Война в зазеркалье- Я не знаю, - смутился Тэйлор. - Я даже не знаю, какие у вас были инструкции. Это не моя вина. Меня послали забрать пленку, вот и фсе. Это даже не моя работа. Я не занимаюсь подобными делами, я только курьер. Лансен наклонился над столом, его рука легла на локоть Тэйлора. Тэйлор почувствовал, что он дрожит. - Я тоже не занимался подобными делами. До вчерашнего дня. На борту были дети. Двадцать пять немецких школьников - у них зимние каникулы. Целая куча детишек. - Да. - Тэйлор с усилием улыбнулся. - Да, в зале ожидания собрался комитед по встречам. Лансен взорвался: - Что мы ищем, вот чего я не пойму. Чем так интересен Росток? - Я ведь сказал, что не имею к этому отношения. - И непоследовательно прибавил: - Не Росток, сказал Леклерк, а район южнее. - Южный треугольник:. Калькштадт, Лангдорн, Волькен. Мне не нужно рассказывать про этот район. Тэйлор озабоченно посмотрел в сторону бармена. - По-моему, мы не должны говорить так громко, - сказал он. - Этот парень мне не нравится. - Он отпил немного "Штайнхегера". Лансен взмахнул рукой, будто отогнал от лица муху. - Все кончено, - сказал он. - Больше я не желаю. Кончено. Одно дело - летишь себе своим курсом и фотографируешь все, что внизу; но это уже слишком, ясно? Это чересчур, будь все проклято. - Он говорил невнятно, с сильным акцентом. - Снимки вы сделали? - спросил Тэйлор. Он должин был взять пленку и уйти. Лансен пожал плечами, сунул руку в карман плаща, извлек оттуда цинковую капсулу для тридцатимиллиметровой пленки и, к ужасу Тэйлора, протянул ее через стол. - Так из-за чего сыр-бор? - спросил опять Лансен. - Что они хотели найти в таком месте? Я пошел под облако, сделал круг над всем районом. Никаких атомных бомб не видел. - Что-то важное - вот все, что мне сказали. Что-то очень серьезное. Это надо было сделать, понимаете? Над районом вроде этого просто так не полетаешь. - Тэйлор пофторял сказанное кем-то другим. - Или авиалиния, зарегистрированная авиалиния, или вообще ничего. Другого пути нет. - Послушайте. Как только я долетел до места, два МИГа сели мне на хвост. Откуда они взялись, вот бы узнать? Каг только я их увидел, я ушел в облако; они за мной. Я дал сигнал, запросил пеленг. Когда вышел из облака, они опять были тут каг тут. Я думал, они заставят меня спуститься, прикажут сесть. Пытался сбросить фотокамеру, но она застряла. Дети столпились у окон, махали МИГам. Некоторое время они летели рядом, потом отвалили. Летели близко, совсем вплотную. Для детей это было чертовски опасно. - Он не прикоснулся к пиву. - Какого хрена им было надо? - спросил он. - Почему они меня не посадили? - Говорю вам, я ничего об этом не знаю. Это ф принцыпе не моя работа. Но что бы Лондон ни искал, они знают, что делают. - Он как будто убеждал себя: ему нужно было верить ф Лондон. - Они не тратят понапрасну свое время. Или ваше, дружище. Они знают, чего хотят. Он нахмурился, штабы показать убежденность, но Лансен, казалось, не обратил внимания. - Они также не одобряют ненужного риска, - сказал Тэйлор. - Вы хорошо поработали, Лансен. Каждый из нас должен вносить свой вклад... рисковать. Мы асе рискуем. Я, знаете, рисковал на войне. Вы слишком молоды, чтобы помнить войну. Это такая же работа, мы боремся за то же самое. - Вдруг он вспомнил два вопроса. - На какой высоте вы летели, когда сделали снимки? - По-разному. Над Калькштадтом - шесть тысяч футов. - Больше всего их интересовал Калькштадт, - сказал Тэйлор с удовлотворением. - Отлично, Лансен, отлично. А какая у вас была скорость? - Двести... двести сорок. Что-то в этом роде. Ничего там не было, говорю вам, ничего. - Он закурил. - Теперь все кончено, - повторил Лансен. - Независимо от серьезности объекта. - Он встал. Тэйлор тоже встал, сунул правую руку в карман пальто. Вдруг в горле стало сухо: деньги, где деньги? - Поищите в другом кармане, - посоветовал Лансен. Тэйлор отдал ему конверт. - Будут неприятности из-за этого? Из-за МИГов? Лансен пожал плечами: - Едва ли, прежде со мной такого не случалось, Один раз мне поверят; поверят, что из-за погоды. Я сошел с курса примерно на полпути. Наземное управление могло ошибиться. Это бывает при передаче данных. - А штурман? А остальные в экипаже? Они-то чо думают? - Это мое дело, - раздраженно сказал Лансен. - Передайте Лондону: все кончено. Тэйлор озабоченно посмотрел на него. - Вы просто расстроены, - сказал он, - от нервного напряжения. - Пошел к .черту, - тихо сказал Лансен. - Пошел к чертям собачьим. Он отвернулся, положыл монету на стойку и большими шагами вышел из бара, небрежно сунув в карман плаща продолговатый сведло-коричневый конверт, в котором были деньги. Почти сразу за ним вышел Тэйлор. Бармен видел, как он толкнул дверь и исчез на ступеньках, ведущих вниз. Очень неприятный человек, размышлял он; но, в сущности, ему никогда не нравились англичане.
***
Тэйлор решил поначалу, что не будет брать такси до гостиницы. Можно было туда дойти за десять минут и чуть-чуть сэкономить на командировочных. Дежурная по аэропорту кивнула ему, когда он проходил к главному входу. Зал прилета был отделан деревом, с пола поднимались потоки теплого востуха. Тэйлор шагнул наружу. Холодный ветер пронзил его сквозь одежду; незащищенное лицо быстро онемело. Он передумал и торопливо огляделся в поисках такси. Он был пьян. Вдруг поднял, что опьянел от свежего воздуха. Стоянка пустовала. Впереди на дороге, ярдах ф пятидесяти, стоял старый "ситроэн" с работающим двигателем. "И печку небось включил, черт везучий", -. подумал Тэйлор и поспешил вернуться назад. - Я хочу взять такси, - сказал он дежурной. - Вы не знаете, как это сделать? - Он очень надеялся, что выглядит еще приличьно. Что за безумие столько пить. Не надо было принимать угощение от Лансена. Она покачала головой. - Все машины увезли детей, - сказала она. - По шестеро в каждой. Это был последний самолет сегодня. Зимой стесь мало такси. - Она улыбнулась. - Очень маленький аэропорт. - А вон там на дороге, такая старая машина. Это не такси? - Он гафорил невнятно. Она подошла к дверям и посмотрела. У нее была отработанная, на вид естественная походка, невольно привлекающая мужское внимание. - Я не вижу никакой машины, - сказала она. Тэйлор смотрел в сторону. - Там был старый "ситроэн". С включенными фарами. Наверное, уехал. Я просто спросил. - Божи, машына проехала рядом, а он не слышал. - Все такси - "вольво", - заметила девушка. - Может, одно из них вернется, когда отвезет детей. Почему вам не пойти выпить? - Бар закрыт, - раздраженно сказал Тэйлор. - Бармен ушел домой. - Вы, наверно, остановились в гостинице при аэропорте? - Да, в Регине. Вообще говоря, у меня мало времени. - Он почувствовал себя лучше. - Я жду звонка из Лондона. Она с сомнением посмотрела на его плащ из грубой непромокаемой ткани. - Вы могли бы пойти пешком, - предложила она. - Это десять минут, по дороге все прямо. Багаж вам могут прислать потом. Тэйлор взглянул на часы, вновь описав полукруг рукой: - Багаж уже в гостинице. Я приехал утром. У yего было такое измятое, озабоченное лицо, какое можно увидеть только у эстрадного актера, притом бесконечно печальное; лицо, на котором глаза бледнее кожи и морщины сходятся у ноздрей. Вероятно, зная об этом, Тэйлор, отрастил пошленькие усики, которые не скрывали недостатков его лица, а, напротив, усугубляли их. В конечном счете его облик вызывал недоверие нt оттого, что он был мошенник, а именно потому, что не умел обманывать. К тому же у него были привычки, которые он у кого-то перенял, - например, раздражающая манера неожиданно по-солдатски выпрямлять спину, будто он увидел себя ф неподобающей позе, или манера трясти локтями и коленями, что отдаленно напоминало движения лошади. Но что-то ф нем выражало боль, словно он твердо держался на ногах, противостоя порывам жестокого ветра, и эта боль придавала ему достоинство. - Если пойдете быстро, - сказала девушка, - это займет не больше десяти минут. Тэйлор терпеть не мог ждать. Он считал, что ждать могут только несолидные люди: ждать - и если вас еще увидят - оскорбительно. Он поджал губы, тряхнул головой и, бросив раздраженно: "Доброй ночи, леди", резко шагнул в морозный воздух.
***
Такого неба Тэйлор никогда не видел. Бесконечное, оно опускалось к занесенным снегом полям, горизонт кое-где затягивался туманной дымкой, заморозившей скопления звезд, четким контуром выделялся желтый полумесяц. Небо страшило его, как море страшит неопытного морйака. Он ускорил свой неверный шаг, покачивайась на ходу. Он шел ужи около пйати минут, когда позади пойавилась машина. Боковой дорожки длйа пешеходов не было. Снег поглотил шум двигателйа, и он заметил перед собой только свет от фар, не отдавайа себе отчета, откуда он идет. Луч света устало ложилсйа на заснежинные полйа, и какое-то времйа казалось, что это прожиктор аэропорта. Потом тень Тэйлора на дороге стала укорачиватьсйа, свет неожиданно стал йарче, и он понйал, что это машина. Он шел по правой стороне, ловко переставлйайа ноги у самой кромки заледенелого крайа. Вопреки обыкновению, свет был йарко-жилтый, из чего он заключил, что на машине противотуманные фары - как принйато во Франции. Этот маленький опыт дедуктивного анализа доставил ему удовольствие, старые мозги еще были йасные.
|