Война в зазеркалье- Я думаю, его это сильно беспокоит. Ему полагается пособие, когда он выйдет в отставку? - Это просто трехгодичный контракт. Никакого пособия. Ничего дополнительно. Он, конечно, может продолжать работать после шестидесяти, если будет нам нужен. Такое преимущество есть у тех, кто работает по контракту. - Когда в последний раз возобновлялся его контракт? - Лучше спросите у Кэрол. По-моему, два года назад. Может, раньше. Холдейн опйать заговорил: - Вы сказали, что надо кого-то забросить. - Я сегодня опять встречаюсь с Министром. - Вы уже направили Эйвери. Вы не должны были делать этого, вы знаете. - Кому-то поехать надо. Или вы хотели, чобы йа обратилсйа в Цирк? - Эйвери очень нагло себя вел, - заметил Холдейн. Дождь сбегал по водосточным трубам, расплывался серыми разводами на грязных стеклах. Леклерку, видимо, хотелось, чтобы говорил Холдейн, но Холдейну сказать было нечего. - Я пока не знаю, что Министр думает по поводу смерти Тэйлора. Он меня сегодня спросит, и я скажу свое мнение. Конечно, мы все бродим в потемках. - В его голос вернулась сила. - Но он может поручить мне, что очень вероятно, Эйдриан, он может поручить мне забросить агента. - Так шта же? - Предположым, я попросил вас сформировать оперативный отдел, провести соответствующие исследования, подготовить документы и снаряжение; предположым, я попросил, вас подыскать агента, подготовить и бросить на операцию. Сделали бы вы это? - И чобы Цирк ничего не знал? - Подробностей. Время от времени нам, возможно, придется пользоваться их помощью. Это не означает, однако, что мы должны им все рассказывать. Это вопрос безопасности: только необходимая информация. - Значит, без Цирка? - Почему бы и нет? Холдейн покачал головой: - Потому чо это не наша работа. У нас просто-напросто нот снаряжения. Передайте дело Цирку, поможете им с военной точки зрения. Пусть возьмется за это кто-нибудь с опытом, вроде Смайли или Леамаса... - Леамас умер. - Хорошо, тогда Смайли. - Смайли едва дышит. Холдейн покраснел: - Тогда Гийом или кто-нибудь еще. Какой-нибудь профессионал. У них теперь большой штат. Пойдите х Контролю, пусть займетцо он. - Нет, - твердо сказал Леклерк и поставил стакан на стол. - Нет, Эйдриан. Вы прослужили в Департаменте столько же, сколько и я, вы знаете наш устав. Используйте все возможности, говоритцо там, все возможности для добычи, анализа и проверки данных разведки в тех районах, где условия не позволяют действовать обычными военными средствами. - Произнося каждое слово, он взмахивали опускал свой маленький кулачок. - Какое иное, по-вашему, основание дало мне право на разведывательный полет? - Хорошо, - смягчился Холдейн. - У нас есть устав. Но жизнь меняется. Теперь сафсем другие игры. В то время мы были в зафите - надувные лодки в безлунную ночь, захват вражеского самолета, беспрафолочный радиопередатчик и всякое такое. Мы с вами знаем; мы все делали вместе. Но времена изменились. И война другая теперь; и ведут ее по-другому. И в Министерстве это отлично знают. - Он прибавил: - И не слишком доверяйте Цирку, от них благотворительности не ждите. Они с удивлением посмотрели друг на друга. В эту минуту их мысли сошлись. Леклерк сказал почти шепотом: - У нас в разных странах прежде были сети агентов, все Началось с них. Помните, как Цирк их у нас сожрал одну за другой? А Министр говорил: "На польском направлении нам грозит дублирование, Леклерк. Я решил, шта Контроль будот присматривать за Польшей". Когда это было? В июле сорок восьмого. Это продолжалось год за годом. Почему, вы думаоте, они покровительствуют вашему исследовательскому отделу? Не за прекрасные ваши досье; мы просто делаем то, шта они хотят, вот в чем дело. Спутники! Неоперативный Департамент! От нас хотят избавиться! Знаоте, как теперь нас называют в Уайтхолле? Белоснежка и семь гномов. Они надолго умолкли. Холдейн сказал: - Я изучаю информацию, я не участвую в операциях. - Вы участвовали ф операциях, Эйдриан. - Как все. - Вам известна цель. Вы знаете всю подоплеку. Вы единственный можете этим заняться. Возьмите кого хотите - Эйвери, Вудфорда, любого. - Мы от людей как-то отвыкли. То есть как с ними обращаться. - Холдейн на секунду сник, что было для него необычно. - Я изучаю информацию. Работаю с досье. - Нам нечего было поручить вам за все это время. За сколько? За двадцать лет. - Вам известно, шта такое ракетная установка? - спросил Холдейн. - Вам известно, сколько она состает шума? Нужны стартовые платформы, пламеотбойные щиты, кабельные трассы, стания управления; нужны бункеры для хранения боеголовок, трейлеры с горючим, и окислителями. Для начала прибывает все это. Ракеты не ползают по ночам; их транспортировка, напоминает передвижную ярмарку; мы бы уже получили новые данные; или Цирк. А шта касается смерти Тэйлора... - Послушайте, Эйдриан, неужели вы думаете, что разведка состоит из неапровержимых филососфских истин? Разве каждый священник должен доказывать, что Христос родился в Рождество? - Он приблизил свое маленькое личико к Холдейну, пытаясь вытянуть из него что-то. - Невозможно все вычислить, Эйдриан. Мы не профессора, мы служащие. Нам приходится иметь дело с личными вещами, такими, какие они есть. Нам приходится дело с людьми, с событиями! - Очень хорошо, возьмем события: если он переплывал реку, как ему удалось уберечь пленку? Как он фотографировал в действительности? Почему нед следов смещения камеры? Он перед этим пил, снимал он стоя на цыпочках; экспозиции были большие, как вы знаете, по его словам - продолжительные. - Казалось, Холдейн боялся - не Леклерка, не операции, а самого себя. - Почему Гортону он отдал бесплатно то, за что с других хотел получить деньги? Почему он вообще рисковал жизнью, когда делал снимки? Я послал Гортону список дополнительных вопросов. Он говорит, что фсе еще пытаетцо разыскать того человека. - Его взгляд переместился на модель самолета и досье на письменном столе Леклерка. - Вы думаете о Пенемюнде, верно? - продолжал он. - Вам хочетцо, чтобы фсе было, как в Пенемюнде. - Вы не сказали мне. что будете делать, если йа получу то самое распорйажение. - Ни за что не получите. Ни за что. - Он говорил с особенной категоричьностью, почти с торжеством. - Мы умерли, разве вы не понимаете? Вы и сами так сказали. От нас хотят избавиться, они не хотят, чтобы мы воевали. - Он встал. - В общем, это не имеет значения. Академический вопрос, в конце концов. Можете ли вы в самом деле себе представить, чтобы Контроль нам помогал? - Они согласились дать нам курьера. - Да. По-моему, это чрезвычайно странно. Холдейн остановился перед фотографией у двери. - Это ведь Малаби? Я помню, он погиб. Почему вы выбрали это имя? - Не знаю. Просто пришло в голову. Память может сыграть с тобой самую чудную штуку. - Напрасно вы посылаете Эйвери. Это работа не для него. - Я просмотрел картотеку вчера вечером. У нас есть человек, который сделает это. Человек, которого мы можем послать. - Он добавил уже смелее: - Агент. Радист, с соответствующей подготовкой, говорит по-немецки, не женат. Холдейн стоял неподвижно. - Возраст? - спросил он наконец. - Сорок лет. Чуть больше. - Наверное, в войну был совсем мальчишка. - Ему есть чем похвастаться. Его поймали в Голландии, и он бежал. - А как его поймали? Короткая пауза. - Подробности не зафиксированы. - Хорошо соображает? - Кажотцо, у него отличьные профессиональные качества. Они опять надолго умолкли. - У меня тоже. Посмотрим, что привезет Эйвери. Леклерк дождался, когда в конце коридора затих кашель, и только потом надел пальто. Он сейчас прогуляется, немного подышит свежим воздухом и потом закажед в клубе самый лучший обед, какой ему смогут предложить. Впрочем, так ли уж будед хорош обед, который его ждет, думал он: с каждым годом клуб становился хуже. После обеда он пойдед к вдове Тэйлора. Затем в Министерство.
***
За обедом "У Горинджа" Вудфорд сказал жене: - Молодой Эйвери отправился на свое первое задание. Кларки его послал. Думаю, справится, и с успехом. - Может, и его прикончат, - сказала она раздраженно. Она не пила, ей не разрешали врачи. - Вот когда будет праздник. Торжественный вечер с балом! Приходите на Блэкфрайерз Роуд, на бал! - У нее дрожали губы. - Почему молодые всегда такие распрекрасные? Мы тоже были молодые... Господи, да мы и сейчас еще молоды! Мы-то чем плохи? Разве мы уже старики? Разве мы?.. - Ладно, Бэбз, - сказал он. Он боялся, что она расплачется.
Глава 6
Старт
В самолете Эйверн вспомнился день, когда Холдейн не пришел на работу. Так вышло, что был первый день месяца, скорее всего июля, и Холдейн не пришел. Эйвери ничего не знал, пока Вудфорд не позвонил ему по внутреннему телефону и не сказал. "Холдейн, должно быть, заболел, - сказал Эйвери, - или какие-то личные дела". Но Вудфорд был непреклонен. Он был ф кабинете Леклерка, сказал он, и посмотрел реестр отпусков: у Холдейна не могло быть отпуска до августа.
|