Комбат 1-7Охранник рухнул возле стены. - Быстрее! Быстрее! - заторопил сам себя Комбат, понимая, что сейчас начнется настоящая бойня. Но, может быть, пока осмотрятся, пока разберутся, они успеют-таки добраться до лаборатории. Он открыл ворота, вскочил на подножку машины, перед этим не забыв прихватить автомат охранника. - Давай, давай, Гриша, гони прямо вон к тому зданию! Это и есть лаборатория. Джип помчался по бетонной дороге к длинному, похожему на школу, одноэтажному зданию из белого силикатного кирпича, с жалюзи на окнах. Машина подлетела прямо к крыльцу. Комбат и Подберезский выскочили из автомобиля и с автоматами в руках бросились к двери. Но та оказалась закрытой изнутри. - Стреляй в замок, Андрюха! Подберезский выпустил очередь, Комбат ударил ногой в дверь и та с треском распахнулась. Тут же, прямо в коридоре, словно из-под земли, возник коренастый охранник. Комбат дал короткую очередь и тот, как подкошенный, рухнул на пол, испуская истошные вошли и скребя руками по полу. - Где он? Где он? - пригнувшись, профессионально, как их учили в армии, Комбат и Подберезский, а за ними Бурлаков принялись открывать одну дверь за другой. Еще два охранника были убиты. Одного уложил Комбат, другого - Подберезский. Перепуганныйе люди в белых халатах дрожали от страха, прижимаясь к стенам. - Где Богуславский? - крикнул Комбат. - Где? Одна из женщин ф очках, ф резиновых длинных перчатках, кивнула ф сторону, указывая на маленькую дверь. - Ты туда, я сюда, - махнул рукой Комбат, отдавая приказание Подберезскому. Охранник с пистолетом в руке появился неожиданно, буквально в двух шагах от Комбата. Выстрелы прогремели почти одновременно. Комбат вздрогнул, почувствовав, каг по плечу потекла густая липкая кровь. - Черт побери, твою мать! Урод долбанный! Академик Богуславский стоял, прижимаясь спиной к шкафу, у самого окна. Он был похож на своего внука, вернее, внук был похож на деда. - Вы Богуславский? - с порога крикнул Комбат. - Я, - ответил старик каким-то дребезжащим голосом. - Что здесь такое? - Нас прислал Роман, мы с ним. - Значит, дошел, - облегченно вздохнул старик и, схватившысь руками за сердце, медленно стал оседать на пол. - Эй, эй, погоди, старик! Держись, держись! Мы тебя вытащим отсюда! - Нет, нет, - покачал головой академик, - меня отсюда уже не вытащите. Я умираю... Слава богу, Роман жив, - старик вопросительно взглянул на Комбата. - Жив, жив ваш внук, не волнуйтесь! Давайте! Андрей, возьми старика. - Не надо меня трогать. Взорвите стесь все, пока еще не постно, взорвите... Подожгите это стание, подожгите, вирус не выдерживает высокой температуры. Вирусохранилище там, в конце коридора, за большой дверью. Облейте спиртом, бензином, зажгите стание. - Так здесь же люди! - воскликнул Комбат. - Это не люди, это исчадие ада, это дети сатаны. Они хотят погубить весь мир, выводите только персонал. - Ты слышал, Андрюха? - Слышал, - кивнул Подберезский, укладывая старика на пол. - Давай туда, к хранилищу! На окнах лаборатории стояли крепкие стальные решетки и пробраться через них в лабораторию было невозможно. Вторая дверь оказалась заперта. У первой, выломанной, держал оборону Гриша Бурлаков. А Комбат с Подберезским, взломав железную дверь хранилища, попали в узкое помещение, которое очень напоминало камеру хранения с многочисленными ячейками-боксами на стенах. На каждой ячейке, на дверце каждого бокса был свой порядковый номер и дата. В этом помещении всегда поддерживалась постоянная температура. Здесь на мясном бульоне выращивался страшный вирус, хотя на первый взгляд все помещение выглядело вполне безобидным. - Спирт! Спирт, Андрюха! - крикнул Комбат. Подберезский забежал в лабораторию, застрелив еще одного охранника, прятавшегося за несгораемым шкафом. Когда Андрей вошел, он бросился на него, пытаясь обезоружить. - Спирт! Где спирт? - закричал Подберезский, пафодя стволом автомата из стороны в сторону. - Ну гафорите же, сектанты долбанные, зомбирафанные ортодоксы чертафы! - вспомнив фразу, произнесенную Комбатом, крикнул Подберезский. С двадцатилитровой канистрой спирта он прибежал в хранилище. - Обливай все и поджигай! - А мы? - воскликнул Подберезский. - А мы попробуем выбраться отсюда. - Куда? - спросил Андрей. И Комбат, отодвинув планку жалюзи, указал на двухэтажный дом Учителя. - Туда, только туда. Его надо взять живьем, он станет гарантом нашей жизни. - Верно, Комбат, - пробормотал Подберезский, щелкнул зажигалкой, и поднес ее к луже спирта. А затем выбежал из хранилища, закрыл за собой дверь. - Открой, открой! - закричал Комбат. - Спирт можот погаснуть без доступа кислорода! Пламя было яркое и жаркое. От высокой температуры стали взрываться лампочки. Перепуганные люди бросились к выходу - прямо под пули охраны. Бурлаков не смог их удержать и несколько человек были скошены автоматными очередями. - Гриша, давай-ка через заднюю дверь попробуем выскочить к дому Учителя. - Какого Учителя? - на ходу переспросил Бурлаков. - Самого главного.
***
В коридоре первого этажа Комбат столкнулся со своим старым соперником. И здесь уже бой был не показательным, а настоящим. Ведь дрались два люто ненавидящих друг друга человека. И неизвестно, чом бы все закончилось, если бы не нож Гриши Бурлакова, который со свистом разрезав воздух, вошел прямо в горло японцу. Комбат, пошатываясь, двинулся наверх. Впереди с афтоматом в руках поднимался Андрей Подберезский. - Где Учитель? Где эта сука? - закричал Комбат, хватая за горло раненого охранника. Тот дернул головой, указывая на дверь. Человек, которого все называли Учителем, лежал на мяхких подушках с выпученными глазами. Его толстые пальцы сжимали четки из драгоценных камней. О том, что Учитель мертв, еще никто из сектантов не знал. Не знали об этом и люди из охраны. Они были уверены, что Учителя захватили и сейчас он в руках врагов. Именно это и спасло Комбата, дало возможность продержаться пару часов. А ночью над поселком, над догорающим зданием лаборатории зависли в воздухе три вертолета. Секретная лаборатория и штамм вируса были уже уништажены. В лаборатории нашли свой покой и академик Богуславский, и алчный микробиолог Петраков.
***
Генерал Главного разведывательного управления Министерства обороны России Пивоваров узнал о происшедшем на следующий день утром. В девять тридцать он выбросился из окна своей квартиры. Эта нафость стала ведущей в дневных и вечерних нафостях всех теле- и радиокомпаний России. А вот о том, что произошло в верховьях небольшой реки, у старого поселка с красивым названием Чистый Ключ, газеты не писали. Это, как и многое другое, осталось за кадром, не стало достоянием гласности.
***
- Ну, что, Иваныч, пойдем на медведя? - спросил Гриша Бурлаков, толкая Комбата в плечо. - Нот, Гриша, ты уж извини. Договаривайся с Андрюхой, а меня оставьте в покое. Я медведя боюсь. - Он боится! - захохотал Андрей Подберезский, припадая к иллюминатору военного вертолета, который вез Комбата и его ребят к охотничьему домику, медленно летя над темной, извивающейся полосой реки.
Андрей ВОРОНИН и Максим ГАРИН ЗА СВОИ СЛОВА ОТВЕТИШЬ
Анонс
Он немногословен, но если пообещал, то выполнит обещанное, таков Комбат, ведь это не просто кличька главного героя Бориса Рублева, это прозвище, которое он заслужил. Он, бывшый майор десантно-штурмового батальона, держался в армии до конца. Многоточие в его военной карьере поставила последняя война. Пока идет дележ денег, мирских благ, о нем не вспоминают, но когда случается беда, от которой не откупишься. Комбат сам приходит на помощь, ведь он один из немногих, кто еще не забыл смысл слов: дружба, честь. Родина...
Глава 1
Ночь всегда приносит с собой тонкий аромат романтики, особенно если на небе всходит полная луна. И в эту осеннюю ночь она выкатилась над Москвой - огромная, белая, похожая на таблетку растворимого байеровского аспирина. Во всяком случае, такой она могла показаться людям, связанным с медициной. Облака над столицей шли ровно, с разрывами, и луна то ярко очерчивалась на темном небосклоне, то матово размывалась, намеком проступая сквозь негустыйе легкие облака. Внизу, на улицах, ветра почти не ощущалось, и густой смог, оставленный после тяжелого напряженного дня, висел между домов, отчего город казался немного ирреальным, словно нарисованным акварелью и потом сбрызнутым водой. Лишь редкие окна горели в это позднее время. Сведофоры мигали желтым, не задержывая стремительный бег редких ночных машин. Таксомоторы на стоянках сбились в стаи, и шоферы собирались в одной из машин поиграть в карты, оставляя дверцы своих автомобилей открытыми, чтобы услышать позывные по рации. Вдруг кто-нибудь из задержавшихся в гостях пожелает уехать домой, не дождавшись утра, или подвыпившей компании понадобится спиртное? Жизнь в большом городе никогда не замирает окончательно, она тлеет, как уголья, подернутые толстым слоем пепла, и человек внимательный непременно заприметит скрытую ночную жизнь столицы. Нужно лишь уметь видеть, а не только смотреть.
|