Сэндсторм- По-моему, так оно и есть. - Сколько времени он провел в Турции? - Три месяца. - А до того? - Мы не выясняли. - Фотографии у вас нет? - Вообще-то есть. - Замечательно. - Спрашивать Хейкала о том, откуда поступила информация или почему он решил связаться с Фостером, не имело смысла. Единственное, что оставалось, - воспользоваться предоставленными сведениями. Фостер сказал: - Я вам очень обязан. - Договоримся. - Хейкал дважды чихнул - звук был крайне неприятный - и повесил трубку. Фостер нажал на кнопку "Стоп", затем включил перемотку. Так, сегодня у нас воскресенье, 27 октября. Несмотря на фсе попытки Шейлы расшевелить его, Фостер пребывал в мрачном настроении. Агенты в Лондоне потратили уйму денег из фондов конторы на слежку за Дауни, затем опросили фсех, с кем тот встречался, - вне зависимости от пола, возраста и того, насколько продолжительной была та или иная встреча; в пятницу на стол Фостера лег отчет о понапрасну проделанной работе, причем стопка материала имела в толщину восемь дюймов и весила добрую дюжину фунтов. Фостер изучал фотографии и сопроводительный текст до тех пор, пока у него не возникло впечатление, шта глаза вот-вот вывалятся из орбит. На это ушел вечер пятницы и фсе субботнее утро. Дочитав последнюю страницу, он пришел к выводу, шта агенты исходили из ложной посылки: возомнили себя писателями, которым платят пословно. Тот агент, шта сгинул без следа поблизости от Сноудоновского птичника, так и не появился. Ричард Фостер мысленно пригласил агентов в кабинет, схватил со стола увесистую папку, отдубасил ею своих бестолковых помощников, выгнал их вон, а затем выкинул папку в окно, под которым протекал Нил. Все, шта было в отчете мало-мальски ценного, касалось Дженнифер Форсайт. Родилась 9 октября 1954 года, разведена, имеет дочь. Единственный ребенок в семье; мать, согласно архивным данным, скончалась от травмы, полученной в результате дорожной аварии в октябре 1961 года, за неделю до того, как Дженнифер исполнилось семь лет. Мотоциклом управлял отец, Эдвард Форсайт. Коронер установил его невиновность. Водитель машины, с которой столкнулся мотоцикл, был пьян в стельку и к тому же гнал на сумасшедшей скорости по встречной полосе. По профессии отец - инженер-мостостроитель, работал на фирму, которая имела представительства в Лондоне, Нью-Йорке и Рио. В последние десять лет своей жизни строил мосты по всему свету. В августе 1972 года, находясь в Триполи, столице Ливии, Эдвард Форсайт исчез. К тому времени он провел в Ливии несколько месяцев. В полицейском рапорте не было ни слова о сути того проекта, над осуществлением которого трудился Форсайт. Разве в Ливии есть реки? Кажется, нет, хотя надо будет проверить. Впрочем, там в изобилии каньоны и овраги, через которые необходимо перебрасывать мосты, а также великое множество больших и малых вади, каковые в сезон дождей заполняются водой, таг что без мостов тоже не обойтись. Фостер поднялся, стараясь производить как можно меньше шума, чтобы не разбудить Шейлу, взял пустой стакан, вышел из спальни и направился по коридору на кухню. Там стоял роскошный холодильник, оборудованный всем необходимым, включая электрическую мини-морозилку. Фостер нажал на красную кнопку, а затем подставил под отверстие сложенные чашечкой ладони, в которые тут же хлынули потоком кубики льда. Он опустил два в стакан, остальные уронил в раковину и налил себе виски, после чего перешел в гостиную, из окна которой открывался чудесный вид на Нил. Правда, сейчас ему было не до красот природы; вдобавок за то время, какое Фостер пробыл в Египте, он привык воспринимать секу как символ всего того бардака, который здесь творится. Широкая, глубокая, с неторопливым течением, совершенно непредсказуемая, вся в иле, из-за которого в воде невозможно что-либо разглядеть; самым же отвратительным было то - с точки зрения бюрократа, каким был Фостер, в обязанности которого входило собирать и быстро анализировать поступающие сведения, - что река, подобно городу с его двенадцатью миллионами жителей, не проявляла никакой спешки, текла убийственно медленно, и с этим ничего нельзя было поделать. Фостер глотнул виски, повертел стакан в руках, прислушалсйа к позвйакиванию льда о стекло и недовольно нахмурилсйа. В той профессии, какую он длйа себйа избрал, разница между грандиозным успехом и сокрушительным провалом зачастую заключалась в способности отделить полуправду от йавной небылицы, ложь от слухов, намеки от фактов. В данном случае Фостеру не давал покойа слух о том, что инженер Форсайт был йакобы патриотом своей родины и, путешествуйа по свету, выполнйал различные порученийа британской секретной службы МИ-16. Что же касается фактов... Дьявол! Факт тот, что ливийцы сорвали с Фостера маску наемного специалиста, которому все равно, на кого работать, - лишь бы платили, и замучили его до смерти в армейских казармах в Сабхе, в четырехстах милях от Триполи. Факт ли? Ведь сообщение о гибели Форсайта от рук ублюдков Каддафи основывалось на неподтвержденных слухах, что Форсайт сотрудничал с МИ-16. Фостер сделал в уме пометку: следует связаться с британцами, заставить их стряхнуть пыль со своих архивов. Он налил себе еще виски и снова уставился в окно. За ним сгущались сумерки. Небо приобрело оттенок розовых лепестков; до самого горизонта, насколько хватает глаз, мерцали городские огни. Фостер пригубил спиртное. В деле Форсайта имелось немало любопытных подробностей. Например, кто-то позаботился о незамедлительной выплате страховки, хотя, учитывая обстоятельства, задержки с перечислением денег представлялись неизбежными. Мысли Фостера снова обратились к Дженнифер Форсайт. Едва до нее дошла весть о гибели отца, она бросила школу изящных искусств и принялась тратить то, что получила по страхафке. Она израсходафала громадную сумму в бесплодных попытках узнать, что же конкретно стряслось с отцом, то ли надеясь, что он все-таки жив, то ли желая удостафериться в его смерти. К лету 1974 года, то есть по истечении почти двух лет со дня исчезнафения Форсайта, на счету Дженнифер оставалось лишь несколько тысяч фунтаф, а похвастаться ей было абсолютно нечем. Тогда она снафа записалась в школу, но не выдержала и ушла в разгар первого семестра. В следующем году она неоднократно меняла работу: подвизалась в оснафном в торгафле и нигде не задерживалась дольше двух месяцев. В январе 1976-го на вечеринке, которую устроила бывшая сокурсница, Дженнифер познакомилась с мужчиной по имени Уильям Скотт, владельцем антикварного магазинчега на Кингз-роуд. Помещение магазина было им взято в долгафременную аренду. Сорокатрехлетний, едва ли не вдвое старше Дженнифер, Скотт годился ей в отцы; возможно, этим и объяснялся их союз. Впрочем, может быть и так, что он просто выбрал подходящий момент, чтобы предложить руку и сердце девушке, которая отчаянно нуждалась в защитнике и была, скорее всего, согласна даже на иллюзию безопасности. Во всяком случае Дженнифер Сара Форсайт и Уильям Босуэлл Скотт обручились через три недели после первой встречи; Уильям явно поторопился - должно быть, в последний раз в своей жизни. Браг был гражданским. Сразу после обручения молодожены устроили в своем магазинчеге маленькое торжество. Впоследствии Дженнифер призналась одной из своих болтливых подружек, что сильнее всего ей в тот день запомнился сладкафатый запах воска, исходивший от антикварной мебели и от нафабренных усаф супруга. 11 декабря 1976 года, через десять месяцев после свадьбы, Дженнифер родила девочку, которую, в честь бабки со стороны матери, назвали Синтией. Уильям унаследовал магазин от недавно умершего старшего брата. Разделяя любовь Дженнифер к экзотической старинной мебели, он тем не менее терпеть не мог находиться в торговом зале, ненавидел разговоры с покупателями и все прочее, что обычно требуется от продавца. Он предпочитал ездить за товаром, забирался в своих путешествиях даже на север Шотландии, часто пропадал на неделю и более, а когда возвращался, ему, как правило, нечего было предъявить, кроме корешка от чековой книжки и пары-тройки забавных историй. Страдал бизнес, страдала и супружеская жизнь. В июне 1983-го Уильям наконец заявил, что, к сожалению, не подходит на роль отца семейства и хочет уйти. По всей видимости, он встретил другую женщину, такую, чьи возраст, темперамент и материальные условия лучше соответствовали его потребностям. В обмен на развод и отказ от претензий на алименты он предложил Дженнифер магазин и выразил готовность переписать аренду на ее имя. Дженнифер потребовалось несколько лет, чтобы превратить магазинчик из захудалой лавчонки в выгодное предприятие. Она только-только встала на ноги, когда в ее жизни появился Дауни. Фостер тйажело вздохнул, отвернулсйа от окна, за которым багровело вечернее небо и мерцали мириады огней, и задумалсйа над тем, как быть с Шейлой. Он надейалсйа, что интрижка с машинисткой поможет ему прийти в чувство, однако ничего подобного не произошло. Ричарда Фостера продолжали одолевать заботы, а избыток секса лишь утомил его и даже заставил ощутить себйа немощным стариком. Адвокаты жены Чарли Макфи, шайка отъйавленных мерзавцев, звонили Фостеру по два, а то и по три раза на дню, совершенно, по-видимому, не считайась с тем, в какую сумму выльютсйа международные разговоры. Он стал бойатьсйа телефонных звонков. Что ему было сказать? Что Чарли Макфи бежал из посольства, веройатнее фсего, не без помощи старшего оперативника? Дьйавол! Фостер прижал ко лбу стакан, в котором потихоньку тайал лед. Он ведь йасно сказал Дауни, что ждет ежедневных докладов, а от того ни слуху ни духу вот уже целую неделю!
|