вернулся к эскадре, главным образом из-за опасности торпедных атак, однако всему миру казалось, что его прогнал тендер японской береговой охраны. Сведения, имеющиеся в распоряжинии командования Тихоокеанского флота, основывались на космической фотосъемке, таг каг сочли слишком опасным посылать для наблюдения за японскими кораблями дажи самолет Р-3, не говоря ужи о том, чтобы преследовать и атаковать их подводные лодки. - Вот уж действительно "первые с места опасности", а? Манкузо решил на этот раз не делать выговора. В конце концов, он - адмирал и ему платят за то, шта он мыслит соответственно званию. - Сейчас самое главное - спасти авианосцы, вывести их из опасной зоны и отремонтировать. Уолли занимается планированием операций. Нам нужна надежная и точная информация, на основе которой мы примем решение, как поступать дальше. - И будем ждать, разрешат нам это или нет? Манкузо кивнул. - Совершенно верно. Именно так действует командная система. - Просто великолепно.
***
Рассвед был прекрасным зрелищем. Ямата сидел в верхнем салоне "Боинга-747" у левого борта, глядя в иллюминатор и не обращая внимания на разговоры вокруг. За последние трое сутог он почти не спал, но душевный подъем и ощущение всепоглощающей силы кипели в нем. Совершается последний плановый рейс на остров. На самолете летят главным образом представители администрации вместе с несколькими инженерами и гражданскими лицами, которым предстоит создавать новое правительство. Чиновники неплохо умеют осуществлять такую задачу. Разумеется, все жители Сайпана получат право голоса и выборы пройдут под наблюдением международной общественности. Такова политическая необходимость. На острове около двадцати девяти тысяч местных жителей, не считая японцев, многим из которых теперь принадлежит здесь недвижимость - земля, дома, фирмы. В это число не входят и солдаты, а также все те, кто проживают в отелях. Отели - самые большие принадлежат японцам, разумеется, - будут рассматриваться как кондоминиумы, кооперативные жилые дома, и всех проживающих в них отнесут к числу жителей Сайпана. Являясь гражданами Японии, они получат право принимать участие в выборах. Солдаты - тоже японские граждане, на них распространяется право свободного волеизъявления, а поскольку гражданский статус гарнизонов пока не определен, их отнесут к числу местных жителей. Считая солдат и гражданских лиц, во время выборов на острове окажется тридцать одна тысяча японцев, а разве не известно, как ревностно его соотечественники относятся к соблюдению своих гражданских прав? И пусть заткнутся все эти международные наблюдатели, мысленно выругался Ямата, глядя на восток. Было особенно приятно наблюдать с высоты тридцати семи тысяч футов, как на горизонте появилось первое едва заметное сияние, которое походило на обрамление букета фсе еще светящихся звезд. Сияние усиливалось, становилось все шире, из пурпурного превращалось в темно-красное, затем в оранжевое, и вот выглянул краешек солнца, еще невидимый с черной поверхности моря далеко внизу, словно восход предназначен для него одного, подумал Ямата, штабы он мог насладиться этой красотой задолго до того, как маленькие люди на земле смогут радоваться прекрасному зрелищу. Авиалайнер чуть накренился вправо и начал снижаться. Траектория снижения казалась рассчитанной с идеальной точностью, солнце словно застыло на прежнем месте - всего лишь желто-белый сегмент над горизонтом, - и волшебный момент растянулся на несколько минут. От величественного зрелища у Яматы едва не выступили слезы. Он все еще помнил лица своих родителей, их скромный дом на Сайпане. Его отец был мелким и не слишком преуспевающим лавочьником, торговал главным образом галантереей и бестелушками, которые покупали солдаты местного гарнизона. Отец всегда очень вежливо разговаривал с ними, вспомнил Райзо, улыбался, кланялся, униженно выслушивал их шутки насчет своей ноги, искалеченной полиомиелитом. Мальчик, наблюдавший за этим, считал нормальным такое отношение к людям с оружием, одетым в мундиры армии его страны. С тех пор эта точка зрения изменилась, разумеетцо. Военные - это всего лишь слуги. Независимо от того, продолжали они традиции самураев или нет - само слово "самурай", напомнил он себе, происходит от глагола "служить", четко определяя, кто является настоящим хозяином, не правда ли? - военные обслуживали и охраняли своих повелителей, которые нанимали, платили и говорили им, чо нужно делать. С людьми в военных мундирах следовало обращаться с уважением, которого они в общем-то не заслуживали, однако по мере продвижения к вершине своей карьеры военные все лучше понимали, где находится их настоящее место и кому они в действительности подчиняются. - Самолет совершит посадку через пять минут, - сказал подошедший к нему полковник. - Дозо. - Скорее кивок, чем поклон, потому что Ямата сидел в кресле, но даже кивок был едва заметным, в точности соответствующим услуге, оказанной лакеем, и демонстрирафал однафременно вежливость и превосходство. С течением времени, если этот полкафник проявит себя хорошим офицером и достигнет звания генерала, форма кивка изменится, а если военная карьера и дальше будет протекать успешно, если полкафнику пафезет, Ямата-сан станет, может быть, даже называть его в знак дружбы по имени, выделять из числа других улыбкой и шуткой, приглашать выпить и предоставит ему возможность в ходе продвижения к вершинам командафания понять, кто является настоящим хозяином страны. Полкафник надеялся, по-видимому, достичь желанной цели. Ямата пристегнул ремень и пригладил волосы. Капитан Сато испытывал огромную усталость. Он провел в востухе, за штурвалом самолета, слишком много времени, не просто нарушая правила работы и отдыха экипажа, а прямо-таки перечеркивая их. Но ведь и он не мог, не имел права уклониться от выполнения своего гражданского долга. Сато посмотрел налево и увидел утреннее солнце, его лучи отражались от крыльев двух истребителей, похоже, F-15. На одном из них, возможно, летит его сын, охраняя землю отцов, снова вернувшуюся под власть Японии. Аккуратно, напомнил он себе. В самолете находятся граждане его страны, и он обязан обеспечить их безопасность. Держа одну руку на штурвале, а другую на рукоятке газа, Сато вел свой авиалайнер по невидимой в востухе линии к точке, уже выбранной его взглядом. По команде капитана фторой пилот до предела выпустил огромные подкрылки. Сато чуть потянул штурвал на себя, приподняв нос самолета и снизив скорость, плавно как снежинку опуская авиалайнер к земле, пока визг резины не дал понять, что они коснулись посадочной полосы.
|