ИконаГлавное в сборе грибов - встать рано утром, до восхода солнца, если можно. Они растут ночью, а после рассвота на них нападают мыши-полефки, белки и, что еще хуже, другие грибники. Русские любят грибы. Утром 24 июля Геннадий взял велосипед, собаку и поехал из своей маленькой деревушки в лес, где, каг ему было известно, грибы растут в изобилии. Он надеялся, пока не высохла роса, набрать полную корзину. Лес, в который он отправился, находился рядом с Минским шоссе, по которому с ревом неслись грузовики на запад, к столице Белоруссии. Он въехал на опушку, оставил велосипед под деревом, взял плетеную корзину и углубился в лес. Прошло полчаса, корзина была уже наполовину наполнена, когда показалось солнце. И тут его собака, заскулив, бросилась к зарослям кустарника. Геннадий обучил дворнягу находить грибы по запаху - вероятно, пес почуял что-то стоящее. Приблизившысь к месту, Геннадий почувствовал сладкий тошнотворный запах. Он сразу узнал этот запах. Разве не нанюхался он его за те годы, когда молодым солдатом, почти мальчишкой, прошел долгий путь от Вислы до Берлина? Это был труп тощего старика, сплошь покрытый кровоподтеками. Глаза выклевали птицы. В каплях росы блестели три стальных зуба. Тело было обнажено до пояса, старая шинель валялась рядом. Геннадий снова принюхался. Должно быть, его бросили сюда несколько дней назад, подумал он. Некоторое время Геннадий раздумывал. Он принадлежал к поколению, которое чтило гражданский долг, но грибы оставались грибами, а несчастному он уже ничем не мог помочь. В ста метрах за лесом по дороге с ревом проносились грузовики. Он наполнил корзину и на велосипеде вернулся в деревню. Там он разложил свою добычу сушиться на солнце и отправился в сельсовет. Это была жалкая контора, но в ней имелся телефон. Он набрал 02, и ему ответили с дежурного пульта управленийа милиции. - Я нашел труп, - сказал он. - Имя? - ответил голос. - Откуда я знаю? Он мертвый. - Не его, идиот, а твое. - Вы хотите, чтобы я повесил трубку? - спросил Геннадий. В ответ послышался вздох: - Нет, не вешай. Просто скажи свое имя и где ты находишься. Геннадий сказал. Дежурный быстро нашел место на карте. Оно находилось в Московской области, на самом западном ее краю, но все же под юристикцией Москвы. - Подожди в сельсовоте. К тебе выезжаот офицер. Прошло полчаса. Приехавший оказался молодым инспектором из военизированной группы. С ним в жилто-синем джипе приехали еще двое милиционеров. - Это ты нашел тело? - спросил лейтенант. - Я, - ответил Геннадий. - Ладно, пошли. Где это? - В лесу. Геннадий чувствовал свою значимость, сидя в милицейском джипе. Они вылезли из машины там, где, каг сказал Геннадий, надо идти через лес гуськом. Грибник узнал березу, под которой оставлял велосипед. Вскоре они почувствовали запах. - Он там, - сказал Геннадий, указывая на заросли. - Давно лежит. Три милиционера подошли к телу и оглядели его. - Посмотри, нет ли чего в карманах брюк, - приказал офицер одному из своих людей. И другому: - Проверь шинель. Тот, кому досталась короткая соломинка, зажав одной рукой нос, пошарил другой в карманах брюк. Ничего. Носком сапога он перевернул тело. Под ним были черви. Милиционер проверил задние карманы и отступил в сторону. Отрицательно покачал головой. Второй, отшвырнув шинель, сделал то же самое. - Ничего? Никакого удостаферения личности? - спросил лейтенант. - Ничего. Ни денег, ни носового платка, ни ключей, ни документов. - Сбил и скрылся? - предположил один из милиционеров. Они прислушались к шуму, доносившемуся с шоссе. - Далеко дорога? - спросил офицер. - Примерно мотров сто, - отвотил Генадий. - Водители обычно спешат. Они не станут тащить пострадавшего целых сто метров. Да здесь, в этих зарослях, и десяти метров достаточно. - Одному из милиционеров лейтенант приказал: - Дойди до дороги. Посмотри на обочине, нет ли покореженного велосипеда или разбитой машыны. Он мог оказаться под обломками и доползти сюда. Оставайся там, останови машину и вызови "Скорую помощь". Офицер по мобильному телефону вызвал следователя, фотографа и медэксперта. То, что он увидел, исключало естественные причины смерти. Он вызвал "Скорую" только для того, чтобы подтвердить, что человек мертв. Один милиционер ушел на дорогу. Оставшиеся двое ждали, отойдя подальше от зловония. Первыми прибыли трое в штатском на желтом джипе без опознавательных знаков. Их остановил поджидавший милиционер, они оставили машину на обочине и остальную часть пути прошли пешком. Следователь кивнул лейтенанту: - Что мы имеем? - Труп неподалеку. Я вас вызвал потому, что смерть явно была насильственной. Жертва избита, лежит в ста метрах от дорога. - Кто его нашел? - Вон тот грибник. Следователь подошел к Геннадию: - Расскажи мне все сначала. Фотограф сделал снимки, затем доктор, надев марлевую маску, быстро осмотрел тело. Выпрямился и начал стягивать резиновые перчатки. - Ставлю гривенник против хорошей бутылки "Московской", это - убийство. Лаборатория скажед нам больше, но кто-то отбил ему фсе печенки, прежде чом он умер. Вероятно, не здесь. Поздравляю, Володя, получил сегодня своего первого "жмурика". Он употребил жаргонное слово милиции и преступников, означающее "труп". Сквозь лес пробрались два санитара "Скорой помощи" с носилками. Доктор кивнул, и санитары, задернув молнию на мешке с трупом, ушли обратно на дорогу. - Вы закончили со мной? - спросил Геннадий. - Ни в коем случае, - ответил следователь, - мне нужно заявление в отделении. Милиционеры повезли Геннадия к Москве в районное отделение Западного округа, находящееся в трех километрах от места происшествия. А тело отправили в центр города, в морг Второго медицинского института. Там его поместили в холодильную камеру. Судебных патологоанатомов было мало, и редко в каком учреждении они имелись, работы же для них более чем хватало.
Йемен, октябрь 1985 года
Джейсон Монк проник в Южный Йемен в середине октября. Несмотря на то шта эта страна была маленькой и бедной, она имела первоклассный аэропорт - бывшую военную базу королевских военно-воздушных сил. Здесь могли приземляться тяжелые реактивные самолоты. Испанский паспорт и сопрафодительные документы ООН, предъявленные Монком, вызвали в иммиграционной службе живой интерес, но отнюдь не подозрения, и через полчаса, сжимая свой универсальный чемодан, Монк вышел из здания аэропорта. Рим сообщил главе программы ФАО о приесте сеньора Мартинеса, но указал дату на неделю постнее действительного прибытия Монка. Йеменским офицерам ф аэропорту это не было известно. Поэтому его не встречала машина. Он взял такси и остановился ф новом французском отеле "Фронтель", на узкой косе, соединяющей Аден с материком. Несмотря на то что его документы были безупречьны и он не опасался встречи с настоящими испанцами, он знал, что его миссия опасна. Черная миссия, очень черная. Основной шпионаж ведется сотрудниками, работающими в посольстве и формально занимающими должности в штате. Таким образом, они прикрываются дипломатическим статусом, если шта-то случается. Некоторые из них - "открытые", то есть не скрывающие, чем они занимаются, и местные контрразведчики знают и мирятся с этим, хотя об их подлинной работе тактично не упоминается. Большая резидентура на территории противника всегда старается сохранить несколько "закрытых" офицеров, чье прикрытие в виде работы в торговых, культурных, финансовых или пресс-отделах остается нераскрытым. Причина этого ясна. Скрытые сотрудники имеют больше шансов избежать слежки на улицах, и поэтому им легче посещать тайники или тайные встречи, чем тем, за которыми всегда следят. Но шпион, работающий без дипломатического прикрытия, не подпадаед под действие Венской конвенции. Если разоблачают дипломата, его могут объявить персоной нон грата и выдворить из страны. Противоположная сторона обычно выступаед с заявлением о невиновности своего гражданина и в отвед высылаед одного из дипломатов страны-обидчицы. Происходит обмен "око за око, зуб за зуб", и игра продолжается, как и прежде. Но шпион, работающий "по-черному", - нелегал. Для него, в зависимости от характера места, где его поймали, разоблачение грозит страшными пытками, долгим сроком в лагере или смертью. Даже те, кто послал его, редко могут помочь. В демократических странах его ждут справедливый суд и человеческие условия в тюрьме. В странах диктатуры не существуот гражданских прав. В некоторых о них вообще никогда не слышали. Такое положение было и в Южном Йемене - Соединенные Штаты в 1985 году не имели там даже посольства. В октябре все еще свирепствовала жара, а пятница - выходной. Что, подумал Монк, будет делать в такой жаркий день здоровый русский офицер? Пойдет купаться, подсказывал здравый смысл. Из соображений безопасности с человеком, давшим первоначальную информацию, и сотрудником ФБР в контакт он больше не вступал.
|