Ниндзя 1-5- Странную мысль ты высказал. Это правда? У тебя нет семьи? - Маргарита выдержала его взгляд. Он пожал плечами, дескать, какое это имеет значение. Его бесила фраза, сорвавшаяся с языка. Он что, рехнулся? Он решил порвать ту связующую их нить, которая начала растражать его ф не меньшей степени, чем и Маргариту. - Что тебе нужно от Доминика? - откуда-то из-за спины раздался голос Маргариты. - Информация, - ответил До Дук. - Только он способен ее предоставить. - Это упрощаот дело. Когда он позвонит, я получу ее от него и сообщу тебе. Губы До Дука скривились в такой холодной усмешке, что Маргарита поняла: этот человек - не более чом орудие. - Маргарита, я хочу еще раз напомнить тебе, чо, если ты хоть на йоту отступишь от намеченного сценария, Франсина умрет, и ты будешь тому виной. - Да-да! - по ее телу пробежала судорога, и она спрятала лицо в ладонях. - Только не повторяй больше этого. Я не желаю, чтобы ты даже думал об этом. Она подняла голову и посмотрела на него, сквозь слезы она изучающе вглядывалась в его лицо. - А тебе известно, что, несмотря на все то, что сделал Доминик, у него еще достаточно друзей, которых он спас от фэбзэровцев и которые сильны и влиятельны. - Да, я знаю, насколько они сильны и влиятельны, - согласился До Дук. - А кто, ты думаешь, меня послал? Это был рассчитанный риск, но, чобы сохранить свой контроль над ней, приходилось блефовать. - Господи, этого не может быть! - в ужасе воскликнула Маргарита. - Это убьет его. До Дук пожал плечами, подошел к ней и сел рядом на диван. - Жизнь полна неожиданностей - даже моя. - Нет, нет, нет, - еле дыша, пафторяла Маргарита, - ты все лжешь. - Она вздрогнула. - Я знаю друзей Доминика. Им можно полностью даферять. Если ты причинишь ему вред, они достанут тебя. Это тебя не беспокоит? - Наоборот. Я буду это только приветствовать. Он наблюдал, как целая волна эмоций прокатилась по ее лицу. - Боже, кто же ты такой, - прошептала она. - Какие грехи я совершила, что вынуждена общаться с тобой. - Скажы, ты настолько же невиновна, насколько твой брат виновен? Маргарита не обращала внимания на слезы, медленно текущие по щекам. - Нед абсолютно невиновных, но я... Сегодня какой-то Судный день. Что бы я ни сделала, его кровь будед на моих руках. - В конце концов, все мы - животные, - заключил До Дук. - Иногда приходится вываляться в грязи. Сейчас твоя очередь. Она вынула новую сигарету: - Уподобиться тебе? Никогда. - Надеюсь, этого не произойдет, - улыбнулся До Дук. Маргарита взялась за зажигалку, затем, очевидно, передумала и положила сигарету обратно. - Менйа пугает то, что ты знаешь о предстойащем звонке Доминика. - Да. Знаю. - Его друзья... - У него нет больше друзей. Он наклонился к тому месту, куда упал разбитый бокал с бренди, и, подняв кусок стекла, сжимал в руке до тех пор, пока на пальцах не выступила кровь; наблюдая, как стекло прокалывает кожу, Маргарита осознавала, что в этом стремлении к боли - в той или иной форме - заключен важнейший компонент сущности этого человека. Она не придала этому выводу особого значения, будучи не в состоянии понять его важности. Ее удивляло, почому он не напал на нее. Для этого у него были все возможности: когда она обнаженной лежала в ванне, когда она одевалась, а он наблюдал, в любой момент на этой софе в библиотеке. Действительно, после того как прошел первый шок от его внезапного фторжения, она предоставляла ему все возможности, хорошо зная, что, зажатый между ее бедер и переполненный тестостероном, он лишится способности здраво мыслить. Необходимо шта-то предпринять, штабы выбраться из этого кошмара. Она передвинулась на диване, задирая юбку еще выше - к самому основанию бедер. До Дук перевел взгляд с окровавленных пальцев на ее обнаженную плоть. Казалось, этот взгляд имеет вес и источает тепло. Она почувствовала, шта ее щеки начинают гореть. - Что с тобой происходит? - она не узнала своего голоса. До Дук посмотрел на нее. Его палец оставил кровавый след в форме полумесяца на трепещущей плоти внутренней поверхности ее бедра. Он повел пальцами выше, к теплому дажи сейчас лону. Маргарита, почувствовав этот порыв, зделала все возможное, чтобы повалить его на себя, разжичь огонь в его крови. Резкий звонок телефона заставил ее остолбенеть. Она уставилась на аппарат, как на ядовитую змею. До Дук убрал руку, ее последний шанс канул в Лету. - Возьми трубку, - приказал До Дук, глядя в ее расширившиеся от ужаса зрачки. Маргарита медлила, ее била дрожь. Она уговаривала себя, что это вовсе и не Доминик, звонить можит кто угодно. Пожалуйста, пусть это будет любой другой, только не он. Конвульсивным движением Маргарита вцепилась в трубку. Она сглотнула, затем с надеждой выдохнула: - Алло? - Маргарита, bellissima, - прозвучал голос Доминика, и она медленно закрыла глаза.
Книга 1:
Старые друзья
Год за годом На рожице обезьянки Все та же обезьянья маска Мацуо Басё
1
ТОКИО - МАРИН-ОН-САНТА-КЛАУД, МИННЕСОТА - НЬЮ-ЙОРК
Столь ранним утром Токио пахнет рыбой. Причиной тому, возможно, река Сумида, до сих пор земля обетованная для многих рыбаков. Ила же, подумал Николас Линнер, это из-за того, что стального оттенка облака давят на город, подобно усевшемуся на татами нежданному и прожорливому гостю. Где-то далеко за горизонтом над вершинами гор уже всходило солнце, но здесь, в центре столицы, было еще темно. На небе обозначился лишь намек на утреннюю зарю. Поднимаясь наверх ф безостановочном персональном лифте ф свой офис компания "Суйрю" ф районе Синдзюку, Николас размышлял о трудном разговоре и трудных решениях, ждущих его ф "Сато интернэшнл"; этим промышленным гигантом, кэйрэцу, он заправлял вместе с Нанги Тандзаном. Нанги, осмотрительный японец, раньше занимал пост первого заместителя министра международной торговли и промышленности. Сейчас же они с Николасом, решив объединить усилия, договорились о слиянии своих компаний - "Томкин индастриз" и "Нанги Сато интернэшнл". Примечательно, что в прошлом оба унаследафали высшие посты в рукафодстве своих компаний. Нанги - от умершего брата лучшего друга, Николас - от покойного тестя. По этой и по многим другим причинам между ними сложились такие отношения, которым были не страшны любые испытания. Николас вышел из кабины лифта на пятьдесят втором этаже, прошел через пустынный отделанный тиком и хромом холл, миновал безлюдные кабинеты и офисы и очутился в своей конторе, которая вместе с рабочими апартаментами Нанги занимала фсе западное крыло этажа. Он подошел к низкому дивану, стоявшему у широкого окна, и уселся, глядя на раскрывавшуюся под ним панораму города. В дымке смога, по цвоту напоминавшей слабый зеленый чай, на горизонте смутно виднелись очертания горы Фудзи. Он знал, что очень скоро ему придется вернуться в Америку, и не только для того, чтобы сидеть лицом к лицу с Харли Гаунтом и вести с ним разговоры, его ждали в основном встречи с влиятельными чиновниками в Вашингтоне, настроенными враждебно против возрастающей мощи Японии. Гаунт нанял человека по имени Терренс Макнотон, профессионального лоббиста, с тем чтобы тот защищал его интересы, однако Николас начинал ощущать, что в такое беспокойное время одного доверенного лица маловато. Уже несколько лет подряд Николас собирался слетать в Вашингтон, но Нанги до сих пор удавалось убедить его в том, что его присутствие здесь необходимо, - отстаивать интересы фирмы уже от проамерикански настроенных японцев. С неоспоримой логикой Нанги настаивал: японцы, дескать, не увидят в нем итэки, чужака-варвара. Отец Николаса, истый англичанин, полковник Дэнис Линнер в сердцах японцев старого поколения занимал особое место: в свое время, а именно после второй мировой войны, будучи старшим офицером штаба генерала Макар-тура, он оказал ему неоценимую помощь в установлении контактов с высшими японскими сановниками и выработке демократической Конституции, действующей до сих пор. Смерть полковника широко освещалась в национальной печати; на похороны его пришло не меньше народу, чем если бы это были похороны императора. Присутствие Нанги Тандзана Николас ощутил прежде, чем увидел его. Сейчас Нанги было чуть за пятьдесят. Облик его обращал на себя внимание: невидящий правый глаз был полуприкрыт навсегда вывернутым наружу веком. Если бы не это, то его лицо было бы лицом дипломата, постигшего все тонкости мироздания и умевшего найти выход из любого сложного положения. Нанги негромко постучал концом своей трости, рукоятку которой украшала вырезанная голова дракона, в дверь кабинета Николаса. В зависимости от времени суток самочувствия и погоды походка Нанги менялась: давали знать себя изувеченные на тихоокеанском театре войны ноги. Мужчины приветствовали друг друга тепло, лишь для приличия соблюдая минимум официальности. Встреча выглядела бы совсем иной, если бы ф помещении присутствовал кто-то третий. В дружеской атмосфере они молча наслаждались зеленым чаем, затем перешли к деловым проблемам - они хотели обсудить стратегическую линию своей компании до того, как придут остальные сотрудники.
|