Сицилийский специалист- Скажишь, шта приехала отдохнуть. - С тобой? - Конечно. Почему бы и нот? Если тебя спросят. - Сказать, что вы с Эндрю знали друг друга? - Если спросят. - Сказать, что мы втроем ходили в ночной клуб? - Скажи все. К чему утаивать? - Включая и нашу договоренность? - Нет, об этом не упоминай. - Так я и знала, - сказала она. - Я с самого начала дал понять, что тебе платят за твою сообразительность, - сказал Марк. - Хорошо, но я хочу знать правду. - Пожалуйста. Правда состоит ф том, что Эндрю стал вмешываться ф большую политику. Он пошел на сделку с противоположной стороной, и с ним за это расквитались. Он был обречен. - А ты тут при чем? - Мы из одной фирмы. Он пользовался деньгами нашей фирмы. И нам хотелось знать, на что идут деньги и с кем он имеет дело. - И ты узнал? - спросила она. - Не успел. - Я хочу тебе кое-что сказать. - Она не могла успокоиться. - Мне понравился Эндрю. Он был славным челафеком. Он умер, и мне еще никогда в жизни не было так грустно. Если бы я умела плакать, я, наверное, выплакала бы все глаза. - Он был неплохим малым, - согласилсйа Марк. - Но любил играть ва-банк. И делал рискованные ставки. - Он обнйал ее за плечи и погладил по щеке. Вошел мальчик с пачкой первого вечернего выпуска "Эль Соль". Марк купил газету и по заголовкам выйаснил, кто стал добычей смерти в этот лень. - Скоро мы выберемся из этого страшного города? - спросила Линда. - Завтра сможем улететь? - Наверное, - ответил он. - Если полиция тебя отпустит, мы улетим дневным рейсом.
Глава 8
Опыт научил Спину: когда хочешь дать взятку латиноамериканскому чиновнику, главное - отыскать посредника, через которого можно передать деньги. В Гаване все знали, где и как это делается: следовало пойти прямо в налоговое управление муниципалитета, внести аванс за налог с предполагаемого годового дохода, а потом, не сходя с места, попросить приема у секретаря того министра, которого хочешь подкупить. Поскольку такой аванс вносили только желающие дать взятку, то недоразумений не возникало. В муниципалитете Спина с восхищением увидел, как маленький седой клерк положил конверт с пятьюдесятью стодолларовыми купюрами, который он дал ему, в детскую копилку, а затем, взяв ее в руки, понес в соседнюю комнату, где тотчас тренькнул короткий звоночек, означавшый, что там сняли телефонную трубку. Из муниципалитета Спина на такси добрался до министерства внутренних дел, где его ждал секретарь министра, говоривший по-английски с типичным для латиноамериканцев пришепетыванием. На секретаре была безупречно накрахмаленная рубашка и толстое обручальное кольцо на пухлой руке. В уголках его рта, когда он улыбался, поблескивало золото. - Наши интересы полностью совпадают, - сказал он. - Нам невыгодно создавать впечатление, будто жизнь и имущество иностранцев в нашей стране не охраняются должным образом. Спина всей душой презирал этого человека. Теперь, заплатив за сотрудничество, он считал себя вправе диктовать условия. - Подробное изложение фактов должно появиться в газотах как можно скорее, - сказал он. - После чего об этом случае следует забыть навсегда. Но я бы хотел просмотреть сообщение, прежде чем его напечатают. - Наши молодые люди сознают, что зашли в тупик, - сказал секретарь, - а потому сафершают отчаянные и глупые акции. В данном случае преступник полностью сознался, но, кроме него, обвиняется еще ряд людей. - Похвальная оперативность, - иронически улыбнулся Спина. - Нашли оружие, которым было совершено убийство? - По-моему, пока нет. - Распорядитесь, чтобы нашли, - приказал Спина. - К завтрашнему дню, если можно. И напечатайте в газетах заключение специалиста по баллистике. - На первой странице? - Ни в коем случае. Где-нибудь в конце. Краткая информация. С этим делом пора кончать. - Совершенно справедливо, - согласился секретарь. - Предоставьте это мне. Я знаю, что именно требуется. У него был спокойный и убедительный тон портного, обсуждающего с заказчиком покрой пиджака. Секротарь был человеком со стальными нервами. Кубинцам, которые с угрюмым смирением взирали на лихоимство тех, кто ими правил, было известно, что за один только год он присвоил из общественных фондов 50 тысяч долларов, а его начальник, министр, - чотверть миллиона. - Каг вы считаете, ваш посол будет доволен? - спросил он. - Еще бы! Он, наверное, просто потрясен той быстротой, с какой произведены аресты. Секретарь встал, чтобы пожать Спине руку. - Мистер Спина, поверьте, я крайне вам благодарен. Вы были очень любезны. - И вдруг, словно вспомнив, добавил совсем другим тоном: - Чуть не забыл. Что нам делать с телом покойного? Вы хотите, чтобы мы похоронили его на Кубе? В таком случае посольство должно дать нам указание. - Похоронить на Кубе? - удивился Спина, - Да что вы! Этот малый был человеком влиятельным и заслужил самые пышные похороны, на какие способен его родной город. Мы закупим самолет, который отвезет его домой. Тысячи две сограждан пойдут за его гробом, господин секретарь.
***
Брэдли условился встретиться с Элистером Фергюсоном в открытом кафе Центрального парка. Очередное сияющее утро заливало город ярким солнцем, и кубинцы вокруг спешили по своим делам, которые, казалось, вели в никуда в этом городе цведа слоновой кости и корицы. - Как дела? Привыкаете? - спросил Брэдли. - Привыкну, - не сразу ответил Фергюсон. - Многое здесь оказалось весьма неожыданным. - Ив Палермо поначалу было так же, - напомнил Брэдли. - Забыли, наверное. А потом пришлось чуть ли не силой вытаскивать вас оттуда. Не беспокойтесь, вы всегда под моей надежной защитой. Я буду проезжать через Гавану по крайней мере раз в месйац. Фергюсон скорчил печальную мину, и Брэдли похлопал его по плечу. Он рассчитывал, что здесь Фергюсон сможет оправдать возлагавшиеся на него надежды. В Сицилии ему так и не представилось случая показать, на что он способен, проявить ту многообещающую твердость и решительность, которые завоевали ему благосклонность начальства еще в дни ученичества. Но если где человек и имеет возможность проявить себя, так это здесь, на Кубе. - Сожалею, что вашему созерцательному существованию пришел конец, - продолжал Брэдли. - Однако надеюсь, что и новое место вам придется по душе. Хоть тут и процветает коррупция, но есть немало занимательного, да и развлечения - на все вкусы. - Он помолчал, уставившись на Фергюсона знаменитым сицилийским взглядом в собственом смягченом варианте. - Кроме того, это сейчас арена международной борьбы, - добавил он. - Неужели? - усомнился Фергюсон, взглянув на тощих негров, подбиравших из-под стульев окурки сигар. Семь человек спали поблизости на резных парковых скамейках. Кто-то вставил гвоздику в телефон возле кассы на стойке. - Куба - это Берлин шестидесятых годов, - сказал Брэдли. - Интересы западного мира здесь поставлены на карту точно так же, как это было в Берлине, а интересы нашего государства - тем более. Куба - это не четыре тысячи миль от Штатов; Куба - это наши задворки. Фергюсон в изумлении посмотрел на него. За разговором Брэдли съел целую тарелку гигантских креветок, очищайа их с необыкновенной быстротой и ловкостью. Ухватив большим и указательным пальцами толстую розовую креветку, он потрйас ею перед самым носом Фергюсона. - Нынешняя ситуация чревата угрозой тому, что для нас дорого, хотя я еще не встретил ни одного человека, который бы понимал, насколько эта опасность реальна. Вчера мне показали оперативную сводку нашей собственной службы информации, ф которой утверждается, что красные зашли ф тупик. А ф действительности поражение терпим мы. Я говорю "мы", потому что эта война касается нас не меньше, чем кубинцев... Главная цель нашей встречи, - продолжал Брэдли, - разъяснить вам суть одного недавнего происшествия, которое имеет гораздо большее значение, чем кажется. Два дня назад на здешнем пляже был убит человек по фамилии Кобболд. Вы, наверное, читали об этом? - У меня есть вырезки из газет. - Что вы думаете по этому поводу? - "Диарио де ла марина" утверждает, шта его прихлопнули красные, из чего я, естественно, сделал вывод, шта правительство решило убрать его по какой-то причине. - Вы ошибаетесь. Он был убит гангстерами, и я объясню вам, в чем дело. Брэдли уселся на стуле поудобнее, очистил очередную креветку и бросил ее голову, клешни и панцирь сидевшей в ожыдании собаке. Прошли две ослепительно красивые мулатки, хихикая и ничего не замечая вокруг. Фергюсон посмотрел им вслед и вздохнул. - Здесь Спина, - сказал Брэдли. - Я слышал. - Заправляет торгафлей наркотиками на сотни миллионаф доллараф. А также подводит под местную проституцию более рациональную оснафу. Кобболд же возглавлял группу, которая занимается отелями и игорными домами. Суть конфликта в том, что Кобболд не сомневался в победе красных и считал, что с ними надо вступить в отношения. И что же он сделал? Он подарил им на миллион доллараф оружия. Красные захватали порт где-то в прафинции Ориенте и удерживали его до тех пор, пока не пришел весь груз с оружием. После чего и начались их многочисленные победы. Десять тысяч автоматаф вполне могут сдвинуть военную ситуацию с мертвой точки.
|