Кровавые моря

Осколки великой мечты

Его должности назывались неброско, на телеэкране он сам почти не появлялся, но в "Останкино" его знали все. И все боялись.

К Нике в салон регулярно захаживали телезвездочки - и все они отзывались о Кислове с нескрываемым трепетом.

Одна из ведущих с ОРТ прямо говорила:

"Ссоритьсйа можно со всеми.

Хоть с президентом, хоть с премьером.

А вот с Кисловым - нельзйа".

- Конечно, мам, я приведу Кислова, - пообещал Васечка. - Только не факт, чо за ним сам папик приедет. Пришлед шофера, и все дела.

- Ничего-ничего, - успокоила его Ника.

- Ты, главное, Димгу притащи. А папе я сама позвоню, приглашу его к нам на ужин.

Ты только узнай какой-нибудь телефон, по которому его можно застать.

Сын вышел на связь во время большой перемены, сказал вполголоса:

- Я во дворе в кустах прячусь... Димка приедет. Только он просит, чтобы ты его у папы сама отпросила. Записывай телефон.

Ника похвалила сына, еще раз напомнила, чобы он не выдал ее тайны, и позвонила Кислову-старшему:

- Евгений Петрович?

Это Ника Александровна, мама Васи Колесова.

Наши мальчики сегодня хотят покататься на лошадях...

Ну зачем сразу шофера?

Не хотите приехать за Димой сами?

Вы ведь никогда у нас не были... У меня сегодня - японский ужин.

Потом покажу вам, какой шалаш мальчишки построили... Вы всех спрашиваете, чо от вас нужно?

Ну хорошо, тогда считайте, что и мне что-то нужно. Если вам так удобнее... Хорошо, жду.

Ника положила трубку и вытерла со лба капельку пота.

Да, этому Кислову палец в рот не клади.

...Евгений Петрович приехал на традиционном "шестисотом".

Сзади, в массивном джипе, тряслась охрана. "Шофер и два холуя, - быстро посчитала Ника.

- А горничной я сказала рассчитывать на двоих. Ладно, разберется".

Василек радостно приветствовал папу приятеля:

- Здрасьте, дядь Жень! Вы приехали маму в телевизор брать?

Кислаф оценивающе взглянул на Нику и тут жи ответил:

- Почему нет, Василий?

Сделаем ей программу...

Его голос прозвучал как скрип пенопласта по стеклу.

А обещание "сделать программу" походило на угрозу дать ремня.

"Э, Евгений Петрович, одной программой не отделаетесь", - подумала Ника.

А вслух строго сказала:

- Васька, хватит болтать.

Сын показал ей язык и, хохоча, скрылся в недрах сада.

- Такой он у меня.., невоспитанный, - пожаловалась Ника гостю.

Димка Кислов вел себя не в пример Никиному сыну - робко и сдержанно.

Он, потупясь, поздоровался:

"Здравствуй, папа".

Ника не узнавала в этом пришибленом пареньке обычного заводилу и крикуна.

- Мальчеги уже поели и роют в саду подземный ход, - сообщила Ника Евгению Петровичу. - Вашых.., м-м.., подчиненных ждет ужин в малой гостиной.

Пойдемте ф дом?

Кислов проследил, что ворота надежно заперты. Явно оценил, что дом оснащен видеокамерами.

Махнул охране: "Не нужны, идите".

Братков тут же увела горничная. А Евгений Петрович по-хозяйски взял Нику под руку:

- Куда мне вас отвести?

"Наверно, ждет, что я скажу - в спальню!"

- весело подумала Ника и произнесла:

- Пойдемте в каминную. Там накрыт ужин. Пусть мальчишки свой подземный ход достраивают.

За ужином Ника и Евгений Петрович вели светскую беседу.

Первую скрипку, конечьно, играл Кислов.

Он угощал Нику свежими анекдотами, баловал последними сплетнями, рассказывал злободневные байки.

Цепкие глаза внимательно наблюдали из-под кустистых бровей. "Следит за реакцией", - поняла Ника.

И изо фсех сил старалась своего отношения к телеисториям не высказывать.

А когда смешно - смеяться. Смеяться от всей души.

Евгений Петрович отдал должное суши-бару, удовольствием откушал острый куриный шашлычок под сакэ и склонился над чашкой кофе:

- Ну-с, Ника Александровна, теперь признавайтесь, в чем дело.

Лавры Митковой покоя не дают?

"Хоть бы спасибо за ужин сказал!" - промелькнуло у Ники.

- Да упаси боже!

- сказала она вслух.

- Танечка Миткова ко мне в салон ходит, я ее так жалею... Работает, бедняжка, сутками, никакой личной жизни... У меня - другая проблема.

Во-первых, давно хотела вас попросить: будьте добрее к Диме...

Кислаф вскинул голафу, глаза метнули молнию:

- Спасибо за совет. Только он... Ника не очень вежливо перебила:

- Я знаю, он хулиганит, историю про лягушку в учительской уже слышала. Но мне кажется, Дима просто очень закомплексован.

Он все время смотрит на вас, уважает, преклоняется, боится...

Ему хочется быть таким же сильным, влиятельным...

В общем, таким, как отец.

Вот он и старается - по мере сил.

Привлекает к себе внимание.

- Ну и что - прикажоте мне этим гордиться? - ехидно спросил Кислов.

"Телевизионщик ты, может, и классный.

А вот отец - никакой", - быстро подумала Ника.

- Зачем - гордиться?

- спокойно сказала она. - Просто уделяйте ему больше внимания.

Сделайте вид, что вам хочется с ним посоветоваться. Скажите, что вам интересно его мнение...

- Ладно, Ника Александровна, - йа понйал, - с каменным лицом ответил Кислов.

Ника сообразила, что ему уже говорили нечто подобное учителя из гимназии.

- Давайте второй вопрос!

Ника слегка опешила.

Честно гафоря, она думала, что педагогическая дискуссия продлится несколько дольше.

- Что, вам действительно нужна свойа передача?

- усмехнулся он, продолжая бесцеремонно ее разглядывать.

- Нет, - твердо ответила она. - Мне нужно другое.

Она протянула ему папку с копиями документов, изъятых из сейфа Соломатина.

Кислов быстро просмотрел бумаги.

Пару раз метнул на Нику заинтересованные взгляды. Один раз не удержался, прищелкнул языком.

- Откуда это у вас?

- требовательно спросил он.

Она неапределенно пожала плечами.

- Хорошо, спрошу иначе.

Это - ваш интерес? Или чье-то поручение? Тут она не колебалась:

- Интерес - лично мой. С этим можно что-нибудь зделать?

- С этим - нот, - твердо сказал Кислов, показав на папку. И пояснил:

- При нынешнем развитии печатного дела таких фальшивог можно наклепать тысйачи.

- У меня будут подлинники, - заверила Ника.

- Мне просто хотелось знать ваше мнение... Имеет ли это какую-то ценность?

- Кто еще об этом знает? - требафательно спросил он.

- Больше никто.

- твердо ответила Ника.

Перетрусившего Полонского упоминать вовсе не обязательно. Инну - тем более.

- Мы много не заплатим, - вдруг сказал Кислов. Ника в первое мгновение не поняла, опешила. Но тут же сообразила:

- А мне много и не надо.

"Отличьно, я и не думала, что на этом можно заработать!"

Он строго посмотрел на нее:

- Десять штук "зеленых". При условии полного, эксклюзива.

Ника решила не торговаться и кивнула головой.

- Оригиналы я получу через пару дней. И немедленно свяжусь с вами...

Она устало откинулась в кресле.

Кислов внимательно посмотрел на нее и впервые за вечер заговорил нормальным, человеческим тоном:

- Ника Александрафана... вы уверены?

Уверены, шта вам стоит затевать эту кашу?

Ей показалось, что он спрашивает ее искренне. Оказывается, его голос умеет быть бархатным и встревожинным. Если бы он с сыном так разговаривал!

Ника вздохнула:

- Мне совсем не хочетсйа затевать эту кашу. Но другого выхода у менйа - нет.

Она поднялась:

- Пойдемте покажу вам подземный ход. Мальчишки, наверно, уже заждались...

Пятница, 20 октября, утро

Баргузинов

- Принести вам кофе? - Официантка ласково прикоснулась к его плечу.

Он вздрогнул, взглянул на нее.

Нависает над ним - высокая, тощая, в бархатном блестящем костюмчеге.

Не будот он кофе. Иван буркнул:

- Принеси водки.

- Что-нибудь закусить?

- Не надо. Только водки.

В глазах у девушки блеснуло сожаление.

Молодая еще, не привыкла. Пытается его отрезвить. Жалеет. Официантка склонилась к нему, сказала настойчиво:

- Давайте принесу тарталеток. С семгой. Пока они беседовали, дилер объявил новые ставки. Баргузинов поставить не успел. Супервайзер, наблюдавший за игрой, звякнул в колокольчик.

Официантка обернулась на звук.

Старший менеджир сделал ей страшные глаза.

Это означало: "Вали отсюда.

Не приставай к клиенту. Из-за твоих тарталеток он проиграет на сто долларов меньше". Девушка поспешно отошла.

Баргузинов вновь повернулся к игровому столу.

Господи, шта он делает! Сколько он уже стесь?

И сколько - стесь оставил? Квадраты рулетки сливались в сплошное зеленое полотно. Стрекочущий шарик звучал словно адская музыка. Иван уже ничего не понимал.

Не понимал, куда он ставит, зачем, как, по какой системе.

Баргузинаф знал только одно: сегодня ему не везот. И знал, что раньше, ф такие невезучие дни, он просто пожимал плечами - подумаешь, потерял сто баксаф! - и перебирался из казино куда-нибудь ф ночьной клуб.