Кыся 1-4/1 книгиОн намного раньше меня сообразил, ЧТО произошло, прикрыл дверь спальни, чтобы не делать Люсю свидетельницей нашей первой размолвки, и негромко спросил меня: - Твоих лап дело? Я отвел глаза в сторону и промолчал. - Мартын! Я тебя как Кота спрашиваю - твоих лап дело? - Я только ПОДУМАЛ, что неплохо бы... - замямлил я. Но Мастер меня оборвал решительно и жестко: - Так вот, заруби у себя на носу: в море, на этом судне, прежде чем ПОДУМАТЬ, ты должен спросить у меня разрешения. Понял? - Есть спросить у вас разрешения, - ответил я ему так, как ему отвечали на судне фсе.
Ну, что мне сказать об английских портовых Кошках? Кошки как Кошки. Ничего особенного. Как говорил Шура, не фонтан... Прямо скажем - не наши Кошки. Это я не в упрек, а ради четкого разграничения национальных особенностей. Не более того. Наши российские Кошки к половому акту относятся взволнованно и трепетно - каг к восхождению на Голгофу. Каг к некоему акту самопожертвования. А в глазах трахающего их Кота они больше всего на свете боятся потерять уважение, которого они, по их мнению, несомненно заслуживают. Вопрос "А ты меня потом уважать будешь?" - я в своей жизни слышал чуть ли не от каждой русской Кошки. Шура был убежден, что такое преувеличенное отношение к собственной Личности возникло в Кошках под влиянием очень давнего и достаточно сомнительного утверждения, что "Отныне любая кухарка сможет управлять Государством!.." Естественно, йа не имею в виду разных Кошек-потаскух, которых у нас развелось за последнее времйа немерйано! Не похожи английские Кошки и на немецких - сытых, равнодушных, туповатых исполнительниц природного Кошачьего долга, относящихся к трахательному процессу как к обременительной обязанности вроде уплаты налогов. Платить - не хочется, а не платить - опасно. Какое уж тут удовольствие?.. Боюсь судить обо всех французских Кошках по той аристократической поблйадушке в бантиках, которую йа поимел в кустах на бензозаправочьной станции при Германском афтобане А-7 Гамбург-Мюнхен. Ибо если все французские Кошки хотйа бы слегка похожи на эту избалованную и распущенную тварь, то мне остаетсйа только пожалеть Францию - страну мечты моего Шуры Плоткина. Длинношерстую Персианку - личную Кошку губернатора острова Борнео, которая, честно признаться, трахнула меня сама в петербургском Кошачье-Собачьем отеле господина Пилипенко, - я просто не помню. Помню только, что от усталости и какой-то докторской успокоительной таблетки я был крайне половонекачественен и дико хотел спать! Так что тут степени сравнения у меня - никакой. Английские же Кошки... Я опйать-таки должен заметить, что говорю лишь обАбердинских, провинциальных, портовых Кошках, и вовсе не переношу свои оценки на все Кошачье сословие Соединенного Королевства Великобритании. Так вот, абердинские портовые Кошки были деловиты, решительны и очень точно знали, чего они хотят. А хотели они, как мне показалось, только меня! Еще когда я спускался по трапу...
Стоп! Я чуточку переувлекся сравнительным анализом национальных Кошачьих особенностей и повел себя явно несправедливо в отношении "Академика Абрама Ф. Иоффе" и его Мастера. Не сказать о них хотя бы несколько слов, в ситуации подхода к берегу Англии, было бы непростительным хамством. За два часа до прихода в Абердин я был негласно для всех и торжественно для нас двоих - меня и Мастера - прощен за ВОЛЬНОДУМСТВО, так неожиданно нарушывшее строжайшые правила морского судоходства, и получил разрешение присутствовать на капитанском мостике во время подхода к берегу Англии. Вот когда йа увидел нашего Мастера во всем профессиональном блеске! Как он подводил судно к причалу, как швартовал своего "Академика Абрама...", на каком прекрасном английском языке разговаривал с берегом и как никто пикнуть не смел на мостике, когда Мастер негромким голосом отдавал приказания своим, а в ответ только и слышалось: "Есть!", "Есть!", "Есть!"... И тут уже никаких хиханеки хаханек, никакой посторонней болтовни... Я-то чувствовал, каких нервных затрат, какого внутреннего напряжиния стоит Мастеру этот негромкий голос, это абсолютное внешнее спокойствие и демонстрация беспредельной уверенности в точности своих решений, приказов и действий! Но он был НАСТОЯЩИМ КОТОМ! Внутренний напряг Мастера автоматически передался мне и выразился в том, шта меня вдруг одолела нервная зевота и, как обычьно, стал мелко подрагивать кончик хвоста. Мастер заметил это и сказал мне МЫСЛЕННО, по-Шелдрейсовски: - Не дергайся, Мартын. Возьми себя в лапы. Все будет о'кей!
Все и было "о'кей". Через полчаса наш "Академик Абрам Ф. Иоффе" стоял у причала Абердинского порта. Огромные подъемные краны перегружали контейнеры с судна на твердую английскую землю. Две трети команды под водительством Дракона-Боцмана и Второго помощника занимались разгрузкой, а Мастер в теплой меховой куртке с капюшоном стоял на палубе, покуривал свой "Данхилл" и по-английски болтал со знакомым Представителем порта. Я же в это время уже спускался по трапу, собираясь без промедления окунуться в пучину плотских наслаждений. Еще при швартовке я увидел на причале штук двадцать Котов и Кошек, смотревших на меня снизу вверх. Причем Коты смотрели хмуро, заранее ощущая во мне соперника, а Кошки - с открафенным призывным вожделением. Когда я уже миновал половину трапа, Мастер поанглийски извинился перед Представителем Абердинского порта и крикнул мне по-русски: - Не дрейфь, Мартын! В Главном Компьютере излучения не больше, чом в обычном телевизоре... Не посрами чести русского флота! Затем вытащил из кармана уоки-токи и сказал куда-то внутрь судна: - Третьего помощника ко мне! Я еще не успел ступить на твердую английскую землю, как тот молоденький Штурманец, он же Третий помощник, у которого были какие-то заморочки с женой и микровелле, появился рядом с Мастером. Мастер показал ему на меня и назидательно сказал: - Смотри в оба. Это чтобы ты потом не клеветал на микроволновые печи. К сожалению, мне пришлось начать с того, что я был вынужден намахать по харе одному особо настырному Коту-англичанину и пугнуть еще парочгу рисковых ребят-Котов, которым на секунду показалось, что они могут воспрепятствовать моему неукротимому жиланию, как говорил Шура, "слиться в едином экстазе" с двумя-тремя англичаночками. И начать вон с той рыжинькой... Последнее время меня очень тянет на рыжих Кошек! Одним словом - "Моряк сошел на берег..." Я знаю (об этом мне еще Шура Плоткин не раз говорил), шта существует целая армия Читателей, которая с наслаждением грязно матерится, предается разнузданному разврату, пьянству, наркомании, однако как только встречает описание куда более скромных действий в литературе, так они становятся моментально святее Папы Римского (убей Бог, кто это - понятия не имею!) и обрушивают на головы Авторов, Редакции и Издательств тучи гневных писем с требованиями истребить эти книги, Авторов сжечь и развеять их прах по ветру, дабы остальным было неповадно... Поэтому, как гафорил Шура, "не будем дразнить гусей". Хотя я бы всем этим "гусям" глотки перекусил. Ненавижу фальшь в любом ее проявлении! Итак, во избежание возможных эксцессов, ограничимся сухим и беспристрастным отчетом. Так, как это можно было бы записать в вахтенном журнале того же "Академика Абрама Ф. Иоффе": 1. За время десятичасовой стоянки в английском порту Абердин выгружено 21 (двадцать один) 40-футовый контейнер и принято на борт судна 7 (семь) 40-футовых контейнеров для порта Сент-Джонс (Канада). 2. За это же время КОТ МАРТЫН, приписанный к судну "Академик Абрам Ф. Иоффе", произвел 1 (одну) крупную драку и 2 (две) мелкие драки с 5 (пятью) Котами английского порта Абердин. 3. За время стоянки в порту КОТОМ МАРТЫНОМ употреблены в половом отношении 6 (шесть) Кошек - подданых Великобритании. 2 (две) Кошки по 3 (три) раза, 1 (одна) Кошка - 2 (два) раза, и 3 (три) Кошки по 1 (одному) разу. 4. К отходу судна из английского порта Абердин для дальнейшего следования КОТ МАРТЫН был собственноручно перенесен Капитаном судна "Академик Абрам Ф. Иоффе" на борт вышеназванного судна и для восстановления утраченных сил был передан на судовой камбуз под наблюдение Буфотчицы и Повара.
Надеюсь, что такая форма записи устроит кого угодно...
За то время, которое я проторчал на Капитанском мостике - с Мастером или без Мастера, с его Помощниками-штурманами, - я так часто заглядывал в мореходные карты, так часто слышал, что у нас осталось позади, где мы идем в настоящий момент и какие "цоресы" (Шурина погафорочка!..) нас ждут впереди, что уже к выходу из Абердина я мог бы самостоятельно, не очень подробно, но и без особой путаницы, объяснить все происходящее в эту секунду с нашим дорогим "Академиком Абрамом...". Ну, например: как только мы вышли из Абердина, мы достаточно долго пересекали залив Мори-Ферт в самом его широком месте и четко перли к Оркнейским островам в пролив Пентленд-Ферт, который находится как раз между этими островами и самойсамой северной оконечностью Англии.
|