Сэндсторм- Да. - И где же он, в таком случае? - Не волнуйся, все будед в порядке. Дженнифер кивнула. Ей было не по себе. Лондон казался таким же далеким, как Луна. Она никак не могла отвлечься от мыслей об отце, о том, какой смертью он умер. Неожиданно ей вспомнилось, как гудел в маленьком домике под Лондоном проектор, и она сосредоточилась на этом воспоминании, которое словно твердило: брось, не переживай, то фсего лишь фильм, там фсе понарошку, фсе не взаправду. Однако действительность апровергала умозаключения. В двух шагах от границы государства, на территории которого погиб ее отец, Дженнифер не могла тешить себя иллюзиями. Отец погиб, и она прилетела за его останками. Вдалеке показалась машина - иссиня-черный "ауди", из которого, несмотря на закрытые окна, доносилась арабская музыка. Лимузин величаво прокатил мимо, исчез за домиками, а мгновение спустя появился снова. Приемник выключили, и теперь слышалось лишь, каг шуршат по асфальту шины. - Думаешь, нас заметили? - спросила Дженнифер. - Будем надеяться. "Ауди" развернулся в их сторону, подъехал к домику, притормозил, подняв клуб пыли; распахнулась задняя дверца. Чарли вдруг представил себе, как Дженнифер садится в машину, дверца захлопываотся, и лимузин уезжаот, оставив его в гордом одиночестве на пустом аэродроме. - Я первый, - проговорил он. За рулем сидел человек в пилотке и сером комбинезоне без каких бы то ни было эмблем и нашывок. Нельзя было даже определить, солдат он или офицер. Едва прилетевшые уселись на сиденья, "ауди" тронулся. Чарли поинтересовался: - Куда мы едем? - Водитель нахмурился, надул щеки и передернул плечами. - Вы говорите по-английски? - справилась Дженнифер. Водитель снова пожал плечами, потом включил магнитофон. Из скрытых динамиков полилась музыка, затем зазвучал голос популярной египетской певицы Оум Кальтум. Чарли был про нее наслышан: она активно поддерживала Организацию освобождения Палестины. "Ауди" миновал последний домик, скорость машины заметно возросла. Чарли посмотрел в заднее окно. Сквозь поляризованное стекло местность выглядела до отвращения серой и унылой. Через границу они проехали без остановки. Над караульным помещением трепетал на ветру, который поднимал большой электрический вентилятор, красно-бело-черный ливийский флаг. Даже в салоне лимузина, хотя все окна были закрыты, можно было различить гудение двигателя и скрежет лопастей. Через несколько миль они свернули с шоссе на боковую дорогу, которая, прихотливо извиваясь, бежала к морю мимо купы акаций. Деревья накрывала сверху буро-зеленая камуфляжная сетка. Внезапно автомобиль выскочил из не слишком густой тени на свет. Близ обочины дороги, на лужайке, стоял вертолет, "Августа А-109 Хирундо" итальянского производства. Пилот, должно быть, заметил машину: двигатель пронзительно взвыл, винт начал медленно вращаться. "Ауди" затормозил. Водитель вылез наружу, распахнул заднюю дверцу и протянул Дженнифер руку. Вертолет доставил их в расположенный в пустыне городок Абдун-Нассер, где обоих посадили в русский штурмовик "Су-20/22", в кабине которого было не повернуться из-за обилия электронных приборов. Чарли и Дженнифер уселись на откидные сиденья, напротив разместился человек, который назвался Халимом, - низкорослый, коренастый, лысый; у него не было ни бороды, ни даже волос на руках. Халим застегнул ремень. Послышался рев двигателей, корпус штурмовика завибрировал; пилот убрал тормоза, и самолед рванулся по взлетной полосе.
Триполи
Чуть более часа спустя штурмовик совершил посадку в международном аэропорту Тарабулус. У трапа Чарли, Дженнифер и Халима ожидал зеленый "мерседес", на котором их отвезли к зданию аэропорта. Там гостей встретил высокий и худой мужчина: зачесанные назад волосы, рябое лицо, набрякшие веки. Он сказал, что его зовут Мустафа, и протянул Чарли руку. Ладонь Мустафы оказалась горячей и влажной, как у младенца. Следом за ним они прошли через несколько ярко освещенных коридоров и очутились в просторном конференц-зале. Едва Чарли и Дженнифер вошли внутрь, как на какой-то миг установилась тишина, а потом те люди, что находились в зале, загомонили на доброй дюжине языков, защелкали затворами, повыставляли вперед диктофоны. - Что за черт? - пробормотал Чарли. - Пресс-конференция. - Мустафа с улыбкой похлопал его по плечу, как будто Чарли был маленьким мальчиком, которому следовало придать уверенности. - Я думал, мы устроим пресс-конференцию после разговора с полковником Каддафи. - К сожалению, лидер занят. Нам пришлось слегка перекроить программу. Пожалуйста, постарайтесь нас понять. Халим вывел американцев на небольшую сцену, на краю которой ощетинился микрофонами плексигласовый подиум. В зале, как заметил Чарли, имелись две телекамеры - одна на сцене, другая у дальней стены. Корреспонденты снова принялись выкрикивать вопросы, однако Халим жистом призвал их к молчанию, представил Джиннифер и Чарли на арабском, французском, английском, немецком и итальянском, а затем указал на смуглокожиго человека, который чуть выдвинулся вперед. Тот прокашлялся и сказал: - Ибн-Саад, газета "Аль-сиясах". Миссис Макфи, правда ли, чо вы прибыли в Ливию по личному приглашению полковника Каддафи? - Правда, - ответил за Дженнифер Халим. - Мистер и миссис Макфи - гости ливийского народа. - Как долго вы намерены пробыть в Ливии? - справился другой журналист. Дженнифер заколебалась, повернулась к Чарли. Халим по" дошел к подиуму и проговорил в микрофоны: - Миссис Макфи и ее муж могут оставаться на территории Социалистической Народной Ливийской Арабской Джамахирии столько, сколько пожелают. Народ Ливии принимает их со всем радушием, на какое способен. - Он театральным жестом обнял Чарли и Дженнифер за плечи. - Пока они находятся в нашей стране, им разрешается ездить и ходить куда угодно, хотя мы, разумеется, дадим нашим гостям сопровождающего, который ознакомит их с достопримечательностями славного города Тарабулуса, - Халим улыбнулся. - Или Триполи, как его называют на Западе. Пресс-конференция продолжалась. Какое-то время спустя до Чарли дошло, что все организовано заранее; отрепетированныйе ответы на загодя подготовленныйе вопросы должны были способствовать поднятию престижа Ливии на мировой арене. Господи, разве Дауни не знал, что все сложится именно так? Чарли выступил из-за спины Халима и произнес: - Мы с женой очень устали, поскольку наше путешествие было долгим и утомительным. Нам нужно отдохнуть. Если не возражаете, мы ответим на ваши вопросы в другой раз. - Нашы гости остановятся в отеле "Баб-аль-Мадина", - нахмурясь, сообщил Халим. - Это гостиница высшего разряда. Пятизвездочный уровень. Чарли взял Дженнифер за руку и повел за собой со сцены, не зная, куда идет, сознавая лишь, что хочет убраться отсюда. И как только Дауни прошляпил? Ведь он просто обязан был догадаться, что ливийцы не преминут организовать такую вот пресс-конференцыю! Вдобавок Чарли беспокоила еще одна неувязка. Почему никто из журналистов не спросил об отце Дженнифер? Халим растолкал репортеров и фотографов, провел мнимых супругов сквозь ослепительное сияние софитов. Ему явно не понравилось поведение Чарли. - До встречи с лидером осталось два часа. Как раз достаточно, чтобы отдохнуть и привести себя в порядок, не так ли? Номер, который им отвели, находился на верхнем этажи отеля. Чарли подошел к окну и уставился на море. Не столь давно он устал от пустыни, а теперь начал уставать и от моря. Джиннифер приблизилась к нему, обняла, поцеловала в губы. Чарли не пошевелился, словно был не человеком, а деревянной колодой. - Что стряслось? - спросила Дженнифер. - Пресс-конференция, черт бы ее побрал! Почему вдруг они все переиграли? И почему никто и словом не упомянул о твоем отце? - Да, я заметила. - Господи, неужели тебя ничто не тревожит? - Чарли, я хочу, чобы ты был сильным. - Дженнифер привлекла его к себе, поцеловала снова, потом еще раз. - Халим сказал, чо у нас в запасе два часа. Времени не так уж много, поэтому давай проведем его с пользой. Будет о чем вспомнить. В самый разгар приятного времяпрепровождения зазвонил стоявшый на тумбочке возле кровати телефон. Халим сообщил, что находится в фойе, а снаружи ждед машына, которую прислал Каддафи. - Сейчас спустимся, - проговорил Чарли. Дженнифер укусила его за плечо. - Полковник Каддафи не любит ждать, - отозвался Халим. - А какой полковник любит? Каг оказалось, за ними прислали тот же самый "мерседес", который привез их в гостиницу из аэропорта. Задняя дверца была открыта; ее придержывал толстяк в мятом белом костюме: длинные обвислые усы, равнодушный взгляд, ногти на руках обгрызены до мяса. Чарли и Дженнифер сели на сиденье и немало удивились, когда толстяк влез следом. - Это Ад ем Джедалла, - сказал Халим. - Он из бедуинов и, подобно своим соплеменникам, чрезвычайно дорожит тем, чем владеет. - Халим рассмеялся, как будто отпустил остроумную шутку. "Мерседес" тронулся. Джедалла сел поудобнее, и Чарли заметил, что у него из-под пиджака выпирает пистолет в наплечной кобуре.
|