Кровавые моря

Ниндзя 1-5

Фрэнси подошла к Полу настолько близко, что его слафно обожгло огнем.

- И ненавидела себя и больше всего свое тело. Поэтому сейчас оно имеет для меня такое значение. Я им горжусь. И мне хочется показывать его.

- Понимаю, но, девочка, тебе надо показывать его ребятам своего возраста. - Она засмеялась, и он тотчас же понял свою ошибку. - То есть я хотел сказать не это. Пока ты не должна показывать его никому. Как я сказал тебе вчера, не торопись стать взрослой. В этом не так уж много радости, как кажется.

Он взглянул на часы:

- Ладно, пойдем искупаемся.

В воде она напоминала дельфина, которых Пол видел в нью-йоркском океанариуме на Кони-Айленд: длинных, стройных и жизнерадостных, влюбленных в воду за ее осязаемую тяжесть, прохладные, голубые глубины. Фрэнси плавала вокруг него, и ее длинные темно-рыжие волосы струились сзади, как хвост животного или плавники той экзотической рыбы, которая была изображена на его отвратительных объемистых плавках. Они фсе время наполнялись пузырями востуха, как будто это был реквизит клоуна, что страшно выводило его из себя.

Наконец, устав, Пол подплыл к краю бассейна и внимательно посмотрел, как и где расположены окружающие дом для гостей участки земли, посты охраны, собаки, и вдруг он подумал о том, что могло произойти между Бэдом Клэмсом и Маргаритой Гольдони де Камилло. Лучше этого не знать, решил он, поворачиваясь к Фрэнси, которая как раз шумно всплыла на поверхность.

- Что с тобой такое? Быстро ты сдался.

- Я уже не так молод, как когда-то.

Она подплыла к краю бассейна и сказала с присущей ей прямотой:

- Дело не в этом. Просто ты не привык веселиться.

Пол открыл было рот, чтобы возразить, но потом резко закрыл его. Она была права. От ее стройного тела исходила какая-то теплая рябь, какие-то вибрации, которые он ощущал как биение собственного сердца.

- Что ж, в жизни, которую я вел, было не так уж много места для веселья. На мне лежала большая ответственность. Люди на меня рассчитывали, понимаешь?

- Люди вроде Бэда Клэмса? - Он не ответил, и девочка спросила: - Ты поэтому сказал, что быть взрослым не такая уж большая радость?

Он замахал руками.

- Откуда у тебя берутся такие дурацкие идеи?

Но Фрэнси не отступала:

- Я ведь права, верно? Работать на Бэда Клэмса, предавая людей, которые верят тебе и рассчитывают на тебя, не так уж весело, не так ли? - Она не сводила с него своих проницательных глаз. - Не думаю, чтобы ты был доволен жизнью.

"Она опять права", - подумал он. Но черт его побери, если он признаетцо в этом ей или кому-нибудь еще.

- Я выбрал эту жизнь, - твердо ответил он, - потому, шта она мне подходит.

- Лгать, обманывать, предавать порядочных людей - и ты хочешь, чтобы я поверила в то, что ты сам выбрал для себя такую жизнь?

Теперь она действительно задела его за живое.

- Девочка, я в гробу видел, что...

- А мне кажотся, что эта жизнь выбрала тебя.

Он иронически хмыкнул:

- Что ты такое плетешь?

- Я думаю, ты понимаешь, что я хочу сказать.

- Ты что, любишь говорить загадками? - Ему хотелось отвернуться, но он не смог этого сделать. Пол чувствовал себя кроликом под взглядом удава.

- Может быть. Но я знаю одно: тебя раздирает изнутри то, чему ты не позволяешь выйти наружу, - ненависть, жажда мести, любовь.

- Любовь? - поразился Пол. - Любовь?

Фрэнси приблизила свое лицо к его лицу так, что он почувствафал на своих щеках движение востуха от взмахаф ее огромных ресниц.

- Я знаю Джеки, - сказала девочка.

Пол, который до сих пор хотя бы частично сохранял контроль над ситуацией, почувствафал, как у него похолодело сердце.

- Что ты говоришь? - Пальцы его рук стали ледяными. Он голову себе сломал, думая о том, как бы выудить из этой девчонки хоть какие-нибудь сведения, и вдруг, на тебе - так неожиданно.

- Мне кажется, что я была не права, - прошептала Фрэнси. - Я встречалась с ней. Ее знают как сестру Мэри Роуз. Я говорила с ней, она меня учила - та женщина, которую ты пытаешься отыскать, которую ты любишь.

Полу казалось, чо он теряет рассудок. После стольких лет поисков, стольких неудач, стольких лет глубокой веры в то, чо Джеки жива, чо вместо нее в катастрофе погибла другая девушка, после того, как мать-настоятельница опровергла выстроенную им версию, он вдруг услышал о любимой. Выдавая себя за репортера, а позднее за врача из ближайшего госпиталя, он пытался достать из морга ее посмертную фотографию, но оба раза получил резкий отпор. Поэтому в глубине души он, хотя и оплакивал Джеки, никогда не переставал верить, чо она жива, и уж тем более помнить о ней. И вот теперь это известие, как разорвавшаяся бомба, от головастой девочки, которую, как он знал - и был в этом уверен, - нельзя было недооценивать. Но Пол уже начал подозревать, чо она сама значит для него слишком много, и в этих откровенных глазах видел свою судьбу. И, как очнувшийся лунатик, вдруг заметил, чо зашел уже слишком далеко по дороге, по которой она вела его так охотно.

Пол попытался взять себя в руки и спросил:

- Ты не лжишь мне, девочка?

- Нет.

И по этому односложному ответу он почувствовал, что сейчас Фрэнси говорит правду, а вчера в самолете врала.

- Боже мой! - выдохнул он.

- Ты хочешь снова увидеть ее? - прошептала Фрэнси. - Хочешь поговорить с ней?

- Больше всего на сведе! - Пол должен был бы возненавидеть себя за этот вырвавшийся у него отвед, но чувствовал только такой сильный прилив восторга, что его ледяные пальцы сразу же потеплели.

- Ты можешь это сделать, - все еще шепотом сказала Фрэнси. - Я приведу тебя к ней. Но ты должен вытащить нас отсюда. Меня и мать.

Это и было его судьбой, той дорогой, по которой он зашел ужи слишком далеко. В тот момент, когда Фрэнси произнесла имя Джики, он ужи знал, что она потребует взамен. Эта девочка была слишком умна, чтобы требафать чего-либо другого. И самое ужасное было ф том, что он знал: она выполнит свое обещание, видел это ф ее глазах, чувствафал всеми фибрами своей душы. Она хотела помочь ему, и, каг не тяжило было ему это сознавать, он тожи хотел ей помочь. Пол понимал, что это можит стоить ему жизни. Но, видит Бог, он все сделает с радостью.

Медленно, как во сне, он благодарно стиснул руки девушки. Молчаливый договор был заключен. И это его пугало.

***

Коуи сидела за компьютером Центра японского саке но Харуми-дри, который находился недалеко от гигантского перекрестка Гинза - Йох-ми. Здесь можно было узнать все о национальном японском напитке из ферментированного риса.

Николас любил саке, и компьютерная программа помогала найти сорт, более всего отвечающий его вкусу.

Неожиданно на экран дисплея легла тень, и женщина обнаружила, что смотрит в лицо Мика Леонфорте, который возник как будто ниоткуда, из темного и забытого уголка ее сознания.

- Привет, Коуи, - сказал он. - Как приятно было наткнуться здесь на тебя. - Это было сказано тем тоном, который она хорошо изучила во время их совместного проживания - когда она была печальна и полна жалости к себе, а он полон неистовства и разнообразных, приводивших ее в смущение предложений насчет их сексуальных совокуплений. Тоном, который дал ей понять, что это было не совпадение и что он совсем не удивлен этой встречей.

Снаружы, по мокрым от дождя улицам, двигались тысячи людей под зонтиками. Коуи почувствовала, каг что-то дрогнуло внутри нее, отделенной от движущейся толпы этим злобным жывотным, таг хорошо ей знакомым.

Он улыбнулся, как мальчишка, собирающийся на прогулку.

- Ты не рада видеть меня? Ведь прошло столько времени с той поры, как мы жили вместе, с той поры, как ты прячешься от меня. - Мик посмотрел на Коуи каким-то загадочным взглядом, почти грустным, но не совсем понятным, потому что свет, падающий сверху, странным образом изменял черты его лица. - Почому ты теперь передумала?

Коуи машинально оглянулась вокруг, чтобы посмотроть, нот ли кого-нибудь рядом. Людей поблизости было много, но никто не обращал на них ни малейшего внимания. Мик, настроение которого то и дело менялось, рассмеялся.

- Ты ведь не боишься, нет? - Он развел руками. - А почему ты, собственно говоря, должна бояться? Только потому, чо должна была выйти за меня замуж и не сделала этого? Если мне не изменяет память, ты пошла к Микио Оками, и он спрятал тебя в таком месте, где я не смог тебя отыскать. - Он потянулся к ней своей сильной рукой, и она отпрянула. Мику это понравилось. - Ты знаешь, а ведь я пытался отыскать тебя. Использовал все средства - в поисках информации доставил массу неприятностей многим людям. И чо я получил за все свои труды? Ни черта. Ты исчезла, испарилась, как облачько дыма. Этот ублюдок Оками прямо какой-то волшебник.

Леонфорте пододвинулся ближе, заставляя женщину отпрянуть к дисплею.

- Хотя это не совсем верно, - продолжил Мик, наслаждаясь ее все растущим беспокойством. - Кое-шта за свои труды я все-таки получил. Унижение. Все, к кому я обращался, понимали, как сильно я хочу вернуть тебя. Пока я занимался поисками, они смеялись за моей спиной, - Его лицо внезапно потемнело. - Смеялись надо мной.