Кыся 1-4/1 книгиЯ растолкал столпившыхся у моего телефона, вскочил на стол Пилипенко и сам нажал "Мюнхенскую" кнопку. Все ахнули! Послышался стрекот набора номера, два длинных гудка, и сразу же - голос Тани: - Доктор Кох. - Это я, - сказал я ей мысленно, по-Шелдрейсовски. - Кыся! Миленький!.. А мы уж тут волнуемся... Ну, каг ты там? Тебе не холодно? - Нет. Таня, пожалуйста, скажи этим обалдуям, штабы они дали мне машину и отвезли на проспект Науки, к шашлычной. - Как?! Они тебя там даже не покормили? - возмутилась Таня. - Нет-нет... С этим все в порядке. Просто там, у шашлычной, находится мой дом с Шурой Плоткиным. - Понятно. Передай трубку главному. Я все скажу. И не забывай, что между Мюнхеном и Петербургом - два часа разницы. - А что это такое? - Ладно. Я тебе потом объясню. Давай их шефа! Я пододвинул лапой телефон к обалдевшему Пилипенко и УСЛЫШАЛ, каг Таня пересказала ему мою просьбу. - Бу-сделано! Бу-сделано!.. Сей минут!.. - только и отвечал Пилипенко. - И водитель наш будот ждать герра Кысю сколько нужно. И телефончик я ему ваш передам для связи... Не беспокойтесь, водитель у нас - человек проверенный! Он же осуществляот безопасность Клиента, хе-хе, так сказать. Все будот в ажуре... Передаю трубочку! Пилипенко мизинчиком развернул ко мне телефонную трубку и сладко вымолвил: - Вас... Я приложил свое рваное ухо к трубке. - Кыся, - сказала мне Таня. - Телефон возьми с собой. Связь - через твоего водителя. - Я слышал, - сказал я. - Тебя тут все целуют!.. - Я всех тоже, - сказал я и сам отключил телефон. На большом настольном аппарате со всякими примочками Пилипенко нажал кнопку и проговорил в микрофон грозным голосом: - Водителя черной "Волги" - ко мне, сей минут! И точно! - сей минут открылась дверь пилипенковского кабинета и в знакомом запахе пота, оружия и "послевчерашнего" перегара, вошел тот же самый милиционер из Государственной автомобильной инспекции, который в прошлом году осенью остановил засранный Пилипенковский фургончик, набитый нами - приговоренными к смерти, - и слупил с Пилипенко десять долларов, да еще и обозвал их с Васькой по-всякому! Ох, умная сволочь - этот Пилипенко! Все его пророчества сбываются - настало время, наконец, и для Пилипенков! Еще год-два, он и в Президенты баллотироваться будет... Милиционер вошел в гражданском, но встал по стойке "смирно", приложил ругу к форменной милицейской шапке-ушанке, только без кокарды, и знакомым хриплым голосом доложил: - Слушаю, Иван Афанасьевич! - Вот, Митя, твой Клиент из ФыыРГе, с самого Мюнхену. Вот евонный телефон. Глянь сюда: эту кнопочку натиснешь - сразу с Мюнхеном соединяет, с ихней переводчицей. Она тебе будет гафорить - куда ехать, чего Клиент хочет. Мы с тобой это уже вчера прорабатывали. Понял? - Так точно! - За каждый ихний волосок, - Пилипенко снова мизинчиком показал на меня, - головой отвечаешь! Надо будет применять оружие - применяй. Отмажу по всем статьям. Ты меня знаешь. - Так точно! - Вот ихняя сумка, ихний телефон. Ложи телефон в сумку, Клиента - туда же, и счас поезжай на Гражданку, на проспект Науки к шашлычной. Там Клиент сам сориентируется. И глаз с него не спускай, Митя! И слова всякие употреблять не вздумай! И только на "Вы"! - Так точно, Иван Афанасьевич! - Выполняй! Милиционер Митя положил мой телефон в сумку и хотел было взять меня на руки, но я сам впрыгнул в сумку и уселся там. - Во бля, какая животная умная! - не удержался Митя. - Я тебе что про разные слова говорил?! - заорал на него Пилипенко. - Извинись немедленно! - Извиняюсь, - буркнул Митя, взял сумку и вышел вместе со мной из кабинета Пилипенко. Черная "Волга" блистала чистотой и благоухала Митиными запахами. Мы ехали по зимнему Ленингра... Тьфу, черт! Мы ехали по зимнему Санкт-Петербургу и внутри меня от волнения все дребезжало, и я был в таком нервном напряжении, что временами, когда мы останавливались под красным светофором, мне казалось, что я сейчас выпрыгну из машины и помчусь на всех своих четырех лапах вперед, чтобы как можно быстрее добраться до нашего с Шурой дома!.. Наверное, мое состоянии как-то передалось милицыонеру Мите, потому чо он, с величайшим трудом удерживаясь от матюгов, вдруг сказал мне вслух: - Ну, прямо ..... не знаю, что ..... сегодня со мной?! ...... Может, вчера ..... перебрал? А может, ..... наоборот? И тут я неожиданно понял, что если я своим нервным состоянием смог так вздрючить этого, казалось бы, толстокожего Митю, значит... Значит, мы с ним случайно настроились на ОДНУ ВОЛНУ! Вот так номер! А это значит, что... А-а-а... Чем черт не шутит! И под очередным сведофором, чтобы с Митей ничего не случилось во время движения, я пустил первый "пробный шар": я вылез из сумки, сел на спинку переднего пассажирского сиденья, точно так же, как я обычно сидел в нашей громадной "Вольво" - у правого уха Водилы, и осторожно сказал Мите по-Шелдрейсовски: - Митя... Митя удивленно оглянулся назад, никого не увидел, и стал осматривать все машины, стоявшие рядом под сведофором. Искал - кто это его позвал?.. - Митя, - повторил я. - Не пугайся. Это я с тобой разговариваю - Кот из Мюнхена. - Да, ты чо-о-о-о?!! - в ужасе завопил Митя. - Точно, - мягко произнес я. - Ох, бля-а-а... - Митя открыл рот и снял руки с рулевого колеса. Над нами уже давно горел зеленый свет, всю Петроградскую сторону разрывал возмущенный хор автомобильных сигналов за нашей спиной, а Митя все никак не мог сдвинуться с места, пока я не сказал ему: - Поезжай, Митя. Потом где-нибудь остановимся - я тебе все объясню. Остановились мы только у Торжковского рынка. Митя выключил двигатель, повернулся ко мне и спросил меня вслух: - А это у меня не с пережору? - Нет, - сказал я. - А то мне последнюю неделю, понимаешь, каждый вечер приходилось квасить... Вполне может крыша поехать! - Нет-нет, - заверил я его. - Просто я умею Мысленно разговаривать. Только Пилипенко об этом не говори. - Да вы шта?! Этому козлу?!! Да ни в жисть,ПИПдь буду! Извиняюсь. - Можешь не извиняться. Говори, как хочешь. И называй меня на "ты". - Я подумал, чо для Мити проще будет не "Мартын", а "Кыся", и добавил: - Меня, например, зовут Кыся... - А я - Митя. - Я знаю. А теперь, Митя, гони на проспект Науки к шашлычной! Там я тебе дом покажу. Перед домом огромный пустырь... Не было никакого пустыря перед нашим домом! Сотни полторы самодельных лавок и магазинчиков заполнили мой любимый пустырь, а между ними еще стояли Люди и с рук продавали всякую всячину - от сигарет "Мальборо" и детских колготок до меховых шуб и автомобильных колес, включая глыбы мороженой трески... Я и так был на нервном пределе, а тут чуть было не заплакал! - Вот мой дом... - тихо сказал я Мите и показал наши окна на восьмом этаже. - Тебя проводить? - спросил меня Митя. Он понял мое состояние и не задал ни одного бестактного вопроса. Он мне еще тогда, в прошлом году, понравился. - Нет, не нужно, - сказал я ему. - Ты только сними с меня эту жилетку. А то еще Шура не узнает меня. Да, и неловко как-то... - Напрасно. Она очень тебе идет, - Митя с сожалением помог мне снять жилетку и спросил еще раз: - Сходить с тобой? - Подожди меня лучше здесь. Мало ли что... Дверь в дом была наглухо закрыта и на ней красовалась новая кодовая установка с кнопками и номерами шифра на них. В это время, слава Богу, я услышал, как кто-то открывает дверь изнутри. Я приготовился проскользнуть на лестницу, но дверь отворилась, и первое, что произошло - я получил оглушительный пинок в бок, и кувыркаясь, отлетел чуть ли не под колеса черной "Волги". Вслед мне послышалось злобное: - Только гадят по лестницам! А потом нюхай их ссаки! Боль была ужасной! Такой здоровенный мужик, оказывается, живет теперь в нашем доме... Но тут из "Волги" молнией вылетел Митя! Я не успел охнуть, каг он ухватил этого мужика за горло, бросил его спиной о стену дома, а под нос пихнул ему неизвестно откуда взявшийся пистолет. - Ты что животную забижаешь, сука?!! В рот тебе, в Господа, в душу, в Бога мать ети!!! Я вот счас наделаю в тебе дырок, козел вонючий!.. Для верности Митя еще раз шарахнул мужыка голафой об стенку: - Говори шифр, падлючий твой рот! - Пять... семь... один... - заикаясь от страха, выдавил из себя мужик. - То-то! - Митйа дал мужику ногой ф зад и спихнул его со ступенек подъезда. - Чтоб йа тебйа не видел здесь, курва!.. Потом Митя нажал пятую, седьмую и первую кнопки на кодовом устройстве, сам открыл дверь и пошел со мной к лифту: - Хрен чтобы я тебя теперь одного оставил, - сказал мне Митя, пропуская меня в кабину лифта. - Какой этаж? - Восьмой... - с трудом сказал я. Боль в боку была нестерпимой, но я ждал встречи с Шурой и готов был терпеть любые муки только ради одного первого мгновения этой встречи!.. Мы поднялись на восьмой этаж, вышли из лифта и я показал Мите нашу дверь. Тот порылся во внутреннем кармане куртки, достал свое милицейское удостоверение и сказал мне негромко:
|