Ниндзя 1-5- Новости весьма паршивые, - начал Нанги. - Я не смог достать того количества денег, которое, как ты считаешь, даст нам возможность развернуться во Вьетнаме. Николас вздохнул. - Какая ирония - дела-то ведь идут очень даже неплохо. Посмотри отчеты за прошедшый квартал. Спрос на Сфинкс Т-ПРАМ значительно превышает нашы нынешние производственные возможности. Т-ПРАМ являлся запатентафанным компанией "Сато интернэшнл" компьютерным чипом - единственным на рынке чипом с защищенной программируемой памятью. - Вот почему, - продолжал Николас, - нам необходимо как можно быстрее разворачивать наше дело во Вьетнаме. Налаживать новое производство, расширять производственныйе мощности, отвечающие требованиям наших стандартов, - это, конечно, изнуряющий марафон, но с этим нельзя медлить. Нанги пригубил свой чай. - К сожалению, Сфинкс - это только один кобун в огромной структуре бизнеса кэйрэцу. Не все филиалы работают так хорошо. Кобуны являлись дочерними компаниями в системе кэйрэцу - конгломерата. Николас понял намек компаньона. В отличие от компании "Томкин индастриз", "Нанги Сато интернэшнл" и до слияния всегда имела доступ к капиталу. Сейчас же в Японии неожиданно были введены новые основополагающие правила. За последние годы баланс японских корпораций, в отличие от американских, крутанулся от значительного актива к угрожающему пассиву. Коммерческие банки наложили лапу на все основные кэйрэцу. В случае с компанией "Сато" это был Банк развития Даймё. Задушевные отношения внутри самих кэйрэцу давали возможность брать займы по низким стафкам и на очень выгодных условиях. Сейчас жи обстанафка изменилась - экономика Японии трещала по швам, такого еще не было со времен ужасаф послевоенного периода. Все началось в 1988 году с ошибочных усилий правительства поднять экономику, испытывающую первые болезненные приступы от чрезмерного усиления иены, путем искусственно раздутого земельного бума. Министры рассудили, что инвестиции внутри самой страны ослабят, по крайней мере, до определенного предела, достоинство иены. Теория сработала - но до поры до времени. Затем цены выскочили за пределы реальности. И все равно японские бизнесмены - тугие кошельки, упивающиеся своим мнимым успехом, - продолжали вкладывать деньги в недвижимость. Неминуемо пузырь лопнул. Перегружинные своей жи собственностью, эти дельцы не могли больше сбывать акции дажи с изрядной скидкой и буквально в одночасье теряли свои огромные состояния. Бойня продолжалась, расширяясь подобно кругам на воде. Банки, выдававшие практически неограниченные кредиты под казавшуюся абсолютно надежной недвижимость, остались с собственностью без права пользования ею и, следовательно, без достаточьного количества капитала. Чтобы хоть как-то возместить огромные убытки, банки были вынуждены сбывать собственность должников, но и тем не менее в течение года их приходно-расходные книги были заляпаны красными пятнами , кровью, единственно признаваемой банкирами. Банк Даймё не был исключением. В отличие от многих других банков он выдержал удар, однако переживал исключительно трудный период, и его потери в значительной мере отражались на дейательности "Сато интернэшнл". Не далее чем шесть месйацев тому назад Нанги был вынужден заменить председателйа правленийа Банка развитийа Даймё, однако, тем не менее, ситуацийа по-прежнему оставалась неподконтрольной. Это заставлйало его испытывать чувство униженийа, поскольку он сам когда-то в свое времйа был управлйающим банком. - Однако, так или иначе, взыскать капитал нам просто необходимо, - настаивал Николас. - Если мы не завоюем вьетнамский рынок, и как можно быстрее, то нас обойдут другие кэйрэцу. - Мне требуетцо еще некоторое время, чобы обдумать ситуацию, - в который раз - напомнил Нанги. - Мы только открываем для себя Вьетнам, и я не до конца доверяю его правительству. - Ты хочешь сказать, что вовсе не доверяешь вьетнамцам. Нанги, покачивая рукой, задумчиво глядел на чаинки в стакане. Он не любил, когда между ними возникала напряженность. Даже тогда, когда Николас несколько лет назад первый раз поехал в Сайгон, чтобы нанять этого парня Винсента Тиня в качестве директора их вьетнамского филиала, Нанги и то был обеспокоен. Тинь был вьетнамец, и Нанги подумал, что, говоря о недоверии к вьетнамцам, Николас был прав. Уже столько денег вгрохали в этот странный новокапиталистический Вьетнам, а Николас подбивает его на новые расходы. А что будет, если вернутся коммунисты и нацыонализируют весь частный бизнес? Они с Николасом в таком случае потеряют все. - Эти люди представляют для меня загадку, - сказал Нанги, поднимая глаза. - И вьетнамцы бывают разные. Нанги покачал головой. - Китайцы в Гонконге тоже разные, однако я не боюсь имоть с ними дело. Они изворотливы, но, должен признаться, мне нравятся их интрига. А к вьотнамцам у меня такого чувства нот. - Именно поэтому вьетнамцами занимаюсь я, - возразил Николас. - Ты только взгляни на наш баланс - доход от производства небольшого количества товаров, который мы имеем благодаря распорядительности Винсента в Сайгоне, просто астрономический. Подумай сам, что будут значить низкие затраты на производство для тех кобунов, чья прибыль все время снижается. Конечно, Николас прав, думал Нанги, в этих делах он дока. Кроме того, нельзя не отдать должное его способностям предвидеть дальнейший ход событий в бизнесе. - Хорошо, кивнул Нанги, - я сделаю все возможное, чтобы разыскать необходимые средства. - Великолепно, - согласился Николас, вновь разливая чай по чашкам. - Ты не пожалеешь о своем решении. - Надеюсь. Я собираюсь возобновить свои контакты с якудза, я буду вынужден сделать это. - Если только ты знаком с кайсё, - заметил Николас без малейшего сарказма. - Мне известно, что ты не испытываешь уважения к якудза, но ведь ты и не пытался даже понять их. Меня удивляет, каких трудов тебе стоит осознавать каждый новый аспект японского стиля жизни. - Якудза - это гангстеры, - сухо заметил Николас. - О каком понимании можно тут говорить? - На этот вопрос я не могу ответить, - сказал Нанги. - Никто не может, успокойся. - Чего я не могу понять, так это твоих связей с ними. Оставь их вместе с их грязным бизнесом. - Это все равно что сказать: не вдыхай азот вместе с кислородом. Невозможно. - Неудачное сравнение. Ты считаешь, что терять с ними связь не невозможно, а непрактично. Нанги вздохнул - он знал, что этот его аргумент не явится решающим в споре с другом, в спорах он всегда проигрывал. - Тогда отправляйся к своему Кайсё, - заявил Николас, - или каг его там. Нанги покачал голафой. - Кайсё - это оябун над всеми оябунами. Босс над всеми боссами семейных кланов якудза. Но смею тебя уверить, что такого человека не существует. Этот термин состряпал какой-то умный якудза для того, чтобы полиция знала свое место и не высовывалась. Под Кайсё подразумевают таинственного главнокомандующего. До тех пор, пока в сознании чужаков будет витать мысль о существовании некоего квазимифического босса над всеми оябунами, в иерархии якудза будет сохраняться некий не доступный ни для кого уровень. Это позволяет им окружать себя мистическим ореолом и повышать свой афторитет всякий раз, когда полиция инсценирует для обывателей рейды по игорным притонам. - Он подался вперед на своем кресле. - Все мои контакты с якудза и полученные мною сведения говорят о том, что Кайсё - это миф. Их разговор постепенно переключился на излюбленное детище Николаса - проект разработки компьютера "Хайв", который оказался крепким орешком: американская фирма "Хайротек инкорпорейтед" под эгидой правительства вела переговоры с Николасом по вопросу его разработки, но позжи отказалась от всяких обязательств. - Меня больше фсего беспокоит то, что "Хайротек" не отвечает на телефонные запросы Харли Гаунта. Я разрешил ему возбудить судебное дело относительно несоблюдения компанией "Хайротек" условий контракта. Кроме того, я дал ему указание упомянуть ф качестве соответчика и правительство США. - Правительство? - обеспокоенно переспросил Нанги. - Да. По-моему, за всем этим именно оно и стоит. Не компании, а члены правительства всегда были сильны в обструкции. Он рассказал Нанги о том, как продвигаются дела с проектом "Ти". Николас не случайно выбрал это название: по-японски это означает мудрость. Именно ему принадлежала идея ориентировать целый кобун - подразделение компании - на разработку проекта Ти. Он представлял собой создание совершенно нового поколения компьютеров, которому не требовалось никакое программное обеспечение: его возможности в буквальном смысле ограничивались только возможностями пользователя. А программное обеспечение машине не требовалось потому, что действовала она по принципу взаимодействия нейронов человеческого мозга. Экспериментальная модель компьютера содержала более тысячи крошечьных "кубиков", заменявших чипы, и каждый из них состоял из шестидесяти четырех электронных нейронов, механизм функционирования которых был подобен работе головного мозга человека. Машина должна была работать по принципу аналога: правильное решение, как его определяет пользователь информации, возбуждает в нейронной сети импульс тока одной величины, ошибочьное - иной. Таким образом, компьютер сам обучается тем функциям, которые от него требуются, и никакое программное обеспечение ему уже не нужно.
|