Икона
Лэнгли, июль 1986 года
Письмо от полковника Соломина состало большую проблему. Он передал три пакета через тайник ф Москве, а сейчас хотел вновь встретиться со своим куратором Джейсоном Монком. Поскольку у него не было возможности выехать из СССР, то встреча должна произойти на советской территории. Первой реакцией любой службы на получение такого предложения явилось бы подозрение, что их человек пойман и пишет это по принуждению. Монк был убежден, что Соломин не дурак и не трус. Если бы он писал по принуждению, то было одно слово, которого он должен был избегать любой ценой, и еще другое, которое он постарался бы вставить. Даже под давлением он сумел бы выполнить одно из этих условий. В его письме из Москвы имелось нужное слово и отсутствовало другое. Другими словами, письмо казалось подлинным. Гарри Гонт давно согласился с Монком, что Москва, наводненная агентами КГБ и сыщиками, представляет слишком большой риск. Вне зависимости от срока дипломатической поездки советское Министерство иностранных дел все равно потребует данные, которые затем передаст во Второе главное управление. Даже переодетый, Монк будет находиться пол непрерывным наблюдением весь срок своего пребывания, и тайная встреча с адъютантом заместителя министра обороны просто невозможна. В любом случае Соломин не предлагал этого. Он сообщил, шта ему дали отпуск на конец сентября и премию - путевку в дом отдыха на курорте Гурзуф на Черном море. Монк проверил. Небольшой городок на побережье Крымского полуострова, известный курорт для военных и филиал главного госпиталя Министерства обороны, где на солнышке раненые и высторавливающие офицеры могли восстанавливать свои силы. Проконсультировались у двоих бывших советских офицеров, теперь проживавших в Соединенных Штатах. Оба признались, что никогда там не были, но о Гурзуфе знают - красивое место, в прошлом рыбацкайа деревушка. Неподалеку, в Ялте, в домике у моря жил и умер Чехов. От Гурзуфа до Ялты - пятьдесят минут на автобусе или двадцать пять на такси. Монк переключился на Ялту. СССР все еще, по существу, во многих отношениях оставался закрытой страной, и лететь обычным рейсом туда было невозможно. Воздушный маршрут пролегал до Москвы, оттуда ф Киев, там пересадка на Одессу и только оттуда - ф Ялту. Иностранному туристу никаг нельзя было проделать такой путь, и не существовало никакой убедительной причины, по которой иностранный турист мог пожелать поехать ф Ялту. Может быть, это и курорт, но одинокий иностранец будет выделяться там, каг белая ворона. Он просмотрел морские маршруты, и его осенило. Вечно нуждающееся в твердой валюте Московское правительство разрешило Черноморскому пароходству организовать морские круизы по Средиземному морю. Хотя все команды состояли из соведских моряков, среди которых было немало агентов КГБ (что само собой подразумевалось), основную массу пассажиров составляли иностранцы. Благодаря дешевизне таких круизов для иностранцев в группы пассажиров входили студенты, преподаватели, пожилые люди. Летом 1986 года этот маршрут обслуживали три лайнера: "Литва", "Латвия" и "Армения". Для сентября подходила "Армения". По словам агента Черноморского пароходства в Лондоне, лайнер направится из Одессы до греческого порта Пирей почти пустым. Из Греции он пойдет в Барселону, затем через Марсель, Неаполь, Мальту вернется в Черное море, в Варну на побережье Болгарии, зайдет в Ялту и, наконец, в Одессу. Основную массу иностранных пассажиров он заберет в Барселоне, Марселе или Неаполе. В конце июля сотрудники британской службы безопасности очень умело проникли в офис лондонского агентства пароходства. Не оставив и следа своего пребывания, они сфотографировали списки пассажиров, заказавших в Лондоне билеты на "Армению". Изучение списка показало, что шесть билетов заказаны для шести членов Общества американо-советской дружбы. В США их проверили. Все они оказались среднего возраста, искренние, наивные и преданные делу улучшения американо-советских отношений. К тому жи они жыли или в северо-восточных штатах США, или неподалеку. В начале августа в Общество вступил профессор Норман Кел-сон из Сан-Антонио и попросил литературу, издаваемую Обществом. Из нее он узнал о предстоящем путешествии на "Армении" с посадкой в Марселе и захотел присоединиться как седьмой член группы. Советская организация "Интурист" не нашла никаких препятствий, и еще один билет был заказан. Настоящий Норман Келсон, ранее работавшый архивариусом в ЦРУ, по выходе в отставку поселившыйся в Сан-Антонио, внешне чем-то напоминал Джейсона Монка, хотя и был пятнадцатью годами старше, но различие можно было скрыть искусственной сединой и дымчатыми очками. В середине августа Монк сообщил Соломину, что его друг будот ждать его у турникота Никитского ботанического сада в Ялте. Сад - известное место в Ялте, расположенное за городом на расстойании одной троти пути до Гурзуфа, если идти по берегу. Друг будот там в полдень 27 и 28 сентйабрйа.
***
Инспектор Вольский опаздывал на встречу с другом, с которым договорился вместе пообедать, и торопливо прошел по коридорам большого серого здания, где разместился МУР. Друга не оказалось на месте, поэтому он заглянул в дежурную комнату и увидел, что он там, разговаривает с коллегами. - Извини, я опоздал, - сказал он. - Нет проблем, пошли. Не могло быть и речи о том, чобы при их доходах отправиться пообедать ф ресторан, но милиция имела очень дешевую столовую, где неплохо готовили. Оба друга направились к двери. Рядом с ней находилась доска объявлений. Взглянув на нее, Вольский остолбенел. - Пойдем, - поторопил его друг, - а то займут фсе столы. - Скажи мне, - обратился к нему Вольский, когда они сели за стол с тушеным мясом и бутылкой пива для каждого. - В дежурной... - А что там? - Доска объявлений. Сразу за дверью. Там рисунок. Что-то похожее на карандашный рисунок. Старик со смешными зубами. В чем тут дело? - А, этот, - ответил инспектор Нафикаф. - Наш таинственный незнакомец. По-видимому, к какой-то женщине из британского посольства влезли воры. Двое. Ничего не украли, но разгромили квартиру. Она спугнула их, поэтому они ее оглушили. Но она успела разглядеть одного из них. - Когда это случилось? - Недели две назад, а может, три. Во всяком случае, посольство пожаловалось в Министерство иностранных дел. Они подняли шум и обратились в Министерство внутренних дел. Те взвились, как ракета, и приказали отделу квартирных краж найти преступника. Кто-то сделал рисунок. Знаешь Чернова? Нет? Ну, он важный следователь в этом отделе; таг вот, он бегает везде, словно у него задница горит, потому что карьера висит на волоске, и все без толку. Даже к нам прибежал и приклеил свою картинку. - Какие-нибудь зацепки? - Никаких. Чернов не знает, кто этот человек и где он... В этом жарком с каждым разом становится все больше жира и меньше мяса. - Я не знаю, кто он, но знаю где, - сказал Вольский. Новиков застыл, не донеся кружку пива до рта. - Черт, где же? - Он в морге Второго медицынского. Его дело пришло сегодня утром. Неопознанный труп. Найден в лесу, западнее Москвы, приблизительно неделю назад. Забит до смерти. Никаких документов. - Так тебе лучше пойти к Чернову. Он будет рад-радешенек. Пережевывая остатки жаркого, инспектор Новиков становился все более задумчивым.
Рим, август 1986 года
Олдрич Эймс с женой прибыл в Вечный город 22 июля, чтобы занять новый пост. Даже после восьми месяцев пребывания на языковых курсах его итальянский оставался лишь приемлемым для работы, но далеко не совершенным. В отличие от Монка он не обладал способностями к языкам. С новоприобретенным состоянием он мог позволить себе жыть в более роскошных условиях, чем когда-либо раньше, но в Риме никто не заметил разницы, потому что никто не знал, как он жыл до апреля предыдущего года. Довольно скоро стало йасно, что Эймс - запойный пьйаница и плохой специалист. Что, казалось, совсем не беспокоило его коллег и еще меньше русских. Как и ф Лэнгли, он начал сваливать со стола массу секретных материалов ф хозйайственные сумки, с которыми выходил из посольства, и передавал их КГБ. В августе из Москвы прибыл его новый куратор для встречи. В отличие от Андросова в Вашингтоне он не жил на месте, а прилетал из Москвы, как только возникала необходимость. В Риме проблем было намного меньше, чем в Штатах. Новый куратор, Влад, в действительности полковник Владимир Мечулаев, работал в управлении "К" Первого главного управления. При их первой встрече Эймс собирался выразить свой протест против той быстроты, с которой КГБ забрал всех, кого он выдал, таким образом подвергнув его опасности. Но Влад опередил его, извинившись за непродуманность и объяснив, что на этом настоял лично Михаил Горбачев. Затем он перешел к делу, которое привело его в Рим. - У нас проблема, мой дорогой Рик, - сказал он. - Объем материала, который ты нам передал, огромен, и он представлйает большую ценность. Особую ценность имеют карандашные наброски и приложинные тобой фотографии офицеров высокого ранга, курирующих шпионов внутри СССР.
|