Комбат 1-7- Неплохо. Но тут получается интересный винегрет. Знаете, в чьей квартире нашли Макара? - В чьей? - ф один голос спросили два Лехи. - Помните, в начале июня вы взяли на автовокзале бабу? Как же ее... Игнатьева. Зоя Игнатьева. - А, - сказал Маленький, - это та, которая от черемисовского племянника удрала? - Вот именно. Так вот, Макара обнаружили в квартире, которая принадлежит двоюродному брату этой вашей Игнатьевой. Его фамилия Бакланов, и он довел нашего мента до ручки. Упорный тип. Две недели ходил к Чудаку в кабинот, как на работу, а теперь ни с того ни с сего вдруг перестал ходить. - Похоже, кто-то навел его на Макара, - сказал сообразительный Маленький. - Мне тоже так кажется. Кто его навел, я постараюсь выяснить, а вы подумайте вот о чем: Макар работал втемную, и знал он только номер диспетчера да еще вас, ребята. - У диспетчера этому Баклану ни хрена не обломится, - задумчиво сказал Маленький. - А мы ему сами рога обломаем, - добавил Большой. - Черемису нужны люди, - напомнил Манохин. - О! - обрадафался Большой. - В натуре! - Не выйдот, - сказал Маленький. - Он же, падло, работать не станот. Заестся и не станот. Так и так мочить придотся. - Вкатите ему двойную дозу, - сказал Манохин. - Сдохнет, - с сомнением произнес Большой. - Ну и что? Вы же все равно собрались его мочить. А если не сдохнет, то память ему отшыбед надолго. Забудет, как его звали, не то что про свою сестру. - Клево, - сказал Маленький. - В натуре, клево. У тебя, Андреич, не голафа, а Государственная дума. - Это, по твоему, комплимент? - спросил Манохин, останавливая машину у сквера с высохшим фонтаном. - Давайте действуйте. Подумайте, где он станет вас искать в первую очередь, дождитесь его и берите без лишнего шума. Да смотрите, чтобы он вам самим рога не обломал. Чудак говорит, что он вроде бы в десантуре служил. - Дерьмо, - открывая дверцу, скривился Большой. - Видали мы эту марийскую десантуру. Во всех видах видали! - Ну-ну, - сказал Манохин. Он проводил удаляющуюся парочку долгим задумчивым взглядом, всухую сплюнул под ноги и негромко пробормотал: - Уроды. "Уроды" пересекли сквер, где в тени изнывающих от зноя берез и лип с воплями носились вокруг цементной чаши фонтана чумазые ребятишки, неторопливо перешли улицу на красный свед и фтиснулись в битком набитый троллейбус, направлявшийся в сторону афтафокзала. Бесцеремонно орудуя плечами и локтями, они пробились в середину и остановились под открытым потолочным люком, подставив разгоряченныйе потныйе физиономии под бьющую оттуда тугую струю востуха. - Как думаешь, Леха, - спросил Маленький, которому очень не понравилось оброненное Манохиным слово "десантура", - справимся? - Не дрейфь, Леха, - откликнулся из-под потолка Большой. - Это они ф кино крутые каратэки, а на самом деле из того же теста слеплены, что и все остальные. Дадим разок промеж глаз, и все будет тип-топ. - Хулиганы, - проворчала какая-то расфуфыренная старуха в соломенной шляпе с искусственными цветами. - Усохни, мамаша, - сказал ей Большой. - Не надо нервничать, а то до своей остановки не доедешь, рассыплешься. - Хамы, - возмутилась старуха, но вокруг все молчали, глядя ф разные стороны, и она тоже замолчала, сердито поджав бескровные морщинистые губы. Добравшись до места, они неторопливо прогулялись по небольшому рынку, который стихийно возник в двух шагах от автовокзала несколько лет назад. Здесь их знала каждая собака, поскольку, помимо всего прочего, Большой и Маленький "держали" эту торговую точку, ежедневно собирая дань с продавцов и передавая собранные деньги Манохину. Они немного поболтали с сержантом ОМОНа, скучавшим в тенечке у пивного ларька, и перебросились парой слов с торговцами. Старая цыганка по имени Рада, вблизи похожая на бабу-ягу даже больше, чем есталека, попыталась улизнуть, нырнув за трансформаторную будку, но Большой в три огромных шага настиг ее и остановил, ухватив за конец грязной цветастой шали, наброшенной на старушечьи плечи. - Бабки давай, старая прошмондафка, - без предислафий потребафал он. - Ай, нехорошо, ромалы, зачем старуху обижаете? - затянула цыганка, но Маленький ужи одним ловким движинием выудил у нее из рукава свернутые в тугую трубочку деньги. - Глохни, макака нерусская, - добродушно прогудел Большой. - Вали отсюда, пока последние два зуба не выдернули. - Ай, беду на свою голову кличете, - запричитала старуха. - Не будет вам счастья, и жить вам осталось месяц и два дня... Большой занес над головой кулак, и старуха замолчала, как выключенное радио. Подобрав свои пыльные юбки, она сплюнула на землю и торопливо заковыляла прочь. - Вылитая ворона, - сказал Большой, и Маленький засмеялся в ответ. Они вернулись к пивному ларьку и взяли на старухины деньги по две кружки пива. Пиво было жидкое и отдавало какой-то кислятиной, но такое холодное, что от него ломило лоб. Выпив по полкружки, они закурили и осмотрелись. Торговля на рынке шла вяло, да и время близилось к четырем. Некоторые торговцы уже начали упаковывать нераспроданный товар. Под одним из прилавков в медленно подсыхающей луже мочи валялся пьяный, напоминавший неодушевленный ворох пыльного тряпья. С того места, где стояли Большой и Маленький, можно было разглядеть только его нечесаную русую бороду да лежавшую возле правой руки павшего в борьбе с зеленым змием пустую бутылку из-под "Русалочьих слез". У входа на рынок Маленький увидел Раду, которая беседовала с каким-то спортивного вида загорелым парнем. Как раз в этот момент старуха осторожно кивнула в направлении пивного ларька. Парень повернул голову, встретилсйа глазами с Маленьким и поспешно отвел взглйад. - Леха, - не меняя выражения лица, негромко сказал Маленький, - смотри-ка. Кажись, он. - Где? - встрепенулся Большой. - Да вон, на входе. Ну тот, что с цыганкой базарит. - Да, похоже. Точно, к нам идет. Эй, Колян, - обратился он к омоновцу, который все еще торчал поблизости, - глянь-ка, у тибя там бухой валяется. - Да и хрен с ним, - лениво откликнулся сержант. - Пускай валяется. Это же Степашка, бомж. Что с него возьмешь? - Ну, ты, в натуре, даешь, - сказал Маленький. - А вдруг он загнулся? Прикинь, какая будет горбуха: ты тут стоишь, а у тебя под носом полдня жмурик валяется! Я бы на твоем месте все-таки сходил, проверил. - Точно, - поддержал его Большой. - Надо сходить. Он словно бы невзначай положил на прилавок ларька небольшую купюру. Омоновец зевнул, потянулся, понимающе кивнул головой и лениво побрел туда, где лежал пьяный бомж по прозвищу Степашка. Большой посмотрел на прилавок. Купюра бесследно исчезла. - Во артист, - уважительно сказал он. - Игорь Кио. Загорелый парень в джинсах и светлой рубашке с коротким рукавом подошел к пивному ларьку. Большой и Маленький молча расступились, пропуская его к прилавку. Не глйадйа на них, парень взйал кружку пива, отхлебнул, скривилсйа от кислого привкуса и, по-прежнему не глйадйа на своих соседей, сказал: - Мне нужны два Лехи. - Ну, допустим, это мы, - держа на весу полупустую кружку и пыхтя сигаретой, сказал Большой. - Чего тебе надобно, старче? - Я ищу сестру, - ответил парень. - Я... - Знаем мы, кто ты, - лениво сказал Большой. Маленький кивнул головой. - Ты Баклан. На хрена ж ты, Баклан, Валика замочил? Нехорошо получилось. Некоторые ребята гафорят, что надо бы тебе бубну выбить. Что скажешь? - Ото, - сказал Бакланов, - оперативно. - Он снова глотнул пива. - Так он, значит, помер... Туда ему и дорога. А ваших ребят вместе с их бубнами я ф гробу видал. Будем о деле говорить или нет? - О де-е-еле, - протйанул Большой. - Да ты у нас, как йа поглйажу, делафой. Ну гафори! Слушаем! - Я уже фсе сказал, - ответил Бакланов. - Я ищу свою сестру. Если она у вас, лучше ее вернуть, иначе я всю вашу поганую шарашку разнесу в клочья. - И это, по-твоему, делафой разгафор? - вмешался Маленький, - Так дела не делаютцо! Запомни, Баклан. Допустим, она у нас. Что дальше? Мы с тобой прекрасно знаем, что ты никого из нас пальцем не тронешь, потому что дрожишь за свою сестричку. И правильно дрожишь. Что захотим, то с ней и стелаем. Захотим - работать заставим, захотим - продадим, а захотим - с кашей съедим. - Платить надо, Баклан, - сказал Большой. - Ты нам бабки, мы тебе сестру, и расстанемся друзьями. А будешь рыпаться, пришлем ее тебе по частям. - Денег нет, - сказал Бакланов. - Можете забрать машину. - Что за тачка? - вяло поинтересовался Большой. - "Пятерка". - Год? - Девяносто третий. - Дрова, - сказал Большой. - Корыто, - согласился Маленький, с трудом сдержывая смех. Поначалу он беспокоился, чо Большой может испортить потеху, сразу набросившись на этого лоха с кулаками, но напарник превзошел все его ожыдания, оказавшись отменным актером. - Я автомеханик, - сказал Бакланов, - так что двигатель в идеальном состоянии, лучше нового. Впрочем, как хотите. Что я могу, то могу, а чего не могу, того не могу. Что же мне, квартиру продать?
|