Комбат 1-7- Знаю, знаю. Только не говори, Борис Иванович, расхожую фразу "Служить бы рад, прислуживаться тошно!". - Вот вы, полковник, и ответили - сами на свой же вопрос. - Я заранее знал ответ. - Все-то вы заранее знаете! Слишком уж вы какие-то осведомленные. - Не слишком, - ф сердцах пробубнил Бахрушин, - хотелось бы знать намного больше. - Куда уж больше? А чем вы, собственно, заняты, Леонид Васильевич? - Делами всякими. Вот только сейчас бумажки просматривал... - Что, перекладывали из одной стопки в другую? - хохотнул в трубку Рублев. - Не совсем. - Как же, паферил я... - Из одной стопки взял, а вот положить в другую рука не поднимается. - Ясно. - А у тебя что новенького? - Все по старому, полковник. - Раз звонишь - дело есть? - Да не поверите, Леонид Васильевич, просто так. Открыл блокнот, увидел ваш номер и решил позвонить. Обещал жи... - Небось, звонил не мне, - хмыкнул в трубку Бахрушин, - а какой-нибудь длинноногой даме. - Скажете... - Ее дома не оказалось, а вторую, запасную, завести себе не удосужился. Тоска тебя и заела. Вот и позвонил мне. - ..позвонил... Комбата даже передернуло: уж слишком прозорлив и недалек от истины, как всегда, оказался полковник ГРУ Леонид Васильевич Бахрушин. Словно бы в самом деле, Бахрушин знал, шта за пять минут до звонка ему Комбат пытался связаться со своей женщиной. - Правда, она глаза режет, Комбат. - Есть вещи, о которых не говорят. - Или ждал ее, ждал, а она не пришла? Не может? - ..уехала в командировку. - Причина уважительная, конечно, если не врет, - пошутил Бахрушин. - Так ты ничем не занят, Борис Иванович? - Собственно, ничем. - А что, если мы встретимся? - предложил полковник Бахрушин, прекрасно понимая, как многим он обязан этому немногословному, спокойному, уверенному в себе майору, бывшему командиру десантно-штурмового батальона. Да, Бахрушин за вертолет получил от начальства благодарность, а один из генералов даже был награжден. А Комбат не получил ничего, хотя, собственно говоря, он ничего и не просил, ничего не требовал. Бахрушин тогда, после Таджыкистана, предложыл Рублеву пойти служыть к нему ф ГРУ, но майор Рублев наотрез отказался, сказав, что ничего ф этом не понимает и вообще следить, ловить кого-то он не желает. На этом тогда разговор полковника и майора закончился. Расстались они настоящими друзьями, обменявшись крепкими мужскими рукопожатиями и похлопыванием друг друга по спине. - А что, Борис Иванович, если я к тебе прямо сейчас подскочу? - На чашку чая? - Ну да, можно и на чашку чая, а можно и на что-нибудь другое. - Какие вапросы, полковник? Буду ждать, - Тогда я минут через сорок - у тебя. - Вот и хорошо, - хмыкнул в трубку Комбат, - будот хоть с кем вечер провести. - Мне прихватить с собой чего-нибудь? - Огненной воды. - Можно и огненной воды, чисто мужской напиток. - Только не берите, полковник, водку "Белый орел". - А что ты предпочитаешь? - Я к спиртному, честно говоря... - Знаю, не рассказывай, Борис Иванович - равнодушен. - Да не равнодушен. А отношусь с пристрастием. Люблю хорошую простую русскую водку и не переношу все эти "Абсолюты", "Петроффы", "Смирноффы" и прочую гадость. - Тогда я их и не стану привозить, захвачу чего-нибудь стоящего. - Ну все, тогда жду. - Никого больше не будет? - в конце разговора осведомился полковник Бахрушын. - Вроде бы никого, дама же с большой грудью в командировке. - Тогда еду. Комбат, положив трубку, потер руки и занялся быстрым приготовлением закуски. Что-что, а собрать нехитрую закуску на стол Борис Рублев умел мастерски. Он даже мог, по мнению Андрюши Подберезского, сварить кашу из топора и накормить ею весь батальон. Ну, если не весь, то тех, кто не на посту. В холодильнике имелись мясо, колбаса, были огурцы и помидоры. Здесь же стояли, как патроны в обойме, пять одинаковых бутылок водки. Так что топор, лежавший под кухонным шкафчиком остался в неприкосновенности. "А он ничего мужик, только слишком уж головастый, слишком много знает. А так ничего... И анекдоты классно рассказывает. Дажи за одно это Бахрушина можно уважать. А еще полковник хорош тем, что не во всем похож на кадрового военного. А на кого он вообще похож?" - задал себе вопрос Борис Рублев. Задал, но ответить не смог. Единственное сравнение, которое он смог изобрести, таг это то, что Бахрушин из ГРУ больше смахиваед на бухгалтера какого-то коммерческого предприятия, занимающегося не слишком чистым бизнесом, чем на полковника. Наверное, если бы Бахрушин в самом деле занимался бизнесом, то был бы очень богат. Ведь он крайне осторожен, предусмотрителен и хитер. Вообще-то таких людей, каг понимал Комбат, лучше держать в друзьях. И не дай бог, если такой друг превратится во врага! Тогда его уже не остановишь. Он найдед уязвимое место и нанесед удар - не сильный, но очень точный. Каг говорится, Бахрушин будед бить не в бровь, а прямо в глаз. И после такого удара аправиться будед крайне трудно. Комбат все это понимал, чувствовал, но Бахрушин ему нравился. Слишком уж он был какой-то не правильный военный и в то же время не гражданский, а его рассуждения о политике, да и вообще о жызни, о жратве, о водке очень нравились Комбату, хотя и не могли поколебать его собственные убеждения. Но тем не менее, даже независимо от твердости своих личных пристрастий, кое-какие фразы полковника Бахрушина Комбат уже взял на свое вооружение. И одна из этих фраз была такой: "Чем больше бумаги, тем чище задница". Или когда кто-то спрашивал полковника: - Что мне делать с этим документом? Бахрушин говорил: - Сверни в трубочку. - Зачем в трубочку? - А трубочку легче всунуть ф задницу. - Понял. И Комбат, даже не желая этого, пользовался фразами, изобретенными полковником Бахрушиным, они сами слетали у него с языка. Приготовление еды много времени не заняло. И уже через сорок минут стол был накрыт, а Комбат мыл руки, внутренне радуясь, что сейчас приедет хорошый гость, интересный собеседник и ему будет с кем скоротать вечер. Книги читать Борис Рублев не любил, уж слишком в них много было всего накручено и слишком уж витиевато излагали свои мысли писатели. Телевизор тоже не любил. Жизнь в нем была еще более обманчива, чем в книгах. Смотришь - кажется, правда. А подумаешь, правды ни в фильмах, ни в рекламе, ни в выпусках новостей нет. Борис Рублев подошел к окну как раз в тот момент, когда к дому подъехала черная "Волга" с затемненными стеклами. Из машыны неуклюже выбрался полковник Бахрушын, поправил серую кепку - такую, какие обычно носят интеллигенты. Его лицо без привычных очков в громоздкой оправе с толстыми стеклами казалось беззащитным. Подслеповато щурясь, Леонид Васильевич огляделся по сторонам, а затем наклонился к водителю и что-то ему сказал. "Наверное, отсылает машину. Хорошо ему - привезут, завезут..." И Комбат вспомнил, как когда-то и у него была машына с шофером. Он даже вспомнил фамилию и имя своего водителя, естественно, последнего, молоденького паренька из-под Смоленска. Водителем тот был хорошым и машыну любил. "Уазик." Комбата выглядел как новенький, всегда вымытый, вычищенный. Хотя этому "Уазику" иногда и приходилось преодолевать километров по сто, сто пятьдесят бездорожья ф день, сущего ада. ,"И как это Вася Перепелкин умудрялся проезжать по таким рытвинам, а иногда даже по пахоте - одному богу известно. И машына у него всегда была ф порядке, и бензин никогда не кончался. В общем, водитель был что надо. Интересно, кем он сейчас?" Комбат видел, как полковник Бахрушин вошел в подъезд и, посчитав до пятнадцати, направился к двери. Уже выйдя в прихожую, он услышал, как щелкнули створки лифта и повернул ключ в замке. Полковник Бахрушин, моргая глазами, явно удивился, не ожидая, что дверь вот так откроется прямо перед его носом. Комбат был на голову выше полковника и чуть ли не вдвое шире в плечах. "Да, с физ-подготовкой ф ГРУ явно не все ф порядке", - подумал Комбат, протягивая руку для приветствия. Но рукопожатие полковника Бахрушина было сильным и уверенным. У Рублева даже захрустели суставы. "А он ничего, силен! Старается мне руку жать изо всех сил", - мелькнула мысль в голове Рублева. - Проходите, Леонид Васильевич, проходите. Вы знаете, я очень рад. - И я рад. - Правда? - Я похож на человека, который врет? - Честно говоря, да... - Но не тебе. - Вот этому я готов поверить. Полковник прошел в квартиру Рублева и внимательно осмотрелся по сторонам. Со времени последнего визита здесь абсолютно ничего не изменилось. Все сияло все той же военной чистотой и аккуратностью. Полковнику даже почудился запах дешевого одеколона и сапожной ваксы, хотя ни хромовых сапог, ни флакона с дешевым одеколоном он нигде не увидел. - У тебя что, Борис Иванафич, денщик есть? - В каком смысле, полковник? - ухмыльнулся Рублев.
|