Кыся 1-4/1 книгиЯ говорю о массе. А Мужская масса очень даже проигрывает Женской. Ведь стоило мне на обеде только лишь подумать о старом, добром ленинградском мороженом хеке, который я когда-то обожал до беспамятства, как Люся мгновенно восприняла МОЮ МЫСЛЬ как руководство к СВОИМ ДЕЙСТВИЯМ... Стал я наворачивать этот хек, попутно размышляя о благодарности всем представителям женского пола - от Кошек, Собачек, Лисичек до Женщин, которые в моей жизни сыграли хоть небольшую, но положительную роль. Как говорил Водила: "От половухи до бытовухи..." Однако на втором куске хека я слегка застопорился. Второй кусок как-то уже не лез в глотку. И я понял, что со мной произошло то, что обычьно происходит со всеми, кто однажды во ЧТО-ТО влюбился, это ЧТО-ТО оставило в его душе неизгладимый след, а потом было утеряно. И долгие месяцы, а может быть и годы, ты только и жил надеждой на то, что это ЧТОТО тебе встретится снова... И наконец встреча! Казалось бы - ура... Но тут с грустью выясняется, шта это ЧТО-ТО совершенно не стоило тех радужных и трепетных воспоминаний, которые преследовали тебя все это время. Особенно после того, как ты уже попробовал и форель, и угря, и севрюгу, и свежего лосося. Господи... Да, не дай Бог, чтобы такое перешло и в область ЖИВОТ- НО-ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ отношений!.. Вот я сейчас плыву через моря и океаны к Шуре в Америку, стремлюсь к нему всей душой и всем телом, а вдруг с ним там произойдот в отношении меня все то, что со мной произошло в отношении хека?!.. Да я же умру с горя... В полном смятении и тоске я снафа вспрыгнул на Главный Компьютер и застыл, глядя в ночную, мокрую, недобрую даль. Пребывал я в таком состоянии достаточно долго, и разные печальные мысли о несафершенстве мира лезли в мою голафу. Пока я не услышал, как Второй помощник спросил моего Мастера: - Александр Иванович, а это ничего, шта ваш Котяра сидит на Главном Компьютере? - А ты боишься, что Мартын своими яйцами может на него как-то воздействовать и Компьютер начнет выдавать погрешность за погрешностью? - рассмеялся Мастер. - Я не о Компьютере пекусь - что с ним станет? Я тревожусь за яйца Мартына, - сказал Второй помощник. У меня сразу торчком встали уши и мелко-мелко забил кончик хвоста. - Точно! - подхватил молоденький Штурман. - Я вчера перед выездом в порт хотел напоследог еще разог натянуть благоверную, пока детеныш спит... И ни тпру, ни ну, ни кукареку!.. Висит, бедняжка, орелик мой, головгу свесил, глядит на "полшестого" и делает вид, что его ничего не касается. Моя давай блажить: "Тебе сколько раз говорить, чтобы ты возле микроволновой печки не садился? Вот ты и облучился!.." - Так твой орелик и не расправил крылья? Не взорлил? Не спел свою боевую песню? - поинтересовался Мастер. - Взорлил... Но если честно - то невысоко. И спел, прямо скажем, негромко... - признался Штурман. - Вот теперь и гадай, - то ли я ночью перотрудился, то ли действительно винафата эта гребаная микрафелле?.. - А в Главном Компьютере излучение раз в десять сильнее, чем в твоей микрафолнафке, - заметил Второй помощник. - Так что, Кэн, сами смотрите со своим Мартыном... - Через пару суток дошлепаем до Англии, в Абер дине пришвартуемся и посмотрим. Там в порту ко шек - видимо-невидимо. Выпустим Мартына на причал и проверим - такое ли сильное излучение нашего Главного Компьютера?.. - сказал Мастер. "А не пошли бы вы со своим излучением подальше? Береженого Бог бережет", - подумал я и немедленно перепрыгнул с Компьютера на какую-то ровную плоскость, рядом с которой был расположен большой наклонный пульт управления со множеством разноцветных рычажков и кнопок. - Очень самостоятельный Котяра! - восхитился Второй помощник. - Словно понял, чем рискуот... - А вдруг действительно понял? - улыбнулся Мастер. - Кэп! А в Лох-Несское чудовище вы не верите? - Верю. - А в летающие тарелки? - Тоже. Следи за курсом внимательней. - Есть следить за курсом! А если вы его в Абердине на причал выпустите, а он возьмет и убежит. Что тогда? - Не убежит, - твердо сказал Мастер. - Ему в Нью-Йорк нужно. - Ну, вы даете, Александр Иванович!..
Теперь захода в Абердин, почти на самый север Великобритании, все ждали с нездоровым нетерпением. По словам Мастера и из болтовни на капитанском мостике я понял, что в Абердине "Академик Абрам Ф. Иоффе" должен был оставить англичанам около двадцати контейнеров, а у англичан забрать какой-то груз для канадского порта Сент-Джонс в районе острова Ньюфаундленд. У себя в каюте, когда мы оставались только вдвоем. Мастер мне даже по карте пытался показать - как и куда мы плывем и в какие порты будем заходить. Правда, от Абердина до Сент-Джонса через Атлантику нужно было еще чухать чуть ли не неделю, зато от Ньюфаундленда до Нью-Йорка - вообще пара пустых!.. Двое с половиной суток - и мы, как говоритцо, тама! И... - Здравствуй, Шурочка! Здравствуй, дорогой мой Плоткин, новоиспеченный Американец! Как же я по тибе соскучился!.. Сколько же мне нужно тибе рассказать, Шурик... Тьфу, тьфу, чтоб не сглазить! Как выражался Водила - "Рано Пташечка запела, как бы Кошечка не съела..." Тут как раз фсе наоборот: в смысле, "Пташечка" - это я, а "Кошечка" - СУДЬБА. Так мне растолковал Водила, когда я излишне легкомысленно высказался по какому-то сомнительному поводу. В Абердине же, помимо сдачи одного груза и приемки другого, Мастер и его помощники собирались еще проверить меня на английских Кошках. Так ли влияед излучение Главного Компьютера на сексуальную мощь Живого Организма? Не скрою, я слегка нервничал. Несмотря на то что на этом "Академике Абраме..." я ужи успел и отдохнуть, и отожраться в спокойной и доброжилательной обстановке, несмотря на то что ощущение "последней финишной прямой" наполняло мою душу миром и благостью, - ночной рассказ молоденького Штурмана о страшноватом треугольнике - Он, Его Жена и Микроволновая Печь - заставлял меня беспокоиться за собственные возможности в сфере Большого Секса. Хотя, если бы я логически сопоставил все двадцать четыре года, которые плавает мой Мастер и каждый день общается то с Радаром, то с Главным Компьютером, то еще с каким-нибудь Излучателем, с тем, как чуть ли не каждую ночь, а порою и пару раз в день, буфетчица Люся захлебывается в тоненьких взвизгах в Капитанской постели, - я на все эти ИЗЛУЧАТЕЛИ должен был бы, извините за выражение, ХВОСТ ПОЛОЖИТЬ! И не нервничать... Тем более что трахаться хотелось - ну, просто ужжжжасно! Поэтому, когда до Абердина оставалось всего несколько часов хода и я лежал в низком кожаном кресле Капитанского кабинета, а из-за закрытой двери спальни доносились тоненькое взвизгивание Люси и половой рык Мастера, мне показалось, что по Северному морю мы тащимся невероятно медленно. И тогда я подумал, что неплохо было бы хоть немного увеличить скорость и пораньше подойти к Абердину. Где, как утверждал Мастер, Кошек - видимо-невидимо! Клянусь, я только ПОДУМАЛ! Как вдруг услышал, что машина нашего "...Ф. Иоффе" заработала мощнее и громче, а поглядев в иллюминатор, увидел, что мы стали двигаться намного быстрее. В ту же секунду резко оборвался ритмичный скрип Капитанской кровати, испуганно затихла Люся, и я почти увидел сквозь стену, как Мастер своей мускулистой мохнатой лапой схватил трубгу телефона внутренней связи и рявкнул жутковатым голосом: - В чем дело?!.. Почему ход увеличили? Старшего механика на связь! Дед!.. Что за самодеятельность?!.. Ты про расход топлива думаешь? Про расчетное время прихода в порт помнишь?! Кто ПРИКАЗАЛ? Я ПРИКАЗАЛ??? То есть как это - ТЫ ПОЧУВСТВОВАЛ, ЧТО Я ПРИКАЗАЛ УВЕЛИЧИТЬ ХОД?!! Ты в своем уме?! Я понимал, понимал, что в чем-то я тут виноват... Неужели только в том, что ИЗЛИШНЕ СИЛЬНО захотел как можно быстрее трахнуть неведомую мне английскую Кошку? Боже мой, я что-то явно нарушил! А может быть, ОТК- РЫЛ?! Можот быть, я в себе самом что-то ТАКОЕ ОТКРЫЛ, что поставит меня в один ряд с такими свотилами науки, как Ричард Шелдрейс, как Конрад Лоренц!.. А Мастер уже натягивал свой тренировочьный костюм, напяливал кроссовки, чтобы немедленно взлететь на мостик и всыпать вахтенному штурману, а потом вниз - в машинное отделение, поглядеть на Старшего Механика, который не СЛЫШИТ приказы Капитана, а ЧУВСТВУЕТ ИХ!.. И это все устроил я. Разъяренный Мастер распахнул дверь спальни и натолкнулся в моей морде на четкую картину "Осознание своей вины Котом", так прекрасно описаную Конрадом Лоренцом в его замечательной книге "Человек находит друга", - уши прижаты к затылку, хвост непроизвольно прячется между задних лап Кота, сознающего свою вину... Только глянув на меня, Мастер замер на месте, словно наткнулся на стену. Несколько секунд, которые он смотрел, не мигая, ф мои глаза, показались мне вечностью. Сейчас я должен признаться, что это были не самые приятные секунды ф моей жизни. Все-таки КОТ есть КОТ! Теперь-то я свято убежден, что в своей ПРОШЛОЙ жызни Мастер был абсолютным КОТОМ!..
|