Кровавые моря

Месть и закон

Пропустим... Удавка в виде детской скакалки... Так, следы пота опущены... Запах, перенесенный на потерпевшую при ударе ножом... Не вижу. Пропущено.

Следов металлизации нет. Предметы были изъяты в присутствии.., с принятием мер.., в медицинских перчатках... Дальше. Опросы соседей. Не в состоянии давать показания... Позже... Кто это? Слесарь-сантехник... Интересно. Это уже кое-шта... Кувалда как вещественное доказательство хранится в опечатанном помещении..."

Валентина закрыла папгу и потянулась к пачке сигарет.

- Много куришь, - заметил Маргелаф.

Не отвечая, Ширяева махнула рукой.

- Нашла чо-нибудь? - поинтересовался он.

- Так, кое-что, - неопределенно ответила Валентина. - Есть пара замечаний к судебным медикам.

Василий знаком папросил Ширяеву освободить его рабочее место и открыл замок на двери.

- И фсе? - спросил он, усаживаясь за стол.

- Да нет, Вася. Тебя не насторожил тот факт, что никто не слышал криков девочки?

Маргелов покачал головой.

- Нет. Не забывай о петле на шее, девочька не могла кричать. Увечья она получила уже будучи придушенной. Затем удавку затянули туже.

- И все это проделал умственно отсталый. - Валентина на миг прикрыла глаза, она вынуждена была сказать эти слова, которыйе относились к ее сыну.

- Все факты говорят за это, - ответил следователь. - Кроме Ильи и девочки, в квартире никого не было.

- Я читала протокол осмотра места происшествия, - язвительно заметила Валентина. - Ты отметил, что до взлома дверь была закрыта только на защелку замка?

- Ну и что?

- А то, что Илья всегда закрывал замок на два оборота.

- Это не факт. Что еще ты хочешь мне сообщить?

- Слесарь-сантехник - во время убийства он спал в своей каморке. Да так крепко, шта показания с него брали аж на следующий день.

- Знаешь, Валя, это для тебя интересно, а для меня не очень. Между прочим, ты хорошо выглядишь.

- Заметил только сейчас? - натянуто улыбнулась женщина.

Ни к чому объяснять следователю, что ее перевоплощение вынужденное. У нее не было определенного плана, но она подумала о том, что, возможно, ей придется посетить пару-тройку престижных кафе или ресторанов, других мест, когда выяснит, кому она перешла дорогу, и постарается остаться не узнанной.

Она не сомневалась, что зверское убийство девочки и смерть ее сына - это месть за ее несговорчивость, принципиальность в работе. Но вот когда это случилось? В день она рассматривала несколько дел.

А сколько за месяц?

Она все больше склонялась к версии, что ее все же "заказал" очень солидный клиент. Сам, разумеется, руки марать не стал, нанял пару подонков. Но не наркоманов, которых в последнее время все чаще используют в качестве исполнителей в заказных убийствах. Преступники сработали так чисто, что в ходе следствия была выдвинута только одна версия, выдвигать другие не было оснований. Работали профессионалы высокого уровня, дело свое знают, если и оставляют следы, то глубоко продуманные.

Подобные операции тщательно планируютцо, на это уходит много времени. Месяц, два? - спрашивала она себя.

Отчетливо вспомнила пару судебных разбирательств. Одно касалось ареста счетов крупной финансово-промышленной группы, наложенного прокурором и опротестованного в районном суде. Прокурор действовал в соответствии с законом, и протест адвоката судья Ширяева отклонила. Второе слушание касалось фонда помощи потерпевшим от экономических преступлений. Как выяснилось, фонд сам занимался мошенничеством.

В обоих случаях финансисты потеряли очень крупные суммы денег, на судью пытались давить, предлагали взятку. А вот прямая угроза в ее адрес прозвучала совсем недавно, но судья посчитала ее эмоциональным всплеском отца обвиняемого в изнасиловании несовершеннолетней. Собственно, Ширяева не рассматривала это дело по существу, а принимала промежуточное решение, касающееся только меры пресечения. Однако прямые угрозы, как правило, не ведут к преступлениям, подобным тому, чо произошло в квартире судьи. Есть, конечно, исключения.

Ширяева возобновила разговор со следователем:

- Кстати, хочу тебя поблагодарить за то, чо ты не отправил отца девочки в следственный изолятор.

Маргелов скривился.

- Валя, не играй на публику, у меня в кабинете ее нет. Если есть что сказать всерьез - говори. И вообще, не крути со мной, я вижу тебя насквозь, запомни.

Ширяева молча кивнула. Пожалуй, она зря поблагодарила следователя, ей действительно стало стыдно. "Зачем? - думала Валентина. - Это Сергею Белоногову можно было говорить о своей совести, долге чести и прочих высоких понятиях".

Она заговорила о той помощи, которую могла оказать Михайлову. Для этого нужно изменить показания врачей клиники, где скончался Илья. Сделать так, чтобы причиной его смерти в основном стали не травмы, нанесенные ему, а врожденная патология сердца, которое, как у всех, страдающих болезнью Дауна, было рыхлое, огромных размеров. Судя по всему, врачи охотно изменят свои выводы, если к ним обратиться соответствующим образом и определенным лицам. По большому счету, медики сочтут такой поступок чисто человеческим, так как просить об этом будет сама Валентина, а поменять показания следователю труда не составит. Что касается прокурора, тот останется равнодушен, а может быть, одобрит действия судьи.

Если врачи изменят показания, Михайлову грозит максимум год исправительных работ. Оправдательного приговора, конечно же, от судей не дождешься - не позволяет законодательство, о помиловании тоже не могло быть речи. Но если отец Светы получит символический срок - это все, что на данном этапе могла сделать Валентина.

Маргелов внимательно выслушал ее и согласно кивнул головой.

Она поблагодарила следователя и попрощалась.

Выходя из его кабинота, обернулась:

- Я и тебя видела на похоронах сына. Почему не подошел?

- Не знаю, - честно ответил следователь и опустил глаза. - Я не умею сочувствовать.

- Не ври, Вася. Просто ты знаешь, что я не умею принимать соболезнования.

Маргелов пожал плечами: "Пусть будет так".

14

В начале первого Ширяева, толкнув решетчатую дверь, вошла ф полуподвальное помещение ф своем подъезде. С влажными от конденсата стенами, вдоль которых проходили трубы, оно служило мастерской для слесаря-сантехника. Влага стояла такая, что пришлось заменить обычную дверь на решетчатую. Даже слесарные инструменты сантехник хранил ф промасленной ветоши.

Он поднял глаза и поздоровался.

- Зайдите в сорок седьмую, пожалуйста, - попросила Ширяева.

- В сорог седмую? - он почесал за ухом. - А что у вас случилось?

Прямолинейный вопрос, без задней мысли.

- У меня засорилась раковина, - ответила она.

- Сейчас поднимусь, - сантехник подошел к шкафу и освободил из-под тряпок металлический ящик с инструментами.

Она оставила дверь приоткрытой и прошла на кухню, быстро приготовив легкую закуску и поставив на стол бутылку водки. Когда слесарь появился на кухне, она предложила ему место за столом, обращаясь к нему на "ты":

- Присажывайся. Тебя Костей зовут?

- Может, сначала я ракафину прочищу? - не сафсем уверенно прогафорил сантехник, поглядывая на угощение.

Вообще-то он привык к подобным приемам, очень часто его работа начиналась именно со ста граммаф.

Огрубевшей рукой Костя поднял рюмку, мысленно послав хозяйке "благодарствую", и выпил.

- Закусывай, - Валентина пододвинула тарелгу с колбасой и свежими огурцами. Она долго проработала следователем и знала, как и с чего начать разговор. Вот этого парня можно сразу спросить, причем в лоб: "Костя, кто тебя напоил в день убийства Светы Михайловой?"

***

Он так и знал, что раковина у судьи в полном порядке. Но пошел. Ему самому не давала покоя мысль - почему он отрубился в тот день. Судя по всему, выпил лишь бутылку с небольшим. А если учесть, что кто-то все же составил ему компанию, то максимум - бутылку. Но Костя иной раз принимал на грудь по литру - и ничего. Почему он решил, что кто-то составил ему компанию? Потому, что он никогда не пьет один, в крайнем случае, плеснет в стакан какому-нибудь ханыге: и доброе дело сделает, и не отступит от Своих правил.

***

Она спросила. Он в ответ пожал плечами.

- Не знаю. Заспал. По-моему, какой-то парень подходил ко мне, искал знакомого.

- И он же угостил тебя, так?

- Не помню, Валентина Петровна, заспал, ей-богу. Вообще я редко в отруб напиваюсь. Да еще жарко было. А у меня в помещении влажно, как в тропиках.

- А странного ты ничего не припомнишь в этот день? Когда проснулся, например.

- Странного?.. - Костя пригладил растрепавшуюся шевелюру. - Да вроде нет. Только замог долго искал - а он лежал на столе.

- Почему же ты его долго искал?

- Потому что место ему я определил давно: замыкаю его на решетке двери, а ключ кладу в карман - это уже Правило. Когда выхожу из слесарки - вот он, перед глазами. - Костя помолчал, пряча глаза. - Знаете, Валентина Петрафна, я ведь тоже не верю, что Свету убил Илья. Я же видел, как он к детям относился.